испытывал еще никогда. На этот раз ощущения были гораздо сильнее — предчувствия, смешанные с чистым адреналином, создавали мощную смесь, полностью концентрирующую сознание. А главное, что эти ощущения он ни с кем не должен был разделять. Не то что на футболе. Все принадлежало только ему. Все до последней капли. И впервые в жизни он начал понимать, как люди становятся алкоголиками и наркоманами. Он чувствовал, что с радостью занимался бы такими делами время от времени.
По мере приближения к месту назначения, как он это делал уже тысячу раз за последние сутки, Билли начал представлять себе все, что должно произойти, прокручивая в голове малейшие детали для того, чтобы убедиться, что он готов к любым непредвиденным обстоятельствам. И к тому моменту, когда доехал до тихой чигвелльской улицы, он был абсолютно готов. Карьеру Моргана можно было считать законченной. Он не испытывал ни тени сомнения или колебания.
Он проехал мимо уже известного ему дома и, отметив расположение припаркованных на улице машин, добрался до ее конца, развернулся и поставил «гранаду» точно в том месте, где хотел, задом к садику метрах в 150 от нужного дома. Теперь оставалось только ждать.
Прошло около полутора часов, прежде чем появился Морган. Но Билли был настолько сосредоточен, что почти не замечал времени. Он лишь с удовольствием отметил, что водитель, как всегда, высадил Моргана у дома и уехал, даже не дожидаясь, когда тот войдет внутрь.
Как только дверь за Морганом закрылась, Билли завел машину, чтобы прогреть двигатель, прекрасно зная, что через несколько минут тот выйдет снова и направится к садику. С тех пор как Билли следил за ним, он ежедневно выгуливал в это время собаку, и сегодняшний день не был исключением. Когда дверь дома открылась снова, машина была уже прогрета и готова.
Но в тот самый момент, когда уже знакомая черная дворняжка с отчаянным лаем выскочила из дома и просунула голову сквозь ворота, пытаясь развеять скуку бесцельно проведенного утра, Билли вдруг ощутил, как у него колотится сердце. Казалось, с каждой секундой его стук становится все громче и громче, заглушая все остальные звуки. И чуть ли не впервые он понял, как ему страшно. Не то чтобы он боялся быть пойманным, он боялся совершить ошибку. Он ни разу не рассматривал вероятность того, что у него что-то может не получиться, и только сейчас понял, насколько легко допустить промашку. У него был всего лишь один шанс. Всего лишь один. И все нужно было точно рассчитать. Время, скорость и все остальное. Стоило допустить малейшую ошибку, и все будет кончено. Шанс будет утрачен.
Билли закрыл глаза, глубоко вдохнул, задержал дыхание и выдохнул. Это был старый, неоднократно испытанный прием, который он использовал для того, чтобы успокоиться и собраться. Он его никогда не подводил. И когда он открыл глаза, все уже было в порядке. Он был спокоен, сосредоточен и уверен в себе.
Морган подошел к собаке, пристегнул поводок и открыл ворота. Пес продолжал яростно лаять и тащить Моргана по направлению к садику, и Билли, который перевел машину на первую скорость, ослабил сцепление и начал медленно сползать с поребрика, набирая инерцию хода — наилучший способ избежать проворота колес в нужный момент. А нужный момент уже приближался.
Все еще в блаженном неведении о нараставшем вокруг него напряжении Морган продолжал двигаться к своей цели, которая маячила в небольшом просвете между белым «пежо» и красным «БМВ» менее чем в тридцати ярдах от него.
Он терпеть не мог выгуливать эту собаку. Она его уже достала. И дом этот он ненавидел. В нем никогда никого не было. Все работали, пытаясь оплатить жилье, в котором они проводили только вечера. Это было каким-то безумием. У Дерека было гораздо лучше. Гораздо уютнее. И он скучал по его дому.
Но, по крайней мере, он мог избавить себя от собачьего лая. Он просто прибавил громкость на своем плеере и заглушил его «Эминем».
Билли наблюдал за тем, как Морган подходит все ближе и ближе, и молился, чтобы тот оказался именно там, где он почти каждый день переходил дорогу. Когда до этого места Моргану оставалось пять метров, Билли легчайшим движением дернул дроссель, ускоряясь до 20 миль в час, с ужасающей точностью рассчитывая расстояние и время. Он не мог позволить себе ошибиться. Все должно было быть рассчитано вплоть до дюйма.
И в это время Морган оказался между машинами. Он помедлил с мгновение, бросил взгляд на дорогу и сделал шаг на мостовую. В тот же момент Билли повернул руль вправо и выжал полный газ. Огромная серебристая машина рванулась с места, врезалась в «пежо» и отшвырнула его вперед, так что Джимми Морган, даже не успев сообразить, что происходит, оказался прижатым к «БМВ». Несмотря на отдачу Билли продолжал жать на акселератор, еще больше врезаясь крепким передом «гранады» в багажник «пежо» и еще сильнее зажимая беспомощного футболиста между двумя машинами, пока задние колеса старого «форда» не начали прокручиваться.
И лишь тогда Билли оторвал правую ногу от педали и быстро оглянулся. Улица была почти пустой, а что касается домов, то он провел достаточно времени, наблюдая за ними, чтобы убедиться в том, что в них почти никто не жил. Поэтому у него еще было время. Он кинул взгляд на Моргана и увидел, что глаза у того вылезли чуть ли ни на лоб — он все еще не понимал, что с ним произошло и почему он не ощущает никакой боли. Однако единственное, на что обратил внимание Билли в тот момент, так это на то, что Морган все еще стоял. И если не считать шока, написанного на его лице, то казалось, что он совершенно цел и невредим. По крайней мере, никакой крови видно не было.
Билли громко выругался и дал задний ход, намереваясь врезаться в «пежо» еще раз и нанести еще одну серию травм. Однако стоило ему отъехать, как это ослабило давление на «пежо», и Морган медленно повалился на смятый капот. При виде этого Билли понял, что он достиг именно того, к чему стремился. Тело юного футболиста согнулось не в талии, а посередине бедер, что доказывало, что его ноги окончательно загублены.
Билли развернулся и оказался рядом с сильно помятым «пежо». Бросив последний безжалостный. взгляд на юное неподвижное тело, он прибавил газу и двинулся обратно в Тилбери.
Джимми Морган лежал на белом металлическом капоте и его сотрясала непроизвольная дрожь. Наконец он понял, что то, что тянуло его за правую руку, было собакой, пытавшейся освободиться от поводка, который он крепко закрутил вокруг запястья, когда они отправлялись гулять. Все остальное было как в тумане. Но единственное желание, которое он в этот момент испытывал, заключалось в том, чтобы кто-нибудь приглушил его плеер, который, несмотря на аварию, продолжал орать на полную мощь из его заднего кармана. Потому что в этот момент ему было абсолютно наплевать на Слима Шейди. Он мечтал только об одном — чтобы тот заткнулся и дал ему спокойно впасть в беспамятство.
Дэнни захлопнул ворота и обошел «гранаду».
— Во что же ты врезался? — поинтересовался он, вставая на колени, чтобы лучше рассмотреть повреждения. — По-моему, ничего особенного. Одни царапины. Разбитая фара и пара вмятин. Ерунда.
— Я шел на тридцати милях в час, — откликнулся Билли, прикуривая слегка дрожащими руками сигарету и испытывая отчаянное желание всем поделиться. — Действительно ерунда.
Дэнни выпрямился, поднял капот и горделиво улыбнулся, осматривая плоды своего труда.
— Ты посмотри! Не сдвинулось ни на йоту! — Он снова опустил капот и посмотрел на Билли. — Послушай, если твое дело… э-э… не выгорело, я могу ее выкупить у тебя обратно, если хочешь. Это сэкономит мне время.
— Нет, старик. Лучше перебери ее. Знаешь, на всякий случай.
Дэнни кивнул. Что-что, а в этом он разбирался.
— Я просто так спросил, на всякий случай, — заметил он. — Может, хочешь помочь мне? — Так, ради душевного спокойствия.
— Нет, старик, — махнул рукой Билли. — Я тебе доверяю. К тому же мне пора отваливать. Дела.
Дэнни кивнул и повел его к «рейндж-роверу».
— Сегодня что? Среда? Ах да. А гонки у меня в субботу, к этому времени все будет сделано. Можешь приехать посмотреть, в конце концов, ты же заплатил за это. К тому же вдруг тебе это
