– Да, – кивнул Девлин в знак согласия, – вы выбрали хорошее имя, и он будет носить его с гордостью.
Некоторое время Девлин сидел молча, охваченный чувством, которому не мог дать названия. Взгляд его темных глаз был прикован к женщине, обессилевшей после рождения его ребенка и теперь устало лежавшей в его постели.
Мог ли он отрицать очевидную правду? Вины ребенка не было в том, что его отец боялся обручального кольца, как не было в этом и вины девушки, которую он первый раз взял против ее воли. Как мог он, верный рыцарь Вильгельма, человек чести, продолжать вести себя столь безответственно? Вздохнув, Девлин поднес к губам руку Кэт и поцеловал в ладонь, а потом бережно опустил на постель и, повернувшись, вышел из комнаты, не сказав ни слова.
Жгучие слезы блестели в фиалковых глазах Кэтрин, когда она провожала взглядом удаляющуюся высокую фигуру Девлина. Она устала, как никогда в жизни, а он предстал перед ней таким отстраненным, таким чужим. Однако Кэт очень хорошо его знала; малейший оттенок его голоса, то, как Роберт кривил уголки сурового рта и высокой дугой поднимал темные брови, было знакомо Кэт так же хорошо, как ее собственное тело.
Марта и повитуха обменялись хмурыми неодобрительными взглядами, добрые сердца женщин разрывались при виде лежавшей в постели печальной молодой женщины. «Да, нелегко быть предметом желания этого норманна», – тихо ворчали они. Возможно, было бы лучше, если бы Кэтрин никогда не любила Девлина, но любовь к норманну была явно написана у нее на лице, хотя она и не хотела в ней признаться.
– Ах, бедная маленькая девочка. С этого норманна нужно живьем содрать шкуру! – тихо шепнула повитуха Марте.
Молча согласившись. Марта подала плачущего ребенка матери и улыбнулась, глядя, как Кэт бережно приложила его к груди. Младенец жадно прильнул к матери, женщины восхищались чудесным ребенком, и вскоре спальня наполнилась тихим смехом.
Кэтрин в конце концов спросила, где Роберт, и ей доложили, что он покинул стены замка Челтенхем, не сказав, когда вернется. Расстроенная Кэт, снова опустившись на подушки, невидящими глазами уставилась в потолок. «Роберт оставил меня и ребенка, вероятно, ради того, чтобы отправиться в другие, более крепкие объятия. Он по натуре страстный человек и, с его точки зрения, не получал удовлетворения, наверное, целую вечность. Неужели такова моя судьба – ждать его, пока он ищет другую женщину?» – печально размышляла Кэт.
– Вы должны поесть, миледи, иначе ребенку будет плохо, – нахмурившись, стала уговаривать ее Марта, увидев, что еда на подносе, который она принесла своей хозяйке, осталась нетронутой. – Попробуйте хоть маленький кусочек, – умоляла служанка.
– Нет, Марта. У меня пропал аппетит, и еда кажется мне тяжелой. Я поем потом. Скоро у меня придет молоко, так что Александр не останется голодным. А сейчас оставь меня в покое. – Отвернувшись, Кэт смотрела в противоположную стену, снова унесясь мыслями к Девлину.
Взяв поднос, Марта медленно пошла к двери и резко отскочила назад, чтобы не получить удар, когда дверь без предупреждения распахнулась. Только один человек имел обыкновение так входить в комнату, и действительно в спальню стремительно вошел Девлин. Марта широко раскрытыми от изумления глазами смотрела на его покрытые грязью сапоги и накидку, на шпоры, с которых на каменный пол падали большие комья грязи.
– Милорд! – прошептала Марта, опасаясь, что Девлин в одном из самых отвратительных своих настроений, и поднос задрожал у нее в руках.
– Чья это еда? – прогремел Девлин, взглянув на поднос с нетронутым мясом и сыром, и обернулся к Кэтрин.
– Это… это миледи, – тихо призналась Марта. – Она не вполне хорошо себя чувствует и не хочет есть.
– Дайте мне поднос. – Забрав у Марты поднос и приказав ей оставить их одних, Девлин подошел к Кэт и поставил еду возле нее на край кровати. – На мне сейчас слишком много грязи, и я не могу сесть рядом с вами, но есть срочное дело, которое нам нужно обсудить. Я хочу, чтобы, вернувшись, не нашел на этом подносе еды. – Он помолчал и добавил: – Если вы чувствуете, что не можете есть все подряд, кушайте только то, что можете. Вам нужны силы. – Он замялся, словно собираясь еще что-то сказать, но потом только улыбнулся Кэт и вышел.
В полном замешательстве Кэтрин, не шевелясь, смотрела на закрытую дверь. Девлин влетел к ней в спальню так, как будто они расстались минуту назад, приказал ей поесть и снова исчез! Кэтрин слабо улыбнулась и, взяв с подноса маленький кусочек, принялась жевать.
Приняв ванну и сменив одежду, Девлин стоял у открытой двери спальни. «Что, если Кэтрин откажет мне?» – в испуге подумал он, но, взяв себя в руки, строго приказал себе отбросить эти страхи как неподобающие тому, кого Вильгельм считал одним из самых храбрых своих сподвижников.
– Входите, милорд, – тихо позвала его Кэтрин, заметив, что он нерешительно стоит на пороге. – Я уже почти все съела.
– Я просил об этом только ради вашего же блага, – заметил Девлин, как бы оправдываясь. – Вы совсем воздушная, и я боюсь, ближайший порыв ветра унесет вас. – Даже под одеялами Девлин угадывал изящные формы Кэт, ее плоский живот и ставшие еще пышнее груди. В нем вспыхнуло желание, но Девлин смог погасить его, понимая, что сейчас не получит здесь удовлетворения. Сев на край кровати, он взял руку Кэтрин в свои руки и, отрешенно перебирая пальцы Кэт, пристально вглядывался в ее лицо. – Я привез с собой гостей, дорогая, – немного погодя сказал Девлин, улыбнувшись удивлению, отразившемуся в ее глазах. – Внизу в зале вас ждут ваши родственники.
– Джейн? Хантли? – Кэтрин с трудом могла в это поверить. – О Роберт! – Улыбка коснулась ее губ, а в глазах заблестели искорки. – Я скучала по своим родственникам и думала, что у моего ребенка никогда не будет возможности познакомиться со своими саксонскими корнями.
– Безусловно, будет, дорогая! – Казалось, Девлин был удивлен ее словами. – Но он также познакомится и со своими нормандскими предками, потому что я привез обратно еще и лорда Ги.
– Своего отца? Я очень рада, милорд. – Кэтрин сжала руку Девлина, своим прикосновением взбудоражив его кровь. – Я знала, что вы из-за чего-то поссорились с лордом Ги, и мне очень приятно, что ваши разногласия улажены.
Девлин в замешательстве, которого не помнил за всю свою жизнь, смотрел на Кэтрин, а когда заговорил, его голос звучал более холодно и резко, чем ему хотелось.
– Красавица, я попросил священника быть готовым обвенчать нас через час.
Застыв, Кэтрин широко раскрытыми глазами смотрела на Роберта. Она не могла поверить тому, что только что услышала, не могла поверить, что Роберт собирается жениться на пей. Через час?
– Нет, господин! – воскликнула она, не замечая его прищуренных глаз и стиснутых челюстей. – Я не могу!
– Сможете! – рявкнул Девлин, не обращая внимания на болезненно сжавшееся сердце. «Кэт не хочет меня. Я слишком долго ждал», – испугался он.
– Всего через час? За это время я не успею приготовиться, милорд! Я должна принять ванну, найти подходящую одежду, и мои волосы…
– Кэтрин, – искорка надежды затеплилась в черной глубине его глаз, и, крепко взяв ее за плечи, Девлин слегка приподнял Кэт с постели, – я должен знать, вас не устраивает время или мужчина?
– Только время, господин, – поторопилась успокоить его Кэт, поняв, как прозвучали для него ее слова. – Я не собиралась отказываться из-за мужчины, – улыбнувшись, она погладила рукой резкую линию его подбородка. – Я так долго мечтала об этом, что теперь просто не могу поверить.
– Поверьте, дорогая, потому что это правда. – Девлин встал, все еще держа Кэт за руку. – Я пришлю к вам ваших служанок, а потом приду и отведу вас в зал к священнику.
Немного больше чем через час Девлин, сильными руками подхватив Кэтрин, понес ее по винтовой лестнице вниз в зал, расположенный под господскими апартаментами. Там перед священником и в присутствии кузенов Кэт, своего отца и Монтроза в качестве свидетелей Девлин произнес клятвы, которые навсегда связали его с Кэтрин.
