ему прямо в глаза. — Я согласна рискнуть. А ты?
Он крепче сжал ее плечи.
— Да, — хрипло сказал он. — Да, я тоже.
Он взял ее за руку и поцеловал. И когда он, наконец, выпустил ее, она прошептала с новой для нее застенчивостью:
— Господин Рианон говорил правду, когда говорил со мной о варваре, — она немного помолчала, потом добавила. — Я думаю, что пока мы вместе, нам будет хорошо в любом мире.
Через несколько дней черная галера вошла в гавань Джеккеры: окончилось ее последнее путешествие под командой Иваин из Сарка.
Она и Карс получили странный прием: город собрался посмотреть на чужеземца, который был еще и Проклятым, и на госпожу правительницу из Сарка, которая не была больше правительницей. Толпа держалась на почтительном расстоянии и прославляла разрушение Кару-Дху и смерть Змеи. Но Иваин она не славила.
Лишь один человек вышел им навстречу. Это был Богхаз, великолепный Богхаз, в бархатном одеянии, украшенный драгоценностями, с золотым обручем на голове.
Он исчез из Сарка в день совета и отправился по каким-то собственным делам. Казалось, он преуспел в них.
Он поклонился Карсу и Иваин с высокопарной вежливостью.
— Я был в Валкисе, — сказал он. — Этот город снова стал свободным. И за неслыханный героизм, проявленный мною при разрушении Кару-Дху, я был избран королем.
Он просиял и добавил с доверчивой улыбкой:
— Я всегда мечтал о королевской сокровищнице!
— Но, — напомнил ему Карс, — ведь сокровища теперь твои!
Богхаз вздохнул.
— Видят боги, да! — внезапно он стал серьезным. — Думаю, мне придется быть очень суровым с ворами из Валкиса. За любое преступление против собственности, особенно королевской, их будет ждать тяжкое наказание!
— И к счастью, — серьезно сказал Карс, — ты знаком со всеми хитрыми воровскими фокусами.
— Верно, — поучительным тоном сказал Богхаз. — Я ведь всегда говорил, что знания — очень ценная вещь. Вот увидите, как мое пристальное и глубокое изучение бесчисленных наук поможет мне сохранить спокойствие моего народа.
Он сопровождал его по Джеккере, пока они не вышли на открытую местность за городом. Тогда он стал прощаться с ними. Сняв с пальца кольцо, он вложил его в руку Карса. Слезы струились по его толстым щекам.
— Носи его, старый друг, и помни Богхаза, который так мудро направлял твои шаги в чужом мире.
Он повернулся и побрел прочь, и Карс смотрел ему вслед до тех пор, пока его массивная фигура не исчезла в путанице улиц города, в котором они когда-то встретились.
Оставшись одни, Карс и Иваин поднялись на холмы, что возвышались за Джеккерой, и разыскали вход в гробницу. Остановившись на каменном уступе, они посмотрели на лесистые холмы, на сверкающее море, на башни города, белеющие вдали в лучах солнца.
— Ты все еще уверена, — спросил ее Карс, — что хочешь все это оставить?
— Для меня здесь нет больше места, — печально ответила она. — Я должна избавиться от этого мира, как он должен избавиться от меня.
Она повернулась и без колебаний вошла в темный туннель. Гордая Иваин, которую даже боги не могли привести в смятение. Карс пошел следом за ней, держа в руке зажженный фонарь.
Они прошли под наполненным эхом сводом и через двери, на которых было написано проклятие Рианону, вошли во внутреннее помещение, где их встретила чернота — безграничная чернота странного отверстия в пространственно-временную бесконечность Вселенной.
В это последнее мгновение страх отразился на лице Иваин, и она схватила землянина за руку. Крошечные искорки заплясали и заискрили перед ними во мраке самого времени. И когда Карс, держа за руку Иваин, шагнул вперед, в черноту, с ним заговорил голос Рианона.
На этот раз не было ощущения беспомощного барахтанья в темноте. Мудрость Рианона вела их и ободряла. Факел погас. Карс бросил его. Сердце его колотилось, и он был слеп и глух в беззвучном водовороте времени.
Снова заговорил голос Рианона:
— Смотрите теперь моим сознанием то, что не удавалось видеть еще ни одному человеку!
Пульсирующая темнота как-то странно прояснилась. Ясность ее не имела ничего общего с обычным светом.
Карс увидел Рианона.
Тело его лежало в гробу из темного кристалла и казалось навечно заключенным в его оболочку, как драгоценность — в темную оправу.
Сквозь дымчатое вещество гробницы Карсу видны были очертания обнаженного тела, нечеловечески сильного и прекрасного. В нем было столько мощи и силы, что казалось бесчеловечным держать его здесь, в такой темноте. Лицо тоже было прекрасным. Темное и властное, оно казалось мягким даже сейчас, несмотря на закрытые, как будто в смерти, глаза.
Но смерти в этом месте не ощущалось. Оно лежало вне времени, а вне времени нет разрушения, и Рианон обречен был лежать здесь бесконечно, вспоминая свой грех.
Когда Рианон открыл глаза, Карс понял, что чужое присутствие покинуло его, но сделано это было так нежно и осторожно, что Карс ничего не почувствовал. Сознание его все еще было связано с сознанием Рианона, но чувство собственной раздвоенности исчезло. Проклятый освободил его.
И все же та симпатия, что еще существовала между этими двумя разумами, что так тесно были связаны друг с другом долгое время, позволяла Карсу слышать страстный зов Рианона — внутренний крик, что полетел по тропе сквозь пространство и время.
— Братья мои, Куири! Услышьте меня! Я искупил свое древнее преступление.
И он снова ощутил всю дикую силу его воли. Наступил период молчания, полный пустоты, а потом Карс с облегчением ощутил присутствие чужих разумов, серьезных, мощных и суровых.
Он никогда не сможет узнать, из какого мира они пришли. Давным-давно Куири ушли по этой дороге, проложенной через Вселенную, ушли в космические просторы, недоступные его сознанию. И теперь они вернулись в ответ на зов Рианона.
Карс увидел неясные фигуры богов, возникшие во мраке светлыми силуэтами.
— Позвольте мне уйти с вами, братья! Я уничтожил Змею, и грех мой искуплен!
Казалось, что Куири внимательно изучают Рианона в поисках правды. Потом, наконец, один выступил вперед и положил руку на гробницу. Свечение внутри нее исчезло.
— Мы решили, что Рианон может быть освобожден.
У Карса закружилась голова. Сцена начала тускнеть перед его глазами. Он увидел, что Рианон встает и подходит к своим братьям Куири, и тело его по мере того, как он идет, становится все более затененным.
Один раз он обернулся на Карса и теперь глаза его были открыты и светились страстным, непонятным человеку счастьем.
— Держи мою шпагу, землянин, носи ее с гордостью, ибо без нее я никогда бы не уничтожил Кару- Дху.
Карс полубессознательно повиновался последнему приказу. И, пробираясь с Иваин сквозь темный водоворот, с кошмарной скоростью падая во мрак, он услышал последнее звенящее эхо прощальных слов Рианона.
20. ВОЗВРАЩЕНИЕ
