Это была обычная венерианская таверна низшего разряда — одна большая комната, но под голой крышей, стены наполовину открытые, с тростниковыми шторами, свернутыми наверху, со щелястым, бревенчатым полом, подпертым сваями. Вдоль низкой стойки маленькие столики, на полу вокруг них грязные шкуры и груды подозрительных подушечек; в одном конце комнаты увеселение: два старика с барабаном и камышовой дудкой и две хмурые истасканные девицы.
Хромой подвел Старка к угловому столику, велел подать вина и уселся; его глаза, темные, затаившие давнюю боль, горели от возбуждения, руки тряслись. Он заговорил, и, прежде чем Старк успел сесть, зазвучали его слова с запинкой, как будто он не мог их выпускать достаточно быстро.
— Как там теперь? Изменилось что-нибудь? Расскажи мне о Земле, о городах, о мощеных улицах, об освещении, о женщинах, о солнце. Господи, я отдал бы все, чтобы снова увидеть солнде, темшоволосых женщин и их наряды! — он наклонился, жадно вглядываясь в лицо Старка; словно надеялся в нем увидеть, точно в зеркале, все эти вещи. — Ради бога, говори, говори по-английски и расскажи мне о Земле.
— Ты давно здесь? — спросил Старк.
— Не знаю. Как считать время без солнца и без единой распроклятой звездочки? Десять лет, сто лет — откуда я знаю? Вечность. Рассказывай о Земле.
Старк криво усмехнулся:
— Я был там, очень давно. Полиция была бы рада приветствовать меня. Но когда я в последний раз видел Землю, она была такая же, как всегда.
Хромой вздрогнул. Он смотрел не на Старка, а куда-то мимо него вдаль.
— Осенние деревья. Красные и золотые на коричневых холмах. Снег. Я помню, что такое холод. Воздух кусает, когда его вдыхаешь. Женщины носят туфли на высоких каблуках Небольшие голые ноги шлепают по траве, а острые каблучки стучат по чистой мостовой. — Он взглянул на Старка; глаза его были яростными и блестели слезами. — Какого дьявола ты явился сюда и заставил меня вспоминать? Я — Ларраби. Я живу в Шараане. Я жил здесь вечность и буду жить здесь, пока не умру. Нет никакой Земли… Она пропала. Нигде ничего нет, кроме облаков, Венеры и грязи.
Он трясся и вертел головой по сторонам. Слуга подошел с вином, поставил его на стол перед ними и отошел. В таверне было тихо. Вокруг обоих землян было широкое пространство, а за ним люди лежали на подушках и выжидающе смотрели, потягивая маковое вино.
Ларраби вдруг хрипло захохотал с искренней радостью:
— Не понимаю, с чего я стал так сентиментален по отношению к Земле за последнее время. Когда я был там, я мало о ней думая.
Однако он отводил глаза и, когда поднял чашу с вином, рука его дрогнула, и он пролил немного вина. Старк смотрел на него, не веря глазам.
— Ларраби, — проговорил он. — Так ты Майк Ларраби. Ты тот, кто взял полмиллиона кредитов из запертого помещения «Королевской Венеры»?
Ларраби кивнул.
— Я ушел с ними прямо через Облачные Горы, хотя говорят, что через них нельзя перебраться. А знаешь, где теперь эти полмиллиона? На дне Красного Моря, вместе с моим кораблем и моей командой. Один бог знает, почему я остался жив. — Он пожал плечами. Как бы то ни было, я шел в Шараан, когда разбился, и добрался сюда, так что жаловаться нечего.
Он снова сделал большой глоток. Старк покачал головой:
— Ты здесь девять лет по земному времени.
Он никогда не встречался с Ларраби, но помнил его изображения, которые передавались через космос на частотах полиции. И Ларраби был тогда молодым человеком, гордым и красивым.
Ларраби угадал его мысли.
— Я изменился, верно?
— Все думали, что ты умер, — уклончиво ответил Старк.
Ларраби засмеялся. Уши Старка ловили какой-нибудь звук снаружи, но ничего такого не было. Старк резко спросил:
— Что там насчет западни, в которую я попал?
— Скажу тебе только одно, — ответил Ларраби. — Из нее не выбраться. Я не могу помочь тебе. Честно говоря, и не стал бы, если бы и мог. Но я не могу в любом случае.
— Спасибо, — кисло сказал Старк, — но ты можешь хотя бы сказать, что меня ожидает?
— Слушай, — сказал Ларраби, — я калека, старик, а Шараан не самое лучшее место в солнечной системе. Но я живу. У меня есть жена, неряшливая шлюха, признаться, но, в сущности, не такая уж плохая. Может, ты и заметил нескольких маленьких черноволосых щенков, катающихся в грязи? Это тоже мои. Я еще сохранил некоторую ловкость по вправлению костей и тому подобному, так что я могу пить бесплатно, как только захочу, а это значит — часто. К тому же, из-за этой сволочной ноги я абсолютно безопасен. Так что не спрашивай меня, что случится. Я бы предпочел не знать.
— Кто такие Лхари? — спросил Старк.
— Не хочешь ли встретиться с ними? — Ларраби, казалось, нашел эту мысль забавной. — Тогда иди наверх, в замок. Они живут там. Это лорды Шараана, и они всегда рады иноземцам. — Он вдруг наклонился вперед. — Кто ты такой? Как тебя зовут и какой дьявол привел тебя сюда?
— Меня зовут Старк. А пришел я сюда по тем же причинам, что и ты.
— Старк, — медленно повторил Ларраби, пристально глядя на него. — Звучит, как слабый колокольчик. Мне кажется, я однажды видел изображение какого-то идиота, руководившего местным восстанием где-то в юпитерианских колониях, — рослый такой тупарь с холодными глазами, которого колоритно именовали дикарем с Меркурия — Он кивнул, довольный собой. — Дикарь, а? Ну, а в Шараане тебя выдрессируют!
— Возможно! — сказал Старк. Его глаза непрерывно двигались, следя за Ларраби, за дверью, за темной верандой и за людьми, пьющими, но не разговаривающими между собой. — Кстати, об иноземцах: один пришёл сюда во время последних дождей. Он венерианец, с верхнего побережья. Крупный парень. Я знал его. Может, он окажет мне помощь.
Ларраби фыркнул: к этому времени он уже выпил свое вино и вино Огарка.
— Никто тебе не поможет. — Он схватил свою палку и с некоторым трудом встал. Не глядя на Старка, он грубо сказал: — Тебе лучше проваливать отсюда… Затем повернулся и заковылял к бару.
Старк встал, глянул вслед Ларраби, и снова его ноздри дернул запах страха. Затем он вышел из таверны, как и вошел через переднюю дверь. Никто не остановил его. Площадь была пуста. Начинался дождь.
Старк по щиколотки утонул в мокрой, теплой грязи. Ему пришла идея, и он улыбнулся и пошел, теперь уже с определенной целью, по краю площади.
Дождь усилился. Он дымился на голых плечах Старка, бил по соломенным крышам и по грязи с шипением и треском. Гавань скрылась за бурлящими облаками, где вода ударялась о поверхность. Красного Моря и химическим взаимодействием тут же превращалась в пар. Набережные и смежные с ними улицы были поглощены непроницаемым туманом. Жуткими синеватыми вспышками проносились молнии, следом за ними прокатывался гром.
Старк свернул на узкую дорогу, ведущую к замку. Освещенные окна замка гасли одно за другим, стираемые наползающим туманом: На мгновение молнии выгравировали на фоне ночи темную груду замка, и сквозь грохот ударившего затем грома Старку послышался окрик.
Он остановился и пригнулся, положив руку на оружие. Окрик раздался снова — девичий голос, тонкий, как плач морской птицы сквозь пелену дождя. Затем он увидел на улице позади себя маленькое белое пятно; девушка бежала к Старку, и даже при беглом взгляде на нее в каждой линии ее тела чувствовался страх.
Старк прислонился к стене и ждал. С ней не было, похоже, никого, но в грозу и в темноте об этом судить трудно.
Она подбежала и остановилась прямо перед ним, глядя то на него, то назад с болезненной нерешительностью. В очередной яркой вспышке молнии он отчетливо разглядел ее. Она была очень молода, едва вышла из подросткового возраста и — довольно привлекательна. Но сейчас ее губы дрожали, испуганные глаза широко раскрылись. Юбка облепила длинные бедра, а выше юбки голое тело едва
