Он включил радио. – Боюсь, мы пропустили шестичасовые новости.
«…Она упала с трактора на ферме своего отца. Теренса Килколли» сорока восьми лет. Трактор въехал в канаву и перевернулся. Помощники шерифа сказали, что трактор продолжал двигаться, пока не свалился в канаву. Сейчас в Пикаксе стоит прекрасная погода, температура семьдесят пять градусов»18.
– Пикакс не нуждается в кондиционерах. – Квиллер махнул в сторону солидных построек на Гудвинтер-бульваре. – Эти каменные здания все лето хранят прохладу внутри. У них стены толщиной в два фута.
Они подъехали к особняку К. Райкер, за двадцать лет газетной работы пресытившийся сенсациями, был намертво сражен величием здания.
– Никто так не живет, Квилл! По крайней мере, из твоих знакомых! Это же маленький Версаль! Букингемский дворец в лесу!
– Перестань говорить заголовками! Лучше скажи, чего выпьешь.
– Я опять перешёл на мартини, но я сам смешаю.
Квиллер налил себе виноградного сока. С наперсток дал и Коко.
– Он помнит меня, – умилился Райкер, когда кот потёрся о его ноги.
– Он знает, что у тебя есть кошки. Сколько лет Панки? А Мибс?
– Пойдем посидим, – как-то внезапно ослабев, произнёс Райкер.
С бокалами в руках они отправились в солярий.
– Дело обстоит так, – произнес траурным голосом Райкер. – Мы усыпили их. Это было чудовищное решение, но Рози не хотела их брать, дом пошёл на продажу, а я переехал в отель. Никто не хочет брать старых животных… Тогда я попросил ветеринара… У них была чудная длинная шерсть, и он не хотел… но у меня не было выбора.
Оба помолчали. Коко и Юм-Юм проскользнули в солярий, устроились рядком на подушке в плетёном кресле и стали вылизывать друг друга.
– Где миссис Кобб?
– Ушла на заседание Исторического общества. Я удивился, узнав, что она продала антикварный магазин.
– Ты удивился? А как думаешь, что чувствовал я? Рози получила небольшое наследство, выкупила дело Коббов и объявила, что переезжает на Цвингер-стрит.
– Что случилось с Рози, Арчи? Я слышал, она вернулась в школу, когда дети уехали из дома.
– В колледже она взяла несколько курсов. Кругом молодежь. Вот и у неё появились новые идеи. Молодые люди всегда любили Рози: она полна жизни. Но есть что-то печальное в том, когда зрелые люди стремятся вернуть молодость… особенно женщина средних лет, заведшая молодого любовника.
Квиллер костяшками пальцев разгладил усы:
– А как насчёт мужчин средних лет и молодых женщин?
Подумав, Райкер ответил:
– Это совсем другое.
Квиллер предложил пообедать в «Старой мельнице»:
– Не жди вкусной еды, но там приятная атмосфера, и нам никто не будет мешать.
Они заняли место у окна, откуда было видно большое мельничное колесо, оно вращалось и скрипело, приводимое в движение электричеством. С помощью техники воспроизводился и шум падающей воды.
Райкер расслабился:
– Буколический покой! И почему мы живем в городах? Не тоскуешь по уголовникам из Центра? Ты всегда так радовался, когда совершалось хорошенькое убийство.
Квиллер понизил голос:
– По правде говоря, Арчи, кое-что здесь меня беспокоит. Из особняка Клингеншоенов пять лет назад исчезла девушка. И у меня появились весьма знакомые ощущения.
Он рассказал Райкеру о граффити, о четырёх нотах, которые играли на старинном пианино, о том, как Коко нашёл на верхнем этаже вещи Дейзи.
– Но настоящим открытием была открытка от Дейзи, написанная не её рукой. Я выяснил также, что девушка была беременна и что парень не хотел на ней жениться.
– В наши дни это не так уж важно. Моя дочь хочет иметь ребенка и не желает иметь мужа.
– Это не тот случай, Арчи. Девушка совсем из другой среды, другого мира, для неё замужество было единственным шансом сменить ненавистное имя. Я собирался поговорить с её матерью и расспросить кое о чём, но женщина скоропостижно умерла от алкогольного отравления… По крайней мере, так решил врач.
– Ты всегда впутываешься в разные истории. Не знаю почему. Кто играл на пианино? Только не говори, что кот!
– Кто знает?! Я также слышал первые ноты мелодии «Три слепые мышки». И если это был не Коко, то мы имеем дело с призраками.
Они вернулись домой уже в сумерках. Промельки голубого света в окнах второго этажа говорили о том, что миссис Кобб смотрит телевизор.
– Стаканчик на ночь? – предложил Квиллер гостю.
И вдруг они услышали, как на пианино в гостиной кто-то сыграл четыре ноты: ми, ми, ми, до. Громко и чётко.
Райкер опешил:
– Что это было?
– Пятая симфония Бетховена. Ну, теперь ты веришь?
Они сидели за кухонным столом и слушали одиннадцатичасовые новости: «Столкновение между городом и округом этим вечером вылилось в жестокую потасовку на публичном слушании, когда член городского совета был оскорблён одним из местных жителей. Клем Уортон отказался выдвинуть обвинение против своего обидчика Герба Флагштока.
Школьный совет сегодня проголосовал за качественное обучение. Его президент Нимкофф сказал нам: 'Мы решительно выступаем за качественное образование'.
Ранее мы сообщали, что в окрестностях Пикакса на ферме отца при падении с трактора погибла женщина. Однако, по предположению следователя, Тиффани Троттер, двадцати двух лет, была убита выстрелом из винтовки. Начато расследование».
ДЕСЯТЬ
Квиллер провёл бессонную ночь, размышляя о неудачном браке своего друга, званом обеде и убийстве Тйффани Троттер.
Он рассказал Райкеру о своём интересе к делу Тйффани и добавил:
– Если существует связь между её визитом сюда и убийством» значит, я иду по верному следу.
– Это означает также, что ты сам можешь попасть в список жертв, – сказал Райкер. – Поосторожнее, Квилл.
Рано утром раздался телефонный звонок. Аманда с присущей ей резкостью сообщила:
– Есть проблема. Надо найти другого маляра, чтобы закончить ремонт. А это не так легко в наше время. Никто не хочет работать.
– Что случилось? – спросил Квиллер, ещё не совсем пришедший в себя после бессонной ночи.
– Разве вы не слышали? Убили Тиффани Троттер. Соображал он сейчас медленно и вряд ли мог сложить два и два.
– Э… да… я слышал об этом по радио.
– Она – жена Стива, – нетерпеливо крикнула Аманда. – Стив – мой маляр! Он не сможет какое-то время приходить на работу.
