Барон поколебался секунду-другую, но не стал бряцать оружием.
Человек, который вошел в рубку, одет был довольно простенько. Только умные глаза выдавали в нем ищейку высокого класса.
Закрыв за собой дверь, он профессиональным взглядом окинул обстановку, причем, глаза его почти не задержались на мертвой девушке. Только исследовав троих мужчин, находившихся в рубке, — меня, Муллинса и Барона, — вошедший вперил взгляд в Элен Фицрой.
— Мне позвонили и сообщили, что здесь стреляли, — сказал он, наконец, хоть что-то. — Теперь я вижу: здесь действительно лежит труп.
Этот человек был высокий и худой. Он слегка раскачивался, как маятник.
— Вам позвонили? А кто вы? — глухо спросил Барон.
— Я из полиции, естественно. Лейтенант Хардинг.
Барону стало не по себе, он передернул плечами:
— Если вы из полиции, то я из оперы.
Зря он ерничал: Хардинг показал значок полисмена и попросил Барона назвать себя.
— Луи Барон, — пробурчал тот. — Я недавно прилетел сюда из Невады, не прошло и трех часов.
— Дэнни Бойд, — сказал я. — Прилетел днем в поисках Глории ван Равен. Ее заждались в Голливуде на съемках и поручили мне доставить актрису.
— А кто этот человек? — Хардинг показал на Муллинса.
— Знаменитость, — ответил я. — Трубач Москат Муллинс.
— Может, ты плеснешь мне виски? — музыкант с надеждой протянул Хардингу пустой стакан.
Хардинг отстранил его руку и направился к распростертому на полу телу. Он не касался Элен — только обошел ее кругом.
Я счел необходимым сказать:
— Убитая женщина — Элен Фицрой. Она певица.
— Вы знали ее? — лейтенант посмотрел на Луи Барона.
— Нет.
— А вы? — обратился он ко мне.
— Сегодня увидел впервые на этой самой яхте. Тогда она была... живая и здоровая... Я покинул яхту несколько часов назад.
— А появились мы, между прочим, только что, на пару минут раньше вас, — раздраженно сказал Барон. — Трубач свиристел в свою дуделку, а эта дама уже лежала мертвая.
— Значит, вы ничего не видели, ничего не слышали?
— Ничего и никого. Трубач, возможно, что-то может сказать, если вам удастся его допросить.
— Да... если удастся, — повторил я. — Поставьте его под холодный душ.
Хардинг подошел к Муллинсу и провел какой-то тест. Потом обернулся к нам.
— Этот человек не пьян. То есть он, конечно, пил, но в данный момент напичкан наркотиками. Вряд ли он скажет что-то вразумительное. А чья это яхта?
— Эдварда Вулриха Второго.
— Его можно увидеть?
— Сами ищем, — скривился Барон и переглянулся со мной.
— Сегодня очень многие люди ищут Эдди Вулриха, — добавил я.
— Значит, здесь еще кто-то есть?
— Может быть... Не знаем... Обыщите яхту...
Хардинг вознамерился это сделать, но не успел он дойти до двери, как на палубе послышались шаги — определенно женские. Лейтенант отреагировал мгновенно: спрятался за дверью. Мы с карточных дел мастером остались там, где были.
На пороге рубки показалась Эйприл Мауэр. Она увидела: кто-то лежит на полу, подошла ближе и ... зашлась в немом крике. Я наблюдал, как бледность покрыла лоб и щеки девушки. Эйприл едва не упала, но наша доблестная полиция подставила свою крепкую грудь и предотвратила падение.
Эйприл забилась в руках не знакомого ей мужчины, но Хардинг успокоил ее:
— Не пугайтесь, я всего лишь полисмен.
— Элен ... там ... Она мертва? — прошептала Эйприл.
— Поэтому я здесь, — сказал Хардинг. — А кто вы, мисс?
— Секретарь Глории ван Равен, — Эйприл назвала свое имя.
Глаза ее были прикованы к мертвой. Эйприл не могла оторваться от созерцания этого кошмара. Похоже, она была в шоке.
— Секретарь ван Равен... — в задумчивости повторил Хардинг и посмотрел на меня. — Эта девушка и вы связаны с ван Равен?
— Да. Мы с мисс Мауэр прилетели сюда одним рейсом и надеялись сопровождать Глорию назад.
— Боюсь, что ваши планы будут нарушены. Здесь произошло убийство.
Он посмотрел по очереди на каждого.
— Но Глория ван Равен во что бы то ни стало должна улететь, — начал объяснять я, однако заметил, что Хардинг не слушает.
Он смотрел в дверной проем.
В нем показались трое. Это были недостающие персонажи трагедии: Глория ван Равен, Эдди Вулрих и Грег Бейли. Они продолжали разговор, начатый еще на берегу, и я услышал, как Бейли поучает Вулриха:
— ... и от кредиторов нельзя избавиться иначе, как...
Я так и не узнаю никогда, как же следует избавляться от кредиторов, потому что Бейли замолчал и уставился на Элен. Глория закричала и упала в обморок, правда, на руки вовремя подскочившего Хардинга. Эдди стоял, как истукан.
Потом Эдди сделал два коротких шажка, как будто он шел по льду, и вдруг бросился на колени и подполз к мертвой Элен, глядя на нее расширившимися от ужаса глазами:
— Элен!.. Моя Элен!.. Крошка моя...
Он только гладил черные волосы и боялся притронуться к телу, которое уже остыло...
Мы были сильно удивлены, но больше всех тут же открывшая глаза Глория.
— Эдди, что ты говоришь?! «Моя Элен»? — вскричала она. — Все эти дни ты клялся в любви мне. Мне!
Но Эдди не обращал на нее внимания. Его горе было неподдельным.
Хардинг ждал, как будут разворачиваться события дальше, и молчал.
— Ну, кто-нибудь нальет мне? — загремел вдруг Муллинс. — Паршивое обслуживание в этом отеле. Эй, мисс! — он уцепился за юбку Глории.
— Идите к черту, мистер Муллинс! — огрызнулась актриса и вырвала свою одежду из рук музыканта.
Я прекрасно понимал, отчего она так зла: ее обманули дважды. Первый раз — когда выяснилось, что у Эдди Вулриха нет миллионов. Второй раз — когда она поняла, что Эдди любил не ее, а Элен Фицрой, певичку из ночного клуба.
Глория смотрела на любовника со злобой и презрением. Эйприл по-прежнему была бледнее белой бумаги. Лейтенант Хардинг куда-то умчался. Муллинс сидел на полу подле трупа и раскачивался из стороны в сторону, словно совершал некий обряд. Бейли, Барон и я молча наблюдали за происходящим: в конце концов, Элен Фицрой была для нас никем — бабочкой, опалившей на огне свои крылышки.
Глория долго смотрела и слушала, как убивается Эдди над мертвой, и терпение ее лопнуло. Она схватила Эдди за плечи и стала оттаскивать от трупа.
— Ты!.. В какое положение ты ставишь меня?! Все знают, что я и ты...
Она задохнулась, не находя подходящего слова.
Вулрих брезгливо стряхнул ее руки, посмотрел мимо Глории, в пустоту, и перевел страдающие глаза на Элен.
