Роберта. – Мои люди нашли ее мертвой. Что делать?
– Ты уверен, что это хозяйка замка?
– Да, так сказала ее служанка. – Роджер с отвращением хмыкнул. – Женщина была совершенно не в себе, и мы с трудом поняли ее. Иначе я раньше разыскал бы тебя. – Он лукаво взглянул на Роберта, и за эту улыбку тот был готов послать чуму на голову друга. Роджер это понял. – Конечно, ты хотел бы, чтобы я пришел позже, а не раньше.
– Вероятно, ты вмешиваешься туда, куда не следует, – холодно парировал Девлин, и Роджер предусмотрительно промолчал, не имея желания по-настоящему выводить из себя графа, которого искренне любил. – Проводи меня взглянуть на нее, – приказал Девлин, подходя к Роджеру. Задержавшись в дверях, он оглянулся на плачущую девушку, лежавшую на широкой кровати. – Не покидайте этой спальни, Кэтрин Челтенхем. Вы слышите меня?
Взгляд, который метнули в Девлина покрасневшие глаза, должен был бы предупредить его, но он не привык к общению с дерзкими девицами.
– Я не слушаюсь норманнских выродков! – бросила Кэтрин, наслаждаясь ошеломленным выражением на лице Девлина. Стыд и горе переполняли ее, а внутри росла жажда мести. Этот человек заплатит за смерть ее матери, как если бы он убил ее собственной рукой.
Бульканье в горле Роджера, говорившее, что он старается сдержать смех, побудило Девлина к действиям. В два шага он опять оказался у кровати и, схватив Кэт за длинные локоны, тянул их, пока у нее снова не хлынули слезы.
– Не провоцируйте меня побить это восхитительное тело, – процедил он сквозь стиснутые зубы и, сжав одной рукой подбородок Кэт, приподнял ей голову и заглянул в пылающие огнем глаза. – Мне ничего не стоит отдать вас моим людям, чтобы они попользовались вами после меня. Так что больше не приводите меня в ярость!
Окончательно отрезвленная лютой ненавистью, горевшей в глазах рыцаря, Кэт лишь кивнула, рассудив, что лучше подольше оставаться в живых и осуществить месть. Она спокойно лежала, пока дверь спальни не закрылась за лордом Робертом, а потом выбралась из постели, чтобы разыскать себе одежду. «Было бы лучше всего, если бы удалось убежать из замка, – подумала Кэт. – А месть можно осуществить позже». Чтобы дойти до спальни ее матери и вернуться, рыцарю Вильгельма понадобится время, и этого времени ей вполне хватит, чтобы убежать. Если бы ей удалось добраться на север Англии к родственникам матери и сообщить им, что случилось с ее семьей, они, возможно, помогли бы ей добиться справедливости. Немного погоревав, что у нее не будет времени должным образом проститься с матерью, Кэт пришла к выводу, что отмщение станет лучшей формой прощания. Никто не попытался остановить Кэт, когда она спускалась по лестнице в зал. Она беспрепятственно пересекла открытое пространство, кишевшее норманнскими рыцарями, и ее нервы немного успокоились. Незамеченной миновав ворота замка и пройдя через подъемный мост на просторный луг, где она недавно собирала фиалки, Кэт увидела прямо перед собой солнце, уже опустившееся ниже медленно покачивающихся ветвей. За несколько часов после восхода солнца вся ее жизнь изменилась, и Кэт понимала, что она уже никогда не будет прежней.
Глава 2
Замерзшая и дрожащая, Кэтрин притаилась под густым кустом в чаще леса, окружавшего Челтенхем. Уже наступила весна, но ночи еще были холодными, и густой туман сырым одеялом накрывал землю. От каждого звука, каждого шороха листвы или треска ветки сердце Кэт замирало. Если бы она не так боялась диких зверей, рыскавших по лесу, она добралась бы до деревни Келленвик, расположенной несколькими лье севернее. А сейчас Кэт ежилась в непроглядной темноте, страшась окружавших ее ночных шорохов. Наверху в ветвях заухала сова, и Кэт, сжавшись, крепко зажмурилась. Все знали, что крик совы предвещает смерть, – но кричала ли сова по ее матери, или этот крик предназначался самой Кэт? Вообще- то Кэт не была суеверной, но трагические события прошедшего дня заставили ее быть начеку. Она не знала, что теперь будет с ней и осмелится ли северная родня принять ее и защитить не только от ярости жестокого рыцаря, захватившего Челтенхем, но и от гнева короля; из ходивших повсюду слухов Кэт хорошо знала, что Вильгельм скор на расправу. Проведя дрожащей рукой по лбу, она по меньшей мере в десятый раз задумалась, почему напали на ее дом, а отца обвинили в измене. Смутные воспоминания об обрывках разговоров и появлявшихся по ночам мрачных фигурах промелькнули у нее в голове, но, почувствовав первые уколы сомнения, Кэтрин решительно тряхнула головой, не принимая того, что, очевидно, не могло быть правдой. Снова вздрогнув, Кэт крепче обхватила себя руками и пожалела, что не взяла с собой обшитую мехом накидку. В то же время накидка, без сомнения, привлекла бы к ней внимание, и ее поймали бы. Треск сломанной ветки прозвучал для Кэт выстрелом. Резко подняв голову, она затаила дыхание, гадая, волк это или дикий медведь. Звук повторился, на этот раз ближе, и Кэт напряглась, готовая вскочить и бежать. Машинально протянув руку к пустым ножнам на боку, она тут же вспомнила, что потеряла острый кинжал еще утром во время борьбы с солдатом. «Господи! – пришла в ужас Кэт. – Как же мне теперь защищаться?» В сырой ночной тишине Кэт было слышно отрывистое дыхание какого-то существа – хриплый звук, от которого стыла кровь. Когда звук еще приблизился, она взяла себя в руки и, отыскав небольшой просвет в окружавших ее кустах, раздвинула листву и осторожно протиснула хрупкое тело между ветками. Кэт решила, что побежит, словно за ней гонятся дьяволы, хотя, похоже, так оно и было на самом деле. Кэт всегда бегала быстро, и сейчас ее способность не изменила ей. Подобрав одной рукой юбки, она мчалась по лесу, не ощущая босыми ногами острых иголок и камней, усыпавших землю. Страх подгонял ее, и она бежала. Ее ноги постепенно наливались свинцом, а легкие готовы были разорваться. Внезапно путь ей преградил глубокий овраг, и Кэт, чуть слышно вскрикнув, остановилась. Позади себя она услышала топот преследующего ее зверя, а затем грубые негромкие ругательства, наполнившие воздух. Не имея времени на раздумья, Кэт прыгнула, и ей показалось, что она долго летела над землей, прежде чем земля поднялась ей навстречу. А потом не было ничего, кроме длинного темного туннеля, наполненного черной пустотой. Лорд Роберт, граф Девлин, сменивший свою кольчугу на более удобную одежду – обтягивающие лосины и бархатную куртку того же цвета, что и накинутый на широкие плечи темно-красный плащ, слишком поздно спрыгнул с лошади, чтобы помешать безрассудному прыжку Кэт. Он успел схватить лишь воздух и увидеть, как тело девушки, грациозно изогнувшееся в воздухе, приземлилось на дне оврага. Грубо выругавшись, лорд Роберт направился вниз, вспахивая длинными ногами склон и вонзая каблуки в землю, чтобы замедлить спуск. «Она, должно быть, лунатик, – мрачно ворчал он про себя. – Ей бы следовало понимать, что при таком падении можно сломать себе шею или позвоночник, да и вообще разбиться насмерть». Добравшись до Кэт, граф, к своему удивлению, обнаружил, что она все же жива, но без сознания. Бережно подняв ее тело с подстилки из путаницы ползучих растений и прошлогодней листвы, он понес его вверх по склону оврага. Наверху, положив Кэт на землю, он осторожно проверил, не сломаны ли у нее кости, потом посмотрел, нет ли у нее на теле ран, и не нашел никаких повреждений. Кэт спас густой подлесок, покрывавший дно глубокой расщелины, и она просто потеряла сознание. Почувствовав сначала облегчение, а потом гнев, Роберт поднялся на ноги и посмотрел вниз на девушку. Даже при тусклом серебристом свете луны он не мог не видеть, как она красива. Да, она была очаровательна, но к тому же упряма и глупа! Забросив Кэтрин на плечо, он начал подниматься на холм, убеждая себя, что эта пленная саксонка скоро покорится, как покорялись все другие. Кэтрин чувствовала себя вдребезги разбитой. Подняв веки, она сначала никак не могла понять, почему земля так быстро пролетает мимо, почему у нее такое ощущение, что ее ребра разламываются на кусочки, а в ушах эхом гремит гром. Но затем до ее сознания постепенно начало доходить, что она едет на лошади, лежа на коленях у мужчины, а ножны с мечом прижимаются к ее боку, и она догадалась, что ее везет рыцарь. Кэт отважилась искоса взглянуть вверх, и внутри у нее все застыло, когда она узнала холодное мрачное лицо нормандца, захватившего Челтенхем. «Господи, чем я заслужила участь, ожидающую меня теперь?» – взмолилась про себя Кэт, тихо застонав.
– Осмелюсь спросить, удобно ли вам, миледи? – Рыцарь одарил ее насмешливой улыбкой и холодным, не предвещавшим ничего хорошего взглядом.
Оклик стражи у ворот замка избавил Кэт от ответа. Лошадь перешла на более спокойный шаг, тряска прекратилась, и Кэтрин стало легче дышать.
