— Черта с два я не стану. Как только представится случай.
— Прощу тебя, Тирни. Обещай, что не будешь.
— Ладно, не буду, — сказал он, немного помолчав. — Все равно, не завтра, так послезавтра я буду не в том положении, чтобы бросать кому-то вызов, не так ли?
На это Лилли ничего не ответила.
— Можно тебя попросить еще кое о чем?
— О чем?
— Никому об этом не рассказывай.
— С какой стати мне его покрывать?
— Не его, меня. Ради меня не говори никому. Пожалуйста.
— Ладно.
— Обещаешь?
— Ты просишь никому не говорить, Лилли. Я не скажу.
Она ему поверила.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — сказал он. — А теперь спи.
Лилли устроилась поудобнее и подтянула одеяла к подбородку. Она наблюдала, как пламя пожирает полено, пока почерневший конец не отломился и не упал на угли. Она продолжала наблюдение. Обугленный конец полена раскалился докрасна, потом вдруг снова вспыхнул и запылал.
Она повернулась лицом к Тирни.
Его глаза были широко открыты, он наблюдал за ней.
— Я не хочу спать, — прошептала Лилли.
Скотт машинально нажал на кнопку звонка и только потом вспомнил, что электричества нет. Он громко стукнул несколько раз и услышал приближающиеся шаги. Дверь открылась.
— Здравствуйте, мисс Ритт.
— Скотт! — воскликнула Мэри-Ли, явно удивленная ее приходом. — Я что-то забыла? Разве у нас назначен урок.
— Я пришел поговорить с мистером Риттом.
Она оглянулась через плечо на кухню, где Скотт увидел Уильяма, сидящего за обеденным столом.
— Мы как раз заканчиваем ужин.
— Я могу прийти позже.
— Нет-нет, заходи. — Мэри-Ли отступила от двери, давая ему войти. Он потопал башмаками, стряхивая снег, прежде чем ступить в выложенную плиткой прихожую. Закрывая за ним дверь, Мэри-Ли выглянула наружу и, не увидев машины у тротуара, спросила: — Ты пришел пешком?
— Да, мэм.
— Кто там, Мэри-Ли? — крикнул Уильям из кухни.
— Скотт Хеймер.
Уильям вышел из кухни, как был — с салфеткой, заправленной за воротник и лежащей на его узкой груди, словно детский слюнявчик.
— Боже милостивый, Скотт, что тебя принесло в такую жуткую погоду? У твоей мамы опять мигрень?
— Нет, — Скотт скосил глаза на Мэри-Ли и снова повернулся к Уильяму. — У меня к вам разговор с глазу на глаз.
Уильям пристально взглянул на юношу, озадаченный неожиданным визитом не меньше, чем его сестра.
— Разумеется. — Он жестом пригласил Скотта в гостиную, где пылал огонь в камине. — Извини нас, Мэри-Ли.
— Давай я возьму твою куртку, Скотт, — предложила она.
— Нет, спасибо, я сам.
— Хочешь чаю?
— Нет, спасибо, мисс Ритт, я ненадолго.
Она явно сгорала от любопытства, но любезно улыбнулась:
— Ну что ж, дай мне знать, если передумаешь.
Уильям дождался, пока за ней не закроется дверь, и сел на стул:
— Присядь.
— Я постою.
Ульям еще раз смерил его взглядом, вытащил из-за воротника салфетку, тщательно сложил ее и положил на кофейный столик.
— Ты, похоже, не в духе.
— Я больше не буду принимать стероиды.
Эта новость ошеломила Уильяма.
— Правда? Ты замечаешь побочные эффекты с тех пор как мы начали комбинировать?
Сначала они давали Скотту стероиды в таблетках, но это не удовлетворило Уэса, ему не терпелось поскорее видеть результат, и он настоял, чтобы Уильям дополнил их уколами. Хотя инъекции не нарушали обменного процесса и облегчали некоторые побочные эффекты, они все равно были опасны. Любое использование стероидов способно нанести вред телу и повлиять на поведение. Скотт прочитал об этом в специальной литературе. Он прочитал все, что смог найти, об особой опасности сочетания пилюль с инъекциями, которое Уильям называл словом «комбинировать».
— Повышенное сексуальное желание при дисфункции эрекции, да, Скотт?
Скотта чуть не стошнило от этой хитроватой ухмылки. Он готов был придушить Уильяма. Что знает этот мерзкий коротышка о дисфункции эрекции?
Уильям подмигнул и злорадно рассмеялся:
— Судя по твоей популярности у дам, вряд ли речь идет о сексуальном расстройстве. Неужели ты тревожишься из-за пары прыщиков?
Скотт решил не поддаваться на провокацию.
— Я больше не буду их принимать. Ни уколы, ни пилюли. Мой отец платит вам за них кучу денег. Он платит вам еще больше, чтоб вы держали язык за зубами. С этой минуты договор не действует.
Уильям невозмутимо присел на мягкий подлокотник кресла.
— Ты обсудил это решение с Уэсом?
— А мне это не нужно. Я уже взрослый.
— То есть тебе уже исполнилось восемнадцать? Это еще не значит быть взрослым. — Один этот снисходительный тон мог кого угодно вывести из себя. У Скотта чесались вздуть хорошенько этого подлого слизняка. — Извини меня за банальность, Скотт, я говорю элементарные веши, но Уэс будет против твоего решения.
— Пусть только попробует меня заставить. Я его заложу.
— Кому?
— Ну, для начала сообщу в педсовет. В газеты. Поверьте я добьюсь, чтобы меня услышали.
— Это положит конец его тренерской карьере.
— Вот именно.
— Зачем ты это делаешь? Хочешь погубить отца?
— Он сам себя погубил.
Уильям вытянул губы трубочкой, как будто обдумывая слова Скотта.
— Да, я понимаю. — Уильям пожал плечами. — И в то же время ничего не понимаю. Мне кажется, это ваши с Уэсом проблемы. Зачем ты пришел ко мне?
— Одну из ваших сахарных кормушек вот-вот закроют. Вы потеряете доход. Я пришел сказать, чтобы вы не встревали.
— А, теперь я понял, — опять засмеялся Уильям. — Это угроза.
