— Мадам! Это люди группировки бургиньонов и англичане. Спасайтесь!
— Будьте спокойны, — сказала, улыбнувшись, Изабо.
Тогда трое охранников поняли, что попали в западню, и попытались сбежать. Но у них было слишком мало времени. Перед королевой предстал Гектор де Савез, командующий отрядом, направленным Иоанном Бесстрашным, и почтительно с ней поздоровался. — Савез, — сказала Изабо, — арестуйте этих троих людей!
Двое стражников были пойманы, третьему удалось выскользнуть из церкви и убежать к Луаре, где он сел на лодку, но она перевернулась. Никто о нем больше ничего не слышал. Когда все стало спокойно, герцог Бургундский явился на поклон к Изабо.
— Рада видеть вас, — сказала она ему, — вы единственный человек в королевстве, который заслуживает моей любви. Вы освободили меня. Будьте уверены, я никогда вас не предам.
Обоим «был устроен торжественный прием в монастыре», затем они расположились на ночлег в одной из комнат, «чтобы вновь принадлежать друг другу».
На следующий день королева приехала в Тур, чтобы предаться наслаждениям любви с герцогом. Потом два любовника отправились в Шартр, где им была устроена торжественная встреча. Изабо объявила себя регентом «на основании королевских указов, которые не могли быть пересмотрены», выбрала печать, на которой было запечатлено ее изображение в полный рост. Через несколько дней она прибыла в Труа, где располагался ее двор и ее парламент. Таким образом, судя по словам маркиза де Сада, «в королевстве появилось два королевских двора, четыре мятежные группировки и два короля» [48].
В такой необычайной обстановке Изабо вступила в сговор с Генрихом V, заверив его в своей поддержке при решении вопроса о престоле, и предложила ему руку своей дочери Катерины. Но Париж, где находился коннетабль д'Арманьяк, оказывал сопротивление войскам королевы. Тогда Изабо прибегла к старому способу — предательству, и майским вечером 1418 года Перине Леклерк — один из ее верных друзей, бывший секретарь Буа-Бурдона — отворил Сен-Жерменские ворота бургиньонам, которые захватили город и перебили всех сторонников д'Арманьяка. После страшной резни, продолжавшейся в течение нескольких недель, Иоанн Бесстрашный и Изабо торжественно вошли в столицу. Совсем не злопамятные парижане забросали их цветами…
Что же касается короля, он встретил свою жену как ни в чем не бывало.
— Ax, — сказал он, — вот и вы! Вы располнели!
Победители чувствовали себя не очень спокойно, поскольку дофину удалось выбраться из Парижа и он продолжал вести борьбу против своей матери. Тогда Изабо задумала организовать убийство непокорного сына.
Обдумав план действий, она позвала Иоанна Бесстрашного:
— Вам, как моему надежному другу, я доверяю важное поручение: назначьте моему сыну встречу. Я знаю, что он по наивности на нее согласится. Во время переговоров из-за несчастного случая он должен скончаться у вас на глазах. Но Боже вас упаси наделать глупостей! Не нападайте на него первым; иначе вы восстановите против себя все королевство. Необходимо спровоцировать его напасть на вас в результате неосторожно сказанного слова. И тогда ваши охранники, которые явятся к вам на защиту, смогут действовать совершенно безнаказанно. И бедняга, жертва ошибки, погибнет.
Герцог во всем согласился с Изабо, и встреча состоялась 10 сентября 1419 года на мосту Монтеро, где дофин разместил свой шатер.
После нескольких слов Иоанн Бесстрашный довольно резко посоветовал ему поехать к королю в Париж.
— Я не нуждаюсь в ваших советах, — ответил дофин. — И поеду к королю, когда посчитаю нужным.
— Вы немедленно поедете туда! — отпарировал герцог тоном, не терпящим возражения. Он быстро положил руку на эфес своей шпаги, а другую на ворот дофина, ожидая нападения со стороны принца или его охраны. Все случилось мгновенно: Таннеги дю Шатель, верный слуга дофина, увидев своего господина в опасности, устремился к герцогу Бургундскому, вытолкнул его из шатра и расколол ему череп ударом топора. У ошеломленных бургиньонов не хватило даже времени вмешаться, а когда они поняли, что Иоанн Бесстрашный смертельно ранен, стали копьями добивать своего «возлюбленного господина», чье тело вскоре превратилось в груду окровавленного мяса.
Переворот не удался.
Дофин не был очевидцем убийства. Двое вельмож, решив, что такое зрелище не подходит для подростка (ему было тогда шестнадцать лет), под разными предлогами не дали выйти ему из шатра. Однако когда Карл услышал крик Иоанна Бесстрашного, он сильно удивился, поскольку знал своего кузена как выдержанного человека:
— Не случилось ли каких-нибудь неприятностей с герцогом Бургундским?
— Нет! Что вы! — воскликнули рыцари. На какое-то время дофин забыл об этом эпизоде. Но когда он вышел из шатра и увидел наполовину голое, окровавленное тело, то упал в обморок, и его пришлось перевезти в замок Монтеро. Придя в себя, он стал сильно горевать и не находил себе места.
— Почему вы так переживаете? — спросили его Друзья.
— Я оплакиваю смерть моего кузена, — воскликнул Карл, — потому что уверен — это страшное убийство будет висеть на мне.
Юный дофин был прав. Вскоре по всему королевству пошла молва, осуждающая его. Говорили, что он заманил герцога Бургундского в ловушку и приказал убить его.
Эта ужасная клевета была распространена по приказу Изабо, которая еще больше возненавидела сына после гибели своего любовника. Трагическое происшествие на мосту Монтеро ее очень огорчило. Всю ночь она бродила по дворцу со свечой в руке и тяжело вздыхала, опасаясь за свою жизнь.
Действительно, королева глубоко скорбела о гибели своего любовника, но любила ли по- настоящему Изабо Иоанна Бесстрашного? Нет. Не более, чем других. А почему же она так тосковала? Пожилые женщины могут понять ее отчаяние. Она оплакивала не просто любовника, а своего последнего любовника. Ей было уже пятьдесят лет, за несколько месяцев она невероятно располнела: у нее были толстые ноги, дряблое лицо с дрожащим подбородком; и она прекрасно понимала, что не было никаких шансов заманить в свою постель красивых молодых страстных кавалеров. Вот и скорбела она о гибели этого еще крепкого человека, который мог в течение некоторого времени оказывать ей свое почтение.
Отсюда и лютая неприязнь к дофину. Естественно, ее первым желанием было убить сына с помощью своих надежных людей, но потом она подумала, что будет трудно безнаказанно совершить это, когда больше нет рядом коварного Буа-Бурдона, — королева решила опозорить дофина, чтобы помешать ему вступить на престол после смерти Карла VI.
Выдвинув против сына обвинение в убийстве Иоанна Бесстрашного в то время, когда бургундская группировка была самой значительной во Франции, она была уверена, что ей удастся поднять против дофина почти все королевство.
Сначала Изабо пришлось бороться против Карла VII в одиночестве. Но вскоре у нее появился союзник в лице сына ее любовника, молодого герцога Бургундского, которому исполнилось двадцать три года и который горел желанием отомстить за смерть своего отца. Они вместе готовили план действий против дофина. Когда соглашение было достигнуто, королева, которой чужды были правила приличия, бросилась в ноги королю и потребовала наказать убийцу Иоанна Бесстрашного.
— Монсеньор, я вас прошу отдать приказ арестовать этого скверного человека, который убил герцога — моего старого друга, чья смерть причинила мне столько страданий…
Карл VI так часто выслушивал такого рода обращения, что внимал ей вполуха и не собирался ничего предпринимать.
Разочарованная Изабо решила действовать иначе: у нее возникло сомнение по поводу законности рождений ее сына.
С помощью хорошо подвешенных языков и, разумеется, кругленькой суммы был пущен слух, что наследный принц незаконнорожденный (это не очень-то удивило простой народ, осведомленный о распутной жизни своей государыни), и парижане вскоре называли бедного Карла не иначе как «мнимый
