— Анна Фламини. — Тяжелые веки Манатти опустились, прикрыв глаза-буравчики.
— Она одна из немногих оставшихся еще женщин, которые до сих пор оправдывают старомодный титул звезды, — сказал я. — По-моему, Барнаби ей нужен как собаке пятая нога.
— Что, существует такое английское выражение? — громогласно удивился Манатти. — В самом деле? Между мной и Анной существует неразрывная связь, — продолжал он, — конечно чисто коммерческая. То есть строго оговоренные условия контракта, который останется в силе ближайшие пять лет. Единственное, к чему она стремится, — это сделать головокружительную карьеру.
Но вам, должно быть, известно, что любая звезда, если она исчезает с экрана на пять лет, перестает быть звездой. А иногда про нее и совсем забывают. Есть и еще одно, что нас связывает. Как у вас говорят, она мне кое-что должна.
— Это что, сделка? — недоверчиво поинтересовался я. — Значит, вы договорились, что Барнаби уступает вам свой пакет акций киностудии, а вы на блюдечке преподносите ему Анну Фламини?
— Ну что ж, немного резко, но, в сущности, достаточно точно, — легко согласился продюсер. — Сам Барнаби не участвует в переговорах. На это есть посредник.
Некто Грегори О'Нил, и за короткое время, что мы с ним были вынуждены сотрудничать, он мне успел безумно надоесть. Как раз вчера у нас была намечена встреча, но он так и не появился.
— Его могло что-то задержать? — предположил я.
Манатти решительно покачал головой.
— Невозможно. Он никогда бы не пошел на это. Только в двух случаях он мог не прийти на встречу. Либо Аксель Барнаби, передумав, решил отказаться от нашей сделки — что совершенно невероятно! — либо в обсуждении ее условий больше нет необходимости.
— То есть он уже получил Анну Фламини?
— Похоже, Холман, я заблуждался на ваш счет. Вы на самом деле специалист своего дела.
— И где она может быть сейчас, если, конечно, не в объятиях Барнаби? — поинтересовался я.
— Не стану морочить вам голову, утверждая, что Анне польстило предложение Барнаби, — ответил Манатти. — Но мы его обсудили, как вы понимаете, наедине. И в конце концов она согласилась, что грех отказываться от таких условий. Мы устроили так, что слухи об ее отъезде просочились в прессу. Якобы она вынуждена отправиться ухаживать за больной матерью где-то в Австрии.
Потом Анна купила билет на самолет в Лос-Анджелес для себя и приятельницы-компаньонки и еще вчера благополучно добралась до мотеля.
— Скорее всего, не в качестве Анны Фламини? — предположил я.
— Ну конечно! Ей удалось здорово изменить внешность — белокурый парик и все такое! Нет, нет, она зарегистрировалась как мисс Анджело и под этим же именем купила билет на самолет до Рима. Ее приятельница остановилась под своим настоящим именем Дафна Вудроу. Мы договорились, что сегодня в одиннадцать утра Анна придет ко мне в офис. Но она не появилась.
Я позвонил в мотель и узнал, что обе девушки, забрав вещи, уехали около одиннадцати тридцати. Тогда я решил, что мне понадобится помощь. Помощь такого человека, как вы, Холман.
— И что же вы хотите от меня? — поинтересовался я.
— Вы должны будете найти Анну Фламини и вернуть ее мне.
— А может случиться, что она отправилась к Барнаби по собственной воле?
— Невозможно! — Манатти произнес это слово голосом, полным нескрываемого презрения. — Нет, должно быть, с ней случилось что-то ужасное. Думаю, ее похитили. Если так, значит, несмотря на нашу договоренность, Барнаби сжульничал. И тогда ему так просто это с рук не сойдет. Но сначала я должен получить Анну.
— Вам что-нибудь известно? — раздумывая, поинтересовался я. — Вообще-то мне казалось, что я уже достаточно мерзавцев повидал на своем веку, так что меня трудно чем-то удивить. Но вы, признаться, это что-то новенькое!
— Попрошу не тратить драгоценное время на дурацкие высказывания, — прорычал он. — Вы согласны заняться этим делом?
— Успех не гарантирую, — предупредил я. — Но могу попытаться.
— Понимаю, — уже спокойно произнес он. — Предупреждаю, однако, что мое терпение имеет пределы, В вашем распоряжении одна неделя.
— Да, вот еще что, — спохватился я. — Если я отыщу Анну, но при этом обнаружится, что она совершенно довольна своей жизнью, предупреждаю, силой возвращать ее не стану.
— Само собой. — Глаза его потускнели, голос стал скучным. — Если обнаружите, что история с исчезновением — выдумка Анны, я буду совершенно спокоен. Но все это нужно будет доказать. И доказывать будете именно вы. Как угодно — пусть это будет письмо от нее, магнитофонная кассета с ее голосом... Но вы должны сделать так, чтобы у меня не оставалось ни малейших сомнений.
— Хорошо. — Я постарался придать голосу уверенность, которой совсем не испытывал. — Где я смогу найти Акселя Барнаби?
— Холман, вы меня удивляете! — Он одарил меня презрительной улыбкой. — Даже мне, Винсу Манатти, это не известно!
— А что насчет этого вашего посредника, Грегори О'Нила?
— Тут я вам тоже вряд ли смогу помочь, — пожал плечами Манатти. — Мы должны были встретиться в баре под названием «Инн-Плейс» на бульваре Уилшир.
То еще местечко! Я прождал его с полчаса после назначенного времени. Но, как и говорил вам, он так и не появился.
— В любом случае попробую вам помочь, — сказал я, совершенно без всякого энтузиазма. — А что это за мотель, в котором должны были остановиться девушки?
— 'Дэйдрим мотор корт'. Но когда сегодня утром я звонил туда, управляющий сказал, что ничем не может мне помочь.
— Вы думаете, что так просто — разузнать что-либо? — хмыкнул я — Если бы это было так просто, — холодно сказал он, — тогда какой был бы смысл привлекать вас к этому делу?
— А как насчет расходов — неограниченные, я полагаю? — поинтересовался я.
— Само собой разумеется, — насторожился он. — Вам, очевидно, понадобятся деньги на текущие расходы, Холман? Может быть, выдать вам некоторую сумму?
— Думаю, обойдусь, — коротко сказал я.
Винсент Манатти приготовил себе еще один коктейль, сделав вид, что не замечает моего пустого бокала.
— Уверен, что вы захотите приступить к расследованию немедленно, — произнес он с нажимом. — Пригласить кого-нибудь проводить вас к выходу?
Я отказался, снова прошел через террасу во двор и двинулся вдоль бассейна к выходу. Когда я подошел к нему поближе, мне показалось, что две красотки, возлежавшие возле него, выглядят уже не как только что поджаренные румяные цыплята. Скорее они напоминали немного подгоревшие стейки. Остановившись, я заметил, как блондинка снова почесывает указательным пальчиком нижнюю часть спины под белым бикини.
— Несправедливо, что вам все время приходится так утруждать себя, — приветливо пропел я. — Если бы вы обратились ко мне, я мог бы помочь вам! И с удовольствием почесал бы вам спину.
Блондинка перевернулась на спину и, опершись на локоть, подняла на меня глаза. Густые, цвета спелой пшеницы волосы упали ей на лицо. Стройное тело могло похвастать почти идеальными пропорциями: 37 — 25 — 37, что было мечтой любой начинающей старлетки. Судя по кукольному хорошенькому личику, ей можно было дать не больше восемнадцати лет. Но, заглянув в ее огромные серо- голубые глаза, я поразился трезвому опытному взгляду и легко накинул ей еще лет десять.
— Эй! — Блондинка визгливо хихикнула и наградила свою приятельницу коротким, дружеским тычком в грудь. — Глянь-ка! Да ведь это он и есть! Тот самый парень, что давеча приходил к Старику!
Брюнетка в свою очередь лениво перевалилась на спину и внимательно поглядела на меня. Ее вполне можно было бы принять за копию блондинки, если бы не угольно-черные волосы. Да и глаза у нее были карие, теплого цвета лесного ореха с симпатичными крапинками.
— Ну и что? — скучным голосом протянула она. — Можно подумать, он будет платить за дом, как это
