Тогда ты как ученый сможешь испытать их на практике и убедиться, какой из них наиболее эффективный».
«О, это, похоже, будет интересное занятие», – сказала Энни.
«Начнем с того, – сказала мама, – что мы знаем один способ, который не дает результатов».
«Какой?» – спросила Энни с удивлением.
«А ты подумай», – ответила мама с улыбкой.
Энни подумала несколько мгновений, и ее лицо вдруг озарила догадка.
'Я знаю, – сказала она. – Это – то, что я делаю сейчас. Этот способ не действует, потому что Мэри продолжает меня дразнить. Он не изменил ее поведения1'.
«Правильно, – сказала мама. – Я вижу, из тебя получится отличный ученый-исследователь».
«Исследователь? – удивилась Энни, а потом засмеялась. – Ты хочешь сказать, что мою проблему можно исследовать?»
«Да».
«Я стану великим исследователем», – сказала Энни. Она уже предвкушала, как это здорово у нее получится.
«Ну, хорошо, – сказала мама. – Приступим». Она взяла лист бумаги и разлиновала его на три колонки. Над первой колонкой она написала: «Что сделала Мэри». Над второй – «Что сделала Энни». А над третьей – «Что произошло». «Теперь, – сказала она, – давай напишем, что мы уже знаем».
В первой колонке, под словами «Что сделала Мэри», мама написала: «Мэри дразнила Энни». Дойдя до второй со словами «Что сделала Энни», она спросила Энни: «Что мы здесь напишем?»
«Не знаю, но когда Мэри меня дразнила, я расстраивалась и начинала плакать».
И мама вписала слова: «Энни расстраивалась и плакала».
«Ну, – спросила она, – а что происходило после того, как ты расстраивалась и плакала?»
«Мэри продолжала дразниться», – ответила Энни.
И мама написала в третьей колонке: «Мэри продолжала дразниться».
«Так, – сказала она. – Давай подумаем, что еще ты могла бы предпринять».
Энни подумала. «Я могла бы притвориться, что мне все было безразлично, и не обращать никакого внимания на то, что она говорила».
«Неплохой вариант», – сказала мама. Она взяла другой лист бумаги и написала на нем: «Что надо сделать», а под этим заголовком: «1. Притвориться, что не замечаешь».
«Что еще ты могла бы сделать?» – спросила она.
«Я могла бы притвориться, что мне все это было смешно, и рассмеяться», – ответила Энни.
«Да», – согласилась мама и написала эти слова под номером .
'Я могла бы скорчить рожицу ей, – сказала Энни. – И это будет номер '.
«Правильно», – сказала мама и внесла это в список.
«Я могла бы подразнить ее в ответ, – продолжала Энни. Она так и фонтанировала все новыми и новыми идеями. – Я могла бы сказать ей, что она ведет себя глупо, и потребовать, чтобы она прекратила свои штучки».
«Это можно поставить под номерами 4 и 5», – согласилась мама.
«Я могла бы ей сказать, что мне не нравится, когда меня дразнят и спросить ее, почему она так поступает».
«Прекрасно, – похвалила ее мама. – У нас получилось всего шесть вариантов того, что ты могла бы сделать».
Энни была удивлена – оказывается, сколько существовало выходов из ее ситуации.
'Теперь, – сказала мама, – нам нужно выработать последовательность, в которой мы их испробуем.
«А почему бы нам не придерживаться порядка, в котором я их придумала», – спросила Энни.
«Хорошо», – согласилась мама.
«Начнем?» – спросила Энни. Ей не терпелось заняться этим интересным делом.
«Значит так, – сказала мама. – Возьми с собой в школу небольшую записную книжку и каждый раз, когда Мэри начинает тебя дразнить, делай в ней пометку. И повторяй это ежедневно в течение двух недель. Тогда мы узнаем, сколько раз в день, в среднем, дразнит тебя Мэри. Две недели – значит десять школьных дней. А если на какой-то день падает праздник или Мэри пропустит уроки по какой-нибудь причине, добавь дополнительный день, чтобы довести общее количество дней до десяти».
«Кажется, это нетрудно, – сказала Энни. – Я начну с завтрашнего дня».
Через две недели она показала маме свою записную книжку.
«Вот, посмотри, – сказала она. – За десять дней у меня получилось двадцать пометок в записной книжке».
«Хорошая работа», – поощрила ее мама.
«Получается, что в среднем Мэри дразнит тебя два раза в день».
«Но что интересно, – сказала Энни задумчиво, – я сейчас так занята своей научно- исследовательской работой, что всякие штучки Мэри уже не действуют на меня, как раньше».
«Да, это действительно интересно, – сказала мама. – Давай посмотрим в твою записную книжку».
Энни показала книжку. «Я оставила место для каждого дня, – сказала она, – и отметила, сколько раз Мэри дразнила меня каждый день».
«Посмотри на разницу между первой и второй неделями», – сказала мама.
Энни посмотрела. «Забавно, – удивилась она, – в течение второй недели Мэри дразнила меня меньше».
«Давай помозгуем, – сказала мама. – Ты сказала, что штучки Мэри уже не действовали на тебя так, как прежде. Может быть, как раз то, что ты перестала так реагировать на них, и меняет ее поведение?»
«Ты, конечно, права», – сказала Энни. Немного подумав, она добавила: «Если то, что я не реагирую и не расстраиваюсь, меняет поведение Мэри, может быть, оно изменится еще больше, если я не будут обращать на ее вредные штучки никакого внимания вообще? Может быть, попробовать с завтрашнего дня?»
«Неплохая идея, – согласилась мама. – Но прежде, чем ты это начнешь, тебе полезно будет узнать кое-что еще».
«А что именно?» – поинтересовалась Энни.
«Как ты думаешь: зачем Мэри тебя дразнит?»
Подумав немного, Энни ответила: «Чтобы расстроить или разозлить меня».
«Правильно, – сказала мама. – Часто люди дразнят других потому, что им нравится выводить их из равновесия. Поэтому, если ты расстраиваешься, то Мэри получает то, чего она добивается, и она знает, что поддразнивание на тебя действует».
«Ты хочешь сказать, что Мэри знает: для того, чтобы меня расстроить или разозлить, ей будет достаточно меня только подразнить?»
«Вот именно, – сказала мама. – Вспомни, что делает Черныш, чтобы получить собачий бисквит?»
«Он садится на задние лапы и просит», – ответила Энни.
«Да, – сказала мама, – и потом он его получает».
Энни вспомнила и согласно кивнула головой.
«Как ты думаешь, – спросила мама, – что получилось бы, если бы мы перестали давать бисквиты, когда он просит?»
Подумав немного, Энни ответила: «Он бы перестал просить, потому что знал бы, что ему ничего не выгорит».
«Правильно, – сказала мама. – Аи да ученый!» И после небольшой паузы добавила: «А теперь скажи мне, пожалуйста, что было бы, если бы домогающийся бисквитов Черныш их иногда получал, а иногда – нет?»
Энни снова задумалась. «Мне кажется, – сказала она, – он опять стал бы просить. Потому что если
