поскольку им внушается необходимость проявлять осторожность в завязывании знакомств за пределами семьи (из-за «тайны»), они могут никогда не установить стабильных, доверительных контактов, которые так необходимы для их эмоционального роста.
Наряду с злоупотреблением спиртным, в семье нередко наблюдается словесное или физическое насилие. Это очень сильно действует на детей, которые боятся, что они сами или другие члены их семьи могут пострадать. Исследования свидетельствуют, что, по мнению детей, драка в доме – хуже, чем распитие спиртного, которое ей сопутствует.
Как правило, дети алкоголиков находятся в плену бесчисленных сомнений и страхов. Они могут беспокоиться о здоровье родителя-алкоголика. Они могут постоянно чувствовать себя выбитыми из колеи непоследовательным и непредсказуемым поведением родителя-алкоголика. Они порой чувствуют злость и обиду из-за того, что не могут рассчитывать на большую поддержку со стороны родителя-неалкоголика. Дети чувствуют себя нелюбимыми и преданными, виновными в том, что их родитель стал алкоголиком.
Из-за стыда и особой секретности жизни их семьи они становятся как бы отрезанными от остального мира и поэтому не могут рассчитывать на помощь со стороны. Им кажется, что люди ненадежны и непредсказуемы. Часто они избегают высказывать свои чувства.
Низкая самооценка – обычное явление в таких случаях.
Многие дети становятся осторожными, строго контролирующими себя личностями. Они считают себя зрелыми и ответственными людьми.
Они не верят в непосредственность и постоянно проверяют свои и чужие реакции и поведение. Они пытаются как можно больше обособиться от своей семьи и по возможности избегать с ней контактов. Они чувствуют себя бессильными и никудышными и бывают очень самокритичными. Они могут испытывать особую потребность в одобрении и подтверждении правильности своих действий и поступков.
Исследования отмечают различные виды реакций на родителя-алкоголика. Шарон Вегшайдер указывает на четыре различные роли, в которых выступают дети алкоголиков:
«Герой» – ребенок, который взваливает на себя непосильную роль в семье, выполняя работы по дому и организационные задачи.
«Козел отпущения» – центр семейных неурядиц и конфликтов.
«Потерянный ребенок» – ребенок, который имеет очень слабое представление о человеке как личности и трудно находит свое место в семье.
«Баловень» – ребенок-любимец семьи, которого обычно балуют и чрезмерно опекают.
Клодия Блэк также описала несколько категорий, на которые, по ее мнению, можно подразделить детей алкоголиков. Ребенок-'правонарушитель' или «преступник» сходен с «козлом отпущения» Вегшайдера. «Ответственный» ребенок соответствует «герою». Блэк также выделяет «регулировщика», который защищается от окружающего хаоса тем, что просто не обращает на него никакого внимания. У такого ребенка есть какое-то сходство с «потерянным ребенком». И наконец, Блэк упоминает «умиротворителя». Умиротворитель старается сгладить волнующие людей проблемы, сделать их счастливыми или, по крайней мере, не задиристыми и не сварливыми. Такой ребенок очень старается угодить людям и по своему характеру несколько напоминает «баловня».
Все эти дети пытаются преодолеть трудности «за свой счет», часто ценой эмоционального обнищания, проблематичных взаимоотношений и низкого чувства собственного достоинства.
Помимо упомянутых категорий, исследователи также выделяют группу «неуязвимых». Этим детям удается преодолеть свои семейные проблемы, и впоследствии они становятся здоровыми, вполне благополучными людьми.
Исследования показывают, что детям, способным устанавливать хорошие и прочные отношения за пределами своего дома, перспектива алкоголизма угрожает в меньшей степени, чем тем, которым это не дано. Люди и учреждения, с которыми ребенок находится в позитивном контакте, могут стать для него жизненно важным источником поддержки.
Другой важный фактор – родители-неалкоголики. Хотя они могут думать, что они не в состоянии облегчить боль и страдания своих детей, их роль может оказаться чрезвычайно благотворной.
Один исследователь установил, что основная разница между теми детьми алкоголиков, которые, повзрослев, стали вполне благополучными людьми, и теми, которых к таковым причислить нельзя, состоит в том, что первые имели перед собой положительный пример того, как родитель-неалкоголик выполнял свои родительские обязанности.
Для супруги или супруга алкоголика приводимаая ниже «история про Энни», возможно, будет воспринята болезненно и тяжело. Но очень важно не забывать, что ваше участие может сыграть огромную положительную роль в судьбе вашего ребенка.
Обращение за посторонней помощью – важнейший шаг для семьи алкоголика. Он связан с выходом за рамки семьи и кладет конец секретности ее трагедии. Это шаг на пути к более здоровой и счастливой жизни. Помощь может прийти из разных источников: от консультантов, педагогов, психологов, общественников, психиатров, семейных терапевтов, наркологов. Они не только могут помочь в борьбе с семейными трудностями, но и поработать с детьми – укрепить их чувство собственного достоинства, помочь им устанавливать и поддерживать здоровые отношения и более свободно выражать и исследовать свои чувства.
История про Энни
Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой1.
Однажды во время урока в школе, где училась Энни, ее учительница, миссис Роуван, сказала, что их класс собирается выпускать свою стенную газету. Все ученики написали статьи, и теперь миссис Роуван собиралась объявить классу, кто будет редактором газеты. Редактор должен был решать, какие статьи следует помещать и как их располагать.
Миссис Роуван окинула взглядом весь класс.
«Я решила, – сказала она, – что у нашей классной газеты будет два редактора: Энни и Сэлли».
Энни и Сэлли переглянулись и улыбнулись друг другу. Энни была очень взволнована. Она думала, что, возможно, когда она станет взрослой, ей захочется стать писательницей. Обязанности редактора классной газеты показались ей хорошим началом.
После уроков Сэлли сказала Энни: «Нам надо собраться, чтобы выбрать статьи для нашей газеты».
«Хорошо», – ответила Энни. Она просто не могла дождаться этого момента.
«Может быть, мы пойдем к тебе домой?» – предложила Сэлли.
Улыбка сразу исчезла с лица Энни.
«Н-нет! – испуганно и смущенно сказала она. – Ко мне нельзя»1.
«Почему? – удивилась Сэлли. – Я еще ни разу не была у тебя дома».
Энни лихорадочно искала слова, чтобы как-то ответить Сэлли. Она ничего не могла придумать: «Знаешь, мы просто не можем пойти ко мне сегодня», – наконец выдавила она из себя.
«Ну, хорошо, – сказала Сэлли. – Может быть, мы тогда пойдем ко мне?»
Энни чувствовала себя гадко. Сэлли, наверное, подумала, что она с причудами2. Пожалуй, это так и есть. Она почти всегда чувствовала себя странной. Странной и ужасной. О, если бы она могла пригласить Сэлли к себе домой, как это делают все нормальные дети! Но она не могла. Потому что у нее есть тайна. Она не была нормальным ребенком. Более того, она не была нормальным ребенком, который живет в нормальной семье.
Отец Энни был пьяницей. Когда отец был дома, он почти всегда был пьян. А когда он был пьян, его голос становился все громче и громче. Он произносил витиеватые речи, буйствовал, что-то выкрикивал и швырял предметы во всех, кто стоял на его пути. Энни страшно боялась его, когда он был пьян. Тогда она обычно старалась куда-нибудь спрятаться или убежать из дома. Но часто она не успевала этого сделать.
