Вся его надменная самоуверенность бесследно исчезла.
Несмотря на мускулистую фигуру, он выглядел теперь слабым и хрупким.
— Ив мертва… — Казалось, он не понимает того, что это значит. — Такое случается с другими людьми, лейтенант. Ты зачастую читаешь об этом в газетах, прежде чем доберешься до спортивного раздела. Но такое не может случиться с твоим родным братом, — тут его голос понизился до едва различимого шепота, — и тем более с твоей женой.
— Что произошло сегодня вечером? — спросил я.
Я не был уверен, что Джордж слышал меня, потому что несколько минут он продолжал сидеть совершенно неподвижно, глядя на стену. Но потом снова заговорил — совершенно измученным голосом:
— У Ив никогда не было никаких проблем. Она была моей женой и любила меня. Большего она и не желала.
Она свято верила в свои клятвы, данные при венчании.
«Беречь и ценить, любить и лелеять в радости и в горе, в здравии и в болезни, в достатке и в нужде…»
— «Пока нас не разлучит искушение», — подхватил я.
— О чем это вы?
— О Мириам, — сказал я сурово. — О жене вашего брата, припоминаете?
— Мириам? — тупо повторил он. — Ах да, верно! Я почти забыл про нее и про себя.
— Расскажите мне, что произошло сегодня, — повторил я.
— Доктор дал Мириам сильную дозу снотворного, поэтому я вернулся домой около трех часов. Я был счастлив немного отдохнуть после этих двух страшных дней, а Ив мне сказала, что она с удовольствием приготовит что-нибудь вкусное для нас двоих. Мы как раз заканчивали обедать — где-то около восьми вечера, мне кажется, — когда раздался телефонный звонок. Я взял трубку.
Какой-то мужчина заявил, что ему известно, кто убил Ника, и он может это доказать, если я хорошо заплачу за информацию. Я ответил, что согласен заплатить, но только после того, как услышу от него имя убийцы и получу соответствующие доказательства. Он предложил мне немедленно встретиться с ним в конце дороги на Вэлли. Это примерно в пяти милях отсюда — там, где начинается еще незаконченное шоссе, ведущее к озеру.
Он велел мне проехать полмили по этой дороге, остановиться и ждать его. Я так и сделал.
— Но он не появился?
— Да, не появился. — Джордж очень медленно покачал головой, как будто опасался, что она свалится у него с плеч. — Я прождал не менее получаса, но он не приехал. Я подумал, что его могло задержать какое-то непредвиденное обстоятельство, поэтому предоставил ему еще пятнадцать минут и только после этого понял, что, проторчи я там хоть неделю, он все равно не появится.
Повернув машину, я поехал домой… — Дыхание у него стало прерывистым. — И когда вошел в гостиную, увидел на полу Ив…
— Вы не узнали голос по телефону?
— Знаю одно: говорил мужчина.
— На какой машине вы ездите?
— «Кадиллак».
— Четырехколесный?
Он вскинул на меня по-прежнему пустые глаза.
— Это какая-то шутка, лейтенант?
— Наверное, но теперь это уже не имеет значения.
Я вышел в холл и увидел Полника. Он стоял засунув руки в карманы возле входной двери и без всякого интереса разглядывал висевший на стене натюрморт. Подойдя к нему, я почувствовал приступ зависти — у Полника никогда не бывало проблем. Если что-то внезапно угрожало превратиться в таковую, он просто переставал об этом думать, и не устраивавшая его мысль постепенно исчезала из его памяти.
— Поедешь со мной, сержант, — деловито сказал я, выходя с ним на крыльцо.
Не задавая вопросов, он зашагал за мной к машине и уселся на место для пассажира.
— Куда мы едем, лейтенант?
— Кое-куда, где я намереваюсь оставить тебя наедине с красавицей блондинкой, — ответил я, затем включил мотор и, как только мы оказались на шоссе, прибавил скорости. — Это очень важно, сержант. Когда мы туда заявимся, я попрошу прекрасную блондинку кое-что сделать для меня, после чего мне придется уехать. Если тебе покажется, что она собирается ослушаться, твоя обязанность не допустить этого. Меня совершенно не интересует, какими методами ты этого добьешься: решай сам. В случае необходимости ударь ее по рукам. Или просто схвати и прижми к себе.
— Даже так, лейтенант? — В голосе его послышалось благоговение. — В жизни своей не хватал за руки прекрасных блондинок и уж конечно не прижимал их к себе.
— Возможно, сегодня ты испытаешь такое удовольствие, — проворчал я.
Минут через десять мы подъехали к белому особнячку, погруженному в полнейший мрак. Я нажал на дверной звонок и не отнимал от него пальца до тех пор, пока секунд через тридцать в прихожей не загорелся свет. Потом дверь отворилась, и на меня сердито уставилась всклокоченная блондинка, подслеповато моргая со сна. Халат из полупрозрачного розового нейлона, накинутый поверх кукольной пижамы, не был застегнут, так что малоопытный в дамских туалетах Полник не смог сдержать полузадушенный вскрик при виде представившейся ему картины.
— У вас нет времени, чтобы устраивать мне сцену по поводу того, что я извлек вас с постели среди ночи! — Я быстро взглянул на часы. — Сегодня в четверть двенадцатого зверски убита Ив Каттер, и в качестве жертвенного быка шериф задержал Джорджа.
— Ив Каттер… убита!
Глаза Тони явно собирались закатиться, а посему я был вынужден шлепнуть ее легонько по обеим щекам, дабы предотвратить нежелательный обморок, суливший куда большую потерю времени.
— У вас нет на это времени, — напомнил я. — Как чувствует себя Мириам Каттер?
— Я дала ей таблетки около восьми вечера, — ответила Тони тусклым голосом. — Потребуется землетрясение, чтобы пробудить ее раньше утра.
— Вот и прекрасно. — Я взял ее за локоток и провел через весь холл к телефону.
Полник, естественно, топал следом за нами.
— Следующие полчаса вы будете заняты выше головы. — Я усадил ее на стул перед телефоном. — Хорошенько слушайте. Ваша преданность Мириам была дурно использована. Косвенно она явилась причиной двух убийств.
Она широко раскрыла глаза:
— Эл, я же…
— Вам придется поверить мне на слово. Сейчас вы можете кое-что сделать, чтобы в какой-то мере сравнять счет с преступником. Но тут нельзя допустить никакой оплошности.
Она неуверенно кивнула:
— Я постараюсь.
— У вас будет двадцать минут, чтобы попрактиковаться… Сержант, сходи и приготовь мисс Моррис питье.
— С удовольствием, лейтенант! — Глаза Полника полезли из орбит, когда он осмотрел колоссальный холл. — Где в таком амбаре может храниться спиртное?
— Бар в гостиной, — подсказала ему Тони. — Мне еще никогда так не требовалась выпивка, как сейчас!
Ее начало трясти — то ли от холода, то ли от страха, и она поплотнее завернулась в пеньюар.
— Вы помните, как говорит Лиза Неттхейм? — спросил я у нее. — Очень спокойно и сдержанно, как бы взвешивая каждое слово.
— Помнить помню, но смутно, — пробормотала Тони. — Она очень давно мне не звонила.
— Попытайтесь припомнить получше. — Я слегка нахмурился. — Вам придется убедить Берта