— А вот это уже не ваше дело, мистер Холман! — разозлился Эдгар — Может, вы и правы, — согласился я. — Но мне кажется, что Дженни должна была хоть кого-то интересовать, во всяком случае, будучи живой. Я не понимаю, почему Аксель Монтегю отверг свою дочь — ребенка, что подарила ему женщина, которую он любил больше жизни.
— Никто не понимал Акселя Монтегю, — холодно заметил Рэнд, — да никто и не мог его понять. В нем не было ничего человеческого.
— А как понимать ваше поведение, мистер Рэнд? Вы любили ее мать, более того, в свою, как вы утверждаете, лучшую ночь вы, возможно, зачали Дженнифер. По крайней мере пятьдесят шансов из ста, что вы ее отец, не так ли?
— Вы правы.
— Но вы не чувствовали никакой ответственности за нее?
— Вы так распетушились, мистер Холман, будто мой отец находится в суде, — сердито встрял Эдгар. — Мне это все не слишком-то нравится. Не пора ли прекратить этот балаган?
Я с минуту молча смотрел на него.
— Вы видели в Вегасе какой-нибудь хороший фильм, Эдгар?
— Послушайте! — вспыхнул он. — Вы не имеете права разговаривать со мной подобным образом, Холман!
Хотите, чтобы я как следует врезал вам?!
— Вы чем-нибудь занимаетесь, Эдгар? — поинтересовался я спокойно.
— Вам-то какое дело до этого?
— Вам уже лет тридцать, вероятно, вы наверняка закончили колледж. Чем же вы занимаетесь? Может, подвизаетесь в области общественных связей?
Он шагнул ко мне, сжав кулаки.
— Не стоит, юноша, — посоветовал я участливо. — Будет больно.
Эдгар колебался несколько секунд, потом медленно повернулся к отцу:
— Ты не собираешься выставить этого мерзавца? Слишком много он себе позволяет!
— Ты сам напросился! — холодно заметил Рэнд. — А теперь сядь и немного помолчи! — Он повернулся ко мне:
— Я постараюсь ответить вам, мистер Холман, но это будет нелегко.
— Время — это то, чего у меня всегда имелось в избытке, — откликнулся я и одарил его любезной улыбкой.
— Дженни исполнилось четыре года, когда Мариен погибла, — после паузы заговорил Рэнд. — Потерять мать в раннем возрасте — что может быть ужаснее для ребенка? Но положение Дженни усугублялось еще и наличием такого отца, как Аксель Монтегю. Холодный, замкнутый человек, наверняка она видела его не больше часа в неделю. Мы старались, чтобы здесь она чувствовала себя как дома. Эдгар был старше на шесть лет, но к тому моменту, когда ей исполнилось пятнадцать, эта разница уже не имела большого значения.
Поймите, мистер Холман, мы редко виделись с ней в тот период. К тому времени, когда она смогла свободно навещать нас, она уже превратилась в молодую женщину, к тому же чертовски привлекательную женщину.
Я знал, что в тот момент, когда попробую навязать ей свои взгляды на жизнь, я потеряю ее. Она была чрезвычайно независима. Да и какой она могла быть, проведя детство рядом с Акселем Монтегю? Ее отношение к жизни было сверхэгоистичным. Она привыкла брать то, что хочет. И к людям она относилась так же, как к вещам: когда они становились ей не нужны, она их бросала.
Он помолчал, его глаза отсутствующе смотрели на меня.
— Думаю, она вышла за Джонни Федаро из чистого упрямства. Она была уверена, что Монтегю смирится с ее замужеством, она не собиралась сидеть и ждать его согласия на этот брак. Но Монтегю вышвырнул Дженни из своей жизни, словно ее никогда и не существовало. Дженни была растеряна, ее чудесный план рухнул в одночасье, впрочем, она недолго горевала. Пускай Акселя больше нет, но остался ведь дядюшка Ли. Он вполне обеспеченный старикан, так что тысчонка в месяц его не разорит.
— Дженни была самой настоящей сукой! — с горечью сказал Эдгар.
— Могу предельно точно повторить ее слова, которые она произнесла, когда заявилась, чтобы попросить денег, — продолжал Рэнд. — «Мне нужна тысяча долларов в месяц. Если я их раздобуду, мой муж будет счастлив и не станет бегать за девками. Ты так богат, что и не заметишь потери!» Я понимаю, что подобное поведение являлось для Дженни своего рода защитой. Все, что я мог для нее сделать, — это просто дать денег. Поверьте мне, мистер Холман!
— Она была сукой, — с удовлетворением повторил Эдгар.
— Ей было всего двадцать два года, и теперь она мертва, — бесстрастно заметил я.
— Жизнь — жестокая штука! — хмыкнул Эдгар. :
— Думаю, она была слишком жестока по отношению к Дженни. Может, кто-нибудь объяснит мне, как умудрилась утонуть такая превосходная пловчиха? И почему она полезла в воду в одежде?
— Я вас не понимаю, мистер Холман. — Рэнд недоуменно взглянул на меня.
— Мне в голову приходят лишь две возможности, и обе меня не устраивают. Я подумал, что, быть может, у вас имеются какие-то соображения на этот счет?
— О каких двух возможностях вы говорите? — поинтересовался Эдгар — Первая — самоубийство, но я склонен отбросить этот вариант. Дженни не походила на человека, способного добровольно расстаться с жизнью. Но даже если она таковой и была, я все равно не могу представить, что она полезла в воду одетой Нет, Дженни наверняка бы в этом случае надела белое бикини. Так что остается предположить другое — кто-то держал ее под водой, пока она не захлебнулась.
— Мистер Холман! — испуганно прошептал Рэнд. — Это же называется убийством!
— Именно так!
— Но зачем кому-то вздумалось убивать Дженни?
— Возможно, если я узнаю, что она делала в течение последнего месяца, я найду причину, — ответил я, выбираясь из кресла. — Спасибо за гостеприимство, мистер Рэнд. Прощайте.
— До свидания, мистер Холман. Если вы что-то узнаете о Дженни, надеюсь, вы вернетесь сюда, чтобы рассказать нам.
— Непременно, — пообещал я.
— Я провожу вас до двери. — Эдгар вскочил.
— Спасибо. — Я улыбнулся.
Мы покинули библиотеку и направились к парадной двери. Дворецкого нигде не было видно.
— Мистер Холман, — заговорил Эдгар, тон его был предельно любезен, — а вы твердо уверены, что Дженни была убита?
— Не знаю. Это всего лишь предположение, не более.
— Но кто мог ее убить?
— Этого я тоже не знаю.
— Вот как? — Вежливые интонации в мгновение ока улетучились из голоса молодого человека. — Похоже, вы знаете не так уж и много!
— Зато я умею отлично распознавать негодяев, — отозвался я, — вроде Джонни Федаро или.., вас, юноша.
— Заткнись, умник! — прорычал Эдгар.
Я открыл дверь и вышел на ступеньки.
— Вы подсказали мне отличную идею, дорогой Эдгар. — Я лучезарно улыбнулся ему. — Вы ведь ничего не знаете, не так ли? — Я осуждающе покачал головой. — Да полно, вы и в Вегасе вряд ли бывали!
— Ну так проверьте! — взъярился Эдгар.
— Ладно. — Я пожал плечами. — Где находится самая большая рулетка? Самая большая рулетка в мире?
— В задней комнате заведения Фаулера! — торжествующе ответил он. — Что, съели?
— И вы даже развлекались там вместе с Дженни? — безразлично поинтересовался я.
