– Разве вы не помните, что произошло?
Он с трудом покачал головой, снова уставился на нее, а затем попытался сесть, но в следующую секунду со стоном повалился на подушку.
– Черт, – сиплым голосом произнес он и поднял руку, чтобы прикрыть глаза от резкого света. – У меня голова раскалывается. Видать, здорово мы вчера повеселились.
Он не помнил! Но со временем он вспомнит. Она выжидала. Неожиданно она заметила, как напряглось его тело. Он медленно отвел руку от покрасневших глаз. Снова взглядом отыскал Шанталь. На этот раз в его глазах горела ненависть. Трехдневная щетина делала его похожим на разбойника с большой дороги.
– Я лежу здесь голый в состоянии похмелья вовсе не потому, что мы всю ночь развлекались, так ведь?
Она покачала головой, и волосы черной волной перелились ей на спину.
Он прошипел ругательство, затем со свистом выдохнул, внезапно обнаружив источник своих болевых ощущений. Она наблюдала, как его рука скользнула под простыню, пошарила там и, видимо, наткнулась на марлевую повязку на бедре. Он снова негодующе уставился на нее.
– Теперь я вспомнил: ты меня ранила.
– Случайно, – поспешно добавила она.
– Черта с два!
– Я держала вас под прицелом, но хотела лишь напугать. Я понятия не имела, что пистолет заряжен.
– Это же твой пистолет. Ты его из сумки достала.
– Я велела Андре подыскать мне пистолет. А он меня не предупредил о том, что зарядил его.
Скаут снова поднес руку ко лбу.
– Кто, черт возьми, этот…
– Андре. Тот самый, что ударил вас по голове.
– И сделал это чертовски умело, – простонал Скаут.
– Я и подумать не могла, что он намерен так поступить.
– Похоже, у меня череп проломлен.
– Нет, все в порядке. Это скорее от спиртного.
– Спиртное?
– Я все время поила вас, чтобы вы не приходили в сознание.
– Зачем?
– Я знала, что вам больно. А у нас мало морфия, и достать его трудно, потому что я…
Он устало поднял руку, чтобы прервать поток дальнейших объяснений, смысл которых до него не доходил. Глаза его вдруг закрылись. Шанталь вскочила со стула, приблизилась к сетке и наклонилась над Скаутом. Потрогала лоб – температуры нет. Кожа прохладная и чуть влажная. Он снова открыл глаза.
– Рана серьезная?
– Не очень. Я извлекла пулю.
– Ты вынула пулю?
– К счастью, она не задела ни кость, ни нервы.
Она не стала пояснять, каким образом она определила это. Почему-то она все же сообразила, что ему не понравится, если она расскажет, как колола его палец булавкой.
– Какое-то время вы не сможете двигать ногой, но через несколько недель все заживет. – Взяв фарфоровый чайник с подноса на прикроватном столике, она налила в чашку дымящийся отвар. – Выпейте.
Он подозрительно понюхал содержимое.
– Что это? Лекарство? Спирт?
– Бульон с травами и целебными веществами. Вам это необходимо, чтобы восстановить силы. Вы потеряли много крови, а переливание я не сумела сделать. – Она поднесла чашку к его губам, но он отказался пить.
– Почему ты не отвезла меня в больницу?
– Не могла же я!.. – воскликнула она изумленно. – Мне пришлось бы объяснять насчет выстрела, и они арестовали бы меня.
– Верно, приходится идти на этот риск, коли стреляешь в кого-то или похищаешь людей, принцесса.
– Я готова нести ответственность за свой поступок, но только позже… когда вы уже будете мне не нужны. А пока выпейте, пожалуйста. Вам нужно подкрепиться.
Он упрямо оттолкнул протянутую ею чашку.
– Ну и зачем вы меня умыкнули?
– Я же сказала, вы мне нужны.
– А в чем дело, что собственно с тобой такое?
Она недоуменно вскинула голову.
– Не понимаю.
– Почему тебе непременно надо стрелять в мужика, чтобы затащить его к себе в постель?
Ее синие глаза потемнели от гнева. Ей захотелось выплеснуть кипяток ему на живот и навсегда лишить его мужских достоинств. Только ее заинтересованность в его общем физическом состоянии помешала ей ошпарить его.
– Пейте, или я буду вынуждена принудить вас, – заявила она тем же высокомерным тоном, каким приказала ему тогда в джунглях идти вперед.
Не сводя с нее глаз, он сделал глоток, выплюнул и от души выругался.
– Что это за гадость, черт побери?
– Исключительно для вас, мы не можем позволить себе такую роскошь, чтобы заколоть одну из наших и без того немногочисленных коров. А это снадобье содержит большой процент растительного белка. Пейте же!
– Мне показалось, ты что-то говорила об отваре. Но ведь это не говяжий бульон, верно? Так что же это?
– Вам это пойдет на пользу.
– Я же спросил, что это.
– Пейте, – упрямо повторила она.
– Ладно, – смирился Скаут после недолгой молчаливой борьбы характеров. – Выпью. Но лишь потому, что хочу набраться сил, чтобы вылезти из этой койки и придушить тебя.
Не обратив внимания на его угрозу, Шанталь спокойно поднесла чашку к его губам. Он выпил все до капли, содрогаясь от отвращения.
– Еще?
– Нет уж. С меня и этого хватит.
Она не успела отойти, как он ухватил ее за блузку и вплотную притянул к себе.
– Я чувствую, что вот-вот опять отключусь. Прежде чем это случится, я хочу знать, почему ты позволяешь себе такое? Зачем, ради всего святого?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Вы построите для меня мост, мистер Ритленд.
Она видела, как по лицу его разлилось недоумение, но тут его веки вздрогнули и закрылись сами собой. Пальцы, все еще державшие прозрачную ткань ее блузки, слабея, разжались, голова откинулась на подушку.
Что же, по крайней мере, теперь он знал, в чем дело.
3
