погибнет кочевников Сухих Земель, чтобы хитрые воры Низкого Канала могли поживиться. Старк решил собственными руками убить Кайнона, но не дать его планам осуществиться. Кайнон встал. «На сегодня все. Всем нам предстоит работа, и нелегкая. Приступайте к ней с первым светом утра». Все направились к выходу, но голос Кайнона их остановил. «Еще одно. Душа всей войны — стремление к вечной жизни, к тайне рамасов. Если кто-нибудь из вас скажет, что у меня нет этой тайны, если даже просто улыбнется при упоминании о пересадке разумов…» Он не кончил. Ему и не нужно было кончать. В лице Кайнона была смертельная угроза, словами ее лучше не выразишь. Старк подумал, что если его подозрения справедливы, то с Кайноном сыграют шутку, угрюмую и жестокую. Если Берилд… Он не позволил себе закончить мысль. Это невозможно. Считать, что старые, темные тайны Марса уцелели, что рамасы выжили только потому, что он видел, как женщина шла в лунном свете, и слышал глупые рассуждения служанки, — это слишком фантастично. Нужно забыть об этом. Но все последующие дни Старк не мог об этом забыть. Он проводил дни в пыли и блеске пустыни, обучая технике современной партизанской войны людей кеша и шана, которые все время прибывали. Он слышал разговоры этих воинов: больше, чем добыча, их влекла вечная жизнь. Он видел, как их глаза следят за большим черным знаменем с коронами над алым жезлом, когда в лагере появлялся Кайнон. Прибыл маленький крейсер Найтона, оружие выгрузили, и он отправился за новой партией. Прибывали посыльные из Валкиса, Джеккары и Барракеша, с ними долго совещались Кайнон и Дельган, планируя удар по пограничным городам. Потом посыльные отправлялись обратно. Появился Фрека с последними воинами шана. Старк видел, как высокий вождь варваров ехал со своими людьми по разросшемуся лагерю, и слышал приветственные крики. Немного позже Старк пришел с докладом к Кайнону; Фрека был уже там. Старк чувствовал, как глаза шана следили за ним сквозь прищуренные ресницы; Фрека не двинулся.
—Вы оба предупреждены, — коротко сказал Кайнон. — Помните об этом. Я повторять не буду. Старк сообщил о готовности воинов и, уходя, чувствовал, как взгляд Фреки буравил ему спину. В эти дни труда и спешки он не видел Берилд. Однажды вечером, когда Кайнон и Дельгад были в лагере, он поднялся по лестнице в город и свернул к дому, в котором жила Берилд. Старк чувствовал, что должен разрешить свои темные, невероятные подозрения. Ветер звучал в пустотах коралла; улицы Синхарата вибрировали от бормочущих голосов, которые постепенно усиливались: темнело, и ветер крепчал. С мраморных стен на Старка с таинственными улыбками смотрели каменные лица рамасов. Старк вышел на нужную ему улицу и неожиданно остановился. В дальнем конце ее он увидел, как мелькнул и исчез белый плащ. Он решил, что это Берилд, и последовал за ней. Не сознавая этого, он двигался все бесшумней и бесшумней; по молчаливым запыленным улицам он шел, как охотящийся песчаный кот. На повороте он ее потерял. Старк стоял, не зная, куда свернуть, а шепчущиеся голоса издевались над ним. Узкий проход перед ним вел на широкую улицу, на которой возвышалось большое здание, увенчанное белым куполом. В принесенном ветром песке виднелись следы. Старк пошел по ним, добрался до раскрытой двери здания и осторожно заглянул. Внутри было ненамного темнее, чем на сумеречной улице. Свет пробивался сквозь высокие окна над галереей, окружавшей высокий купол. Его было достаточно, чтобы разглядеть круглый, абсолютно пустой зал, единственной отличительной чертой которого были обвалившиеся надписи, покрывавшие одну из стен. Спиной к входу стояла Берилд и читала надпись. Она молчала, но Старк знал, что она читает: голова ее слегка поворачивалась вслед за каждой новой строчкой. Старк почувствовал, как его охватывает космический холод. Ибо надпись была сделана на древнем языке рамасов, который уже несколько тысячелетий никто не знал.
—Ведьма, — говорил инстинкт. — Не человек, подобие человека. Беги! Он заставил себя молча стоять в тени у двери. Через несколько минут Берилд как бы в отчаянии опустила голову. Потом резко отвернулась от надписи, и ее сандалии застучали по каменному полу. По спиральной лестнице она поднялась на галерею. Старк видел, как она остановилась у одного из высоких окон по-прежнему спиной к нему. Ветер хихикал и бормотал в раскрытых дверях и окнах, он заглушил звук шагов Старка, когда тот поднимался по лестнице. Старк остановился в десяти шагах от молчащей женщины.
—Все не так, как ты помнишь, а, Берилд? Как оно было тогда, с океаном и кораблями на нем?
XII
Берилд не обернулась. Будто и не слышала. Стояла абсолютно неподвижно — слишком неподвижно. Старк подошел к окну и стал рядом с Берилд. Умирающий свет пустыни падал на ее лицо с насмешливой улыбкой.
—Что тебе сейчас снится, дикарь? Старку показалось, что в ее насмешливости скользнула тень беспокойства.
—Ты рамас, — спокойно ответил он.
—Но рамасы жили так давно. Если я из них, то должна быть ужасно старой. Сколько же мне лет? Не обращая внимания на насмешку в ее голосе, он сказал: «Это я и хочу узнать, Берилд. Сколько тебе лет? Тысяча… десять тысяч? Сколько тел ты сменила?» Когда он выразил свою мысль в словах, она показалась еще ужаснее. Должно быть, этот ужас отразился на его лице, потому что у Берилд опасно вспыхнули глаза.
—Ты сошел с ума, — сказала она. — Кто вбил тебе в голову эту мысль?
—Женщина, идущая в лунном свете, — пробормотал он.
—Женщина, идущая вдоль стен и дверей, которые не существуют уже столетия. Напряжение слегка спало с Берилд. Она нетерпеливо сказала: «Вот оно что! В Каменном Животе — ты не спал, когда я искала колодец». Затем рассмеялась. «Почему же сразу не сказал, почему держал в себе? Я тогда же об'яснила бы, что отец передал мне тайну — идти сюда, сделать столько-то шагов, повернуть сюда и так далее, пока не окажусь у погребенного колодца. А ты подумал…»— и она снова рассмеялась.
—Я тебе не верю, — сказал Старк. -Ты не считала шаги, ты ощупывала, вспоминала. — Тени сгущались. Он сделал шаг, всматриваясь в ее лицо. — Ты все время смеешься над Кайноном. Настоящий рамас смеется над тем, кто выдает себя за рамаса. Берилд ответила медленно, голосом, в котором уже не было смеха: «Забудь об этом, Эрик Джон Старк. Это безумие, и в нем может быть твоя смерть».
—Сколько вас, Берилд? Сколько вас прошло через века, тайно похищая тела, смеясь над миром, считающим, что вы давно исчезли? Шепотом, полным скрытой угрозы, Берилд ответила: «Еще раз говорю тебе: забудь об этом!»
—Вас должно быть по крайней мере двое, чтобы один мог переселять мозг другого. Кто же этот второй? Конечно, тот, кто сказал: «Что тебе в этом существе на час». Дельган? Свистящим голосом Берилд сказала: «Не желаю больше слушать твои вымыслы. Не ходи за мной — мне не нужен сумасшедший в сопровождающих!» Она быстро повернулась, почти сбежала по лестнице и вышла из здания. Старк остался стоять, голова его кружилась. Руки, обнимавшие его той ночью, были теплыми и живыми, но в дрожащем теле шанской женщины — женщина-рамас далекого прошлого? Он повернулся и посмотрел в открытое окно. Взошли луны и смутно осветили пустыню. Под утесами Синхарата во мраке мерцали огни лагеря кочевников, доносились голоса животных, ругань, крики. Он бредит, у него навязчивая идея. Но в глубине души Старк знал, что это не так. И пока он смотрел вниз, в голове его родилась новая мысль. Если это правда, если Берилд и Дельган — рамасы древности, значит поход варваров за добычей направляется разумом, таким же древним и злобным, как Синхарат. Но ведь завоевателем, правителем будет Кайнон, а он не рамас. Может, поэтому Берилд стала женщиной Кайнона, чтобы направлять каждый его шаг, чтобы свести его с Дельганом? Он резко отвернулся от окна. Большой древний зал был теперь темным колодцем, а ветер, свистевший и стонавший в нем, казалось, нес с собой холод мертвых веков. Отвращение к этому месту охватило Старка, он спустился по лестнице и вышел из здания. Ему все время казалось, что чьи-то глаза следят за ним. Идя по молчаливым, освещенным лунами улицам Синхарата, Старк напряженно думал. Он обязан помешать Кайнону в его планах захвата Марса — тем более обязан, если за ним стоит древнее зло. Может, рассказать Кайнону и всем остальным о Дельгане и Берилд? Его поднимут на смех. У него нет никаких доказательств. Но должен быть какой-то путь. Он… Старк неожиданно остановился, прислушиваясь. Никаких звуков, только ветер. Ничего не двигалось на темных улицах мертвого города. Но Старк не успокаивался. Чувства говорили ему, что за ним кто-то крадется. Через несколько мгновений он
