— Завтра пришлю чек с посыльным. Так вас устроит, мисс Тайлер?
— Великолепно!
Братья обмякли с явно видимым облегчением. Сейдж, пытаясь сохранять строгий, деловой вид, глянула ни них. Чейз незаметно показал ей большой палец. Лаки подмигнул.
— Спасибо за то, что проявили такую личную заинтересованность, мистер Хардтек, — сказала она с широкой улыбкой. — Наше сотрудничество будет…
— Прежде чем мы на этом порешим, — сказал он, перебивая и не обращая внимания на ее протянутую ладонь, — я хотел бы узнать одну вещь.
Головокружительный, победный полет Сейдж продлился недолго. Реактивный лайнер ее успеха сорвался в штопор и стал падать. Сейдж не хватало кислорода. Она ожидала неизбежной катастрофы.
— Те чертежи, что вы мне оставили, имеют отличительные особенности, которые я, по-моему, узнал, — сказал Хардтек. — Их чертил Харлан Бойд?
В ушах Сейдж зазвенело. Она была уверена, что если бы стояла, колени у нее подломились бы. Она едва не падала в обморок.
Все ее надежды уперлись в один простой вопрос. И от ее ответа зависел их успех или крах. Правильный ответ приводит к огромному контракту с одним из влиятельнейших людей штата. А это положит конец многолетнему финансовому прозябанию «Тайлер Дриллинг» и потенциально ведет к процветанию ее семьи и их работников.
И находчивость Сейдж будет одной из важных составляющих этого успеха. Она завоюет восхищение и доверие братьев, показав себя настоящей и знающей деловой женщиной, а не просто младшей сестренкой.
Сейдж была мастерицей увиливания от правды. Она не лгала, в прямом смысле этого слова, она просто припрятывала правду, когда это было ей удобно. Но Хардтек задал ей прямой вопрос, подразумевающий однозначное «да» или «нет». От такого вопроса не увильнешь. И — к удивлению своему — Сейдж обнаружила, что и не хочет.
Даже если бы Лаки с Чейзом не смотрели на нее так странно, удивляясь, отчего эта киска вдруг язык проглотила, готовые тут же поправить ее, если она вдруг соврет, Сейдж все равно готова была сказать правду в лицо Грейсону Хардтеку.
Он пялился на нее из-под нависших бровей, одно его присутствие вселяло ужас, но Сейдж прямо смотрела на него и открыла рот, чтобы сказать…
— Да, это я делал чертежи. И вы это знали и могли бы ее не спрашивать.
Все головы повернулись к двери. На пороге стоял Харлан, дождевая вода стекала с полей его шляпы.
На нем был ярко-желтый дождевик, но башмаки и джинсы ниже колен были насквозь мокрые и грязные.
Лаки и Чейз недоумевали, как зрители, не видевшие первых двух действий мистерии и неожиданно попавшие на кульминацию.
Сейдж вздрогнула от выражения лица Харлана. Оно в точности походило на то, какое у него было, когда он увидел фамилию Хардтек в составленном ею списке клиентов. Сейдж хотела подойти к нему и вслух объяснить, почему она нарушила запрет, но воинственный вид Харлана и настрой приковали ее к месту.
Что думает Хардтек, понять было невозможно.
Реакция его жены, однако, была мгновенной и явно искренней. Она вскочила со стула. Перчатки и дорогая сумочка полетели с колен на пол. Бледная рука в украшениях от Тиффани поползла к часто вздымающейся и опадающей груди.
— Харлан. — Имя его она выдохнула еле слышно. Затем повторила его чуть уверенней. И, наконец, закричала, вне себя от радости:
— Харлан, милый!
Она кинулась через комнату и повисла на нем, не обращая внимания на то, что его мокрый дождевик делает с ее дорогим, от модного мастера костюмом.
Харлан отступил на шаг, чтобы не потерять равновесия, и неуклюже обнял ее одной рукой.
— Привет, мама.
— Только бы Харлан сейчас не нажрался в дупель, это было бы последнее дело.
Все семейство Тайлеров собралось на кухне, будто бой тамтамов оповестил их о том, что наступил критический момент.
Стоя к ним спиной, Сейдж крошила лук для подходящего на плите острого соуса. Лучшим рассказчиком был, бесспорно, Лаки; остальные просто развесили уши.
— Мы разбогатеем. Разбогатеем до «лирджетов». Разбогатеем до «лимузинов» с водителями. Разбогатеем до назначения именных стипендий в колледжах, до пожертвований музеям, до строительства больничных корпусов нашего имени. — Он недоверчиво покачал головой. — А взглянуть на него — ну кто бы мог подумать!
— Меня вот смущает, — сказала Лори, — все это богатство принадлежит Харлану или мистеру Хардтеку?
— Обоим. Понимаешь, отец Харлана, Дэниэл Бойд, и Хардтек были деловыми партнерами. Они нажили миллионы на торговле недвижимостью. А тут Дэниэл — хлоп! — Лаки щелкнул пальцами, — и умер от сердечного приступа. Хардтек же выкупил у его вдовы Мэриэн его долю. А примерно через год они с Мэриэн поженились.
— Откуда ты все это знаешь? — поинтересовалась Марси. Она перехватила Джимми в другую руку. Чейз, видя, что она устала, взял сына себе на руки.
— Да все выплыло в процессе их перебранки, — сказал он. — Чем дольше они ругались, тем понятнее все становилось.
Сейдж сгребла нарезанный лук и переложила его в горшочек с приправой. После этого она рукавом утерла слезы и высморкалась. Лук дал ей хороший повод вдоволь наплакаться.
Сейдж думала, что она такая хитрая, такая ловкая. Она думала, что провернула такое дело, всем делам дело, размером с Эверест дело. А всего и дело-то — навела Хардтека на след Харлана.
Вот и вся причина, почему он на личном самолете прилетел в Милтон Пойнт и нанял «лимузин» с шофером. Вовсе он не с какой-то мелочью типа Сейдж Тайлер прилетел вести переговоры, а выслеживать своего блудного пасынка.
— Я так понял, Харлан взъерепенился из-за того, что его мать вышла замуж за Хардтека? — спросил Пэт, перекатывая зубочистку из одного угла рта в другой.
— А как же! — отозвался Лаки. — Похоже, Харлан с отцом был очень близок. И вот возвращается он домой на каникулы — он в то время учился в школе Святого Эдуарда в Сан-Антонио — а они ему и сообщают о своем браке, как о свершившемся факте…
— Рай ассотриз, — вставила Марси.
— Что-то?
— Свершившийся факт, — нетерпеливо объяснила мужу Девон. — Ты продолжай.
— А Харлан обвинил их, что они сговорились за спиной папочки еще до его смерти. Он и сегодня их в этом же обвинил. Тут миссис Хардтек как рухнет на стул, как понесет всякий бред! Все кричит: «Ты ошибаешься, Харлан! Ты не прав. Я любила твоего отца! Да как ты мог подумать, что я была ему неверна?!»
Лори автоматически стала сочувствовать.
— По-моему, Харлан был слишком жесток по отношению к ней.
— Да ему же было всего пятнадцать! — не выдержала Сейдж и повернулась лицом ко всем. — Неужели вы не понимаете, насколько хочется пятнадцатилетнему мальчишке уберечь свою мать, тем более, когда она потеряла мужа?! Реакция Харлана была совершенно естественной. Он почувствовал, что Хардтек отнимает у него положение главы семьи.
Сказав свое слово, она снова отвернулась и принялась мстительно кромсать здоровенным мясным ножом красные перцы. Какой вес имеет ее точка зрения? Никакого. Сейдж опять выставила себя дурой,
