исполнится двадцать один, а ее отец будет разорен. Ты что-нибудь поняла?
— Да. — Она насторожилась.
— Я все забываю, что именно мать Чарити убедила ее приехать сюда, — сказал я. — А тебя профессиональная этика заставляет держать язык за зубами, верно?
— Да, что-то в этом роде, — осторожно призналась она.
— Сегодня утром ты сказала, что тебе очень не нравится то, что они пытались сделать с Чарити, — напомнил я ей. — И еще тебе не понравилось, что они используют тебя и твой институт в своих целях. Вы по-прежнему собираетесь расправиться с ними, мадам Даниэла? Она мрачно улыбнулась:
— Вот сейчас я готова согласиться с Сарой: ты действительно садист, Рик Холман. Да, я собираюсь расправиться с ними.
— Целый букет профессиональной этики, — вежливо заметил я.
— Что ты хочешь узнать? — спросила она.
— Что-нибудь вразумительное о том, что Мэри Рочестер сообщила тебе о своей дочери, о своем бывшем муже и о деньгах.
Она отпила из своего бокала и посмотрела на меня с выражением, близким к активному неприятию.
— Она была замужем за Эрлом Рэймондом двадцать лет, и он потерял к ней интерес около шести лет назад, — сказала Даниэла жестким, профессиональным голосом. — Это ее не очень волновало, потому что она была уверена, что он обожает свою дочь, и считала, что он и помышлять не будет о разводе: риск остаться без Чарити был слишком велик. Поэтому для нее было шоком, когда он все-таки потребовал развода, потому что хотел жениться на другой женщине. Это стало двойным ударом, когда она узнала, что эта другая женщина — ее собственная сестра. Младшая сестра, очаровательный и сексуально привлекательный бесенок! К тому же не последняя в ряду кинозвезд. Понятно, она очень разозлилась и попыталась взять реванш, потребовала от Рэймонда огромную долю имущества и денег — и все получила. Затем она настояла на том, чтобы дочь жила с ней, и Рэймонд согласился видеть свою дочь максимум три недели в году. По этому вопросу он с ней спорил, но она осталась непреклонна, и в конце концов он уступил. Но после того как развод состоялся, дочь во всем стала обвинять ее. Их ссоры становились все более частыми и все более злыми, а потом Чарити убежала из дома. Мэри сделала все возможное, чтобы найти ее, но безуспешно. Своему бывшему мужу она боялась рассказать о случившемся, потому что не знала, какой будет его реакция. Приступы депрессии становились все сильнее, и тогда подруга порекомендовала ей приехать сюда, в “Санктуари”.
— Каким бы жестким ни было решение суда по финансовым вопросам, этого недостаточно для того, чтобы разорить Рэймонда, — сказал я.
— Мэри говорила мне, что у нее достаточно своих денег, чтобы жить с комфортом, — сказала Даниэла. — Поэтому она оформила доверенность на всю собственность, получаемую по решению суда о разводе, на свою дочь. Все это немалое состояние перейдет к Чарити, когда ей исполнится двадцать один год. Она также рассказала мне, что карьера Рэймонда, как и карьера его жены, с того дня, как они поженились, явно пошла на спад. Не знаю, правда ли это. — Она улыбнулась. — Но похоже, что это доставляет Мэри Рочестер огромное удовольствие!
— Легко могу ее понять, — сказал я. — Что-нибудь еще?
— Больше ничего не помню. Тебя ведь вряд ли интересуют ее сексуальные проблемы?
— Пожалуй, нет, — непринужденно ответил я. — Твои, наверное, гораздо интереснее?
— Сомневаюсь. — Она допила свой напиток и протянула мне бокал. — Ты сделал вполне благородный алкогольный коктейль! Попробуй еще раз, и, когда я его выпью, я, наверное, буду ходить по потолку!
Я вышел на кухню и приготовил ей еще порцию благородного алкогольного нектара. Она слегка улыбнулась мне в знак благодарности. Я снова сел, и ее грустные черные глаза уставились на меня.
— Если хочешь знать мое профессиональное мнение, Рик, то ты вовсе не лжец, это совершенно точно, — вдруг сказала она.
— Рад это слышать.
— С другой стороны, совершенно ясно, что ты профессиональный бабник! Не совсем в том смысле, о чем говорила Сара, — это нечто более тонкое. — Она попробовала только что приготовленный напиток и одобрительно кивнула. — Я всегда считала, что во вкусе бурбона есть что-то уникальное, не так ли?
— Особенно в этом, — сказал я. — Действует со стопроцентной гарантией!
— Намекаешь, что я становлюсь пьяной? — спросила она ледяным голосом.
— Пока только слегка навеселе.
— Я была о тебе лучшего мнения, Рик Холман.
— Почему? — спросил я.
— Это так глупо. Накачивать меня спиртным, надеясь, что я настолько опьянею, что ты сможешь соблазнить меня!
— Пока я вижу, что ты сама накачиваешь себя спиртным, надеясь опьянеть настолько, чтобы суметь соблазнить меня, — тихо сказал я.
— Интересная гипотеза. Почему бы нам обоим не подождать и не узнать, кто прав?
— У тебя был длинный, напряженный день, Даниэла. — Я встал. — А я просто пошутил. Я сейчас уйду, а ты ложись и немного поспи.
— Слабак! — презрительно и хлестко, словно выстрел, произнесла она. Я тут же снова сел.
— Хорошо, только помни, что я тебе предлагал.
— Кто они? — неожиданно спросила она. — Те, кто преследует Чарити? Ее отец и Маннинг? Или этот... Малоун, которому Сара сегодня звонила?
— Не уверен, — откровенно признался я. — Может быть, я узнаю это, когда вернусь в Лос- Анджелес.
— Чарити, кажется, любила того мальчишку, которого они убили?
— Не так сильно, как он ее, — сказал я. — Он спас ее из домика, и они с ним расправились.
— Мне надо помнить об этом, когда придет время сообщить ей, что он мертв, — прошептала она. — Все это похоже на какой-то ужасный кошмар!
— Мне только одно пока непонятно: если Эрл Рэймонд так любит свою дочь, то почему его подручные действуют не по задуманному им сценарию?
— Ты прав, — кивнула она. — Даже Мэри Рочестер, которая ненавидит его, совершенно уверена в его нежных отцовских чувствах к Чарити.
Я допил свой коктейль.
— Ты действительно хочешь, чтобы я остался?
— Еще на пять минут. — Она с излишней аккуратностью поставила свой недопитый бокал и встала. — Извини, я сейчас вернусь. — Она снова глубоко засунула руки в карманы своего халата и посмотрела на меня, причем ее лицо совершенно ничего не выражало. 'И вдруг в ее глазах мелькнуло что- то совсем уж распутное. — Знаешь что? — произнесла она низким хриплым голосом. — В порядке эксперимента. В священных научных целях! Надо убедиться, что совместимость чувств, уже установившаяся, обязательно означает и совместимость плоти!
— Если бы я знал, что ты имеешь в виду, я бы поддержал разговор, — неуверенно отозвался я. — Ты, кажется, собралась куда-то идти?
— Да, — согласилась она. — Я ненадолго. Когда она вышла из комнаты, я еще плеснул себе в бокал и подумал о том, что у меня больше шансов понять дзен-буддизм, чем Даниэлу. Ее босые ноги ступали по мягкому ковру совершенно беззвучно, и я чуть не подпрыгнул до потолка, когда она вдруг заговорила прямо мне в ухо.
— В юности мне часто снились всякие такие эротические сны, — доверительно сказала она, — будто я иду полураздетая — а иногда и совсем голая — перед мужчинами. При этом они все сходят с ума от страстного желания!
— Не надо! — оборвал я ее.
— Что — не надо? Ходить голой перед мужчинами?
— Подкрадываться ко мне сзади, а потом внезапно кричать в ухо. Со мной чуть не случился
