– Пойдем-ка осмотримся, – сказал Гиббонс, искренне надеясь на то, что ему удастся удержать напарника на коротком поводке.
Прогуливаясь по залам казино. Гиббонс выработал нечто вроде классового подхода к азартным играм. Несчастные черномазые и бедные пенсионеры возились у игральных автоматов; они были здешними плебеями. Зажиточные горожане играли в коммерческие карточные игры, главным образом в блэкджек. В крапс играли преимущественно мужчины, женщины предпочитали большую или механическую рулетку. За карточными столами мужчины старались играть с мужчинами, женщины – с женщинами. А здешние патриции играли в баккара в небольшой нише, отделенной от всеобщего шума и гама.
– Эй, – сказал Тоцци, привлекая внимание напарника к одному из столов, за которым играли в рулетку, – погляди-ка на это.
Рыхлая женщина, выглядевшая как домохозяйка, чудовищно накрашенная, склонилась над грудой фишек, делая высокие ставки и, судя по всему, выигрывала по-крупному. Больше за этим столом никто всерьез не играл, хотя вокруг него и столпилась небольшая кучка зевак. Гиббонс обратил внимание и на второго крупье за этим столом – мужчину азиатской внешности, методически выстраивающего перед собой аккуратные столбики фишек.
Еще одна кучка зевак собралась вокруг старого негра в огромной шляпе, играющего одновременно на двух гигантских автоматах. Автоматы, каждый из которых имел семь футов в высоту, были оборудованы компьютерной техникой и компьютерным экраном, внешне представлявшим собой имитацию экрана традиционного игрового автомата. Негр не без изящества двигал рычаги обоих автоматов, забрасывал им в пасть горсти монет, наклонялся за выигрышем, перемещаясь туда и сюда в строгом и безостановочном ритме. Гиббонс заметил, что игрок даже не дает себе труда взглянуть на дисплей с результатами игры. Даже выиграв, он ни на секунду не останавливался и продолжал играть. Только тяжкий звон монет об установленные в нижней части автоматов металлические подносы оповещал его об очередном выигрыше. Если азартную игру можно сравнить с болезнью, то этот человек пребывал в белой горячке.
Тоцци притронулся к руке Гиббонса и нетерпеливо мотнул головой, призывая продолжить проход по залам. Честно говоря, Гиббонс надеялся на то, что им не удастся найти Жюля Коллесано или его дочь нынешней ночью. Ему казалось, что в противном случае Тоцци, подпав под влияние здешней вакханалии, непременно сорвется.
Они прошли вдоль целого ряда столов, за которыми играли в блэкджек, и Гиббонс всматривался в лица играющих. Этих игроков никак нельзя было назвать аутсайдерами, выброшенными на обочину жизни. Гиббонса удивило, сколько здесь людей средних лет и вполне пристойного вида; среднее управленческое звено, машинально подумал он; белые, порой холеные люди с трезвыми лицами нервно стучат по сукну, требуя еще одной карты, молясь, чтобы на руках оказалось двадцать одно, удивляясь предательскому поведению карт, но не давая воли своим эмоциям, порой выигрывая, хотя чаще всего проигрывая. Эти люди чем-то напоминали Гиббонсу Билла Кинни, и он подумал о том, каково тому было оказаться внедренным в филадельфийскую мафию под именем Стива Пагано. Должно быть, не так-то просто соизмерять суровую реальность жизни специального агента с откровенной роскошью, в которой купались Ричи Варга и его дружки. А с такой оравой детишек ему волей-неволей приходилось думать о тяжкой – финансовой прежде всего – ответственности. Скорее всего он просто не устоял перед изобилием, властью и комфортом, которые можно получить, имея большие деньги. К тому же переход из Билла Кинни в Стива Пагано, в Гунна, не мог остаться без последствий. Такое случается со специальными агентами, внедренными в мафию, – они так вживаются в образ, что забывают, кто они на самом деле такие. В конце концов он, должно быть, настолько привык менять одну маску на другую, что ему пришло в голову воспользоваться всеми преимуществами каждой из его ролей и предоставить остальное на волю случая. Блистательный выпускник престижного университета, восходящая звезда ФБР, глава большого семейства – счета, которые приходилось выписывать, играя все эти роли, оплачивал Гунн. С его точки зрения, это, наверное, выглядело элементарным математическим уравнением.
Вникая в его мысли, Гиббонс чуть было не перешел на его сторону.
Но были еще три головы с выколотыми глазами, и это не подлежало прощению.
Вздохнув, он еще раз обвел взглядом лица играющих. Он понимал, что его усилия бесполезны. Жюля Коллесано он знал только по фотографиям. И во плоти он его скорее всего просто не узнает. Нынешняя экспедиция в казино предпринята только для того, чтобы утихомирить Тоцци. Его огненный итальянский темперамент не был предназначен для исполнения безответной роли обманутого любовника. Что ж, это место ничуть не хуже любого другого, для того чтобы скоротать время, подумал Гиббонс.
Но тут его внимание привлекло одно лицо. Нет, не Жюля Коллесано; этот человек был куда моложе. Рыхлое, отечное лицо и странная фигура: грудь и плечи толстяка при отсутствии соответствующего живота. Он видел его в черной машине, запаркованной у дома тетушки Тоцци в Блумфилде, с собаками на заднем сиденье. Тогда толстяк еще ел мороженое. Гиббонс смутно вспомнил, что тогда этот человек напомнил ему мальчишку-переростка.
Гиббонс обратил внимание на то, с каким безучастным видом кидает толстяк фишки на стол, а ведь играл по-крупному. Темные волнистые волосы. Холодные глаза. Может быть, это и он, подумал Гиббонс. Да, вполне может быть, что это Ричи Варга.
Рядом с толстяком играл, меча фишки на стол, коренастый старик.
– Тоцци, – окликнул Гиббонс, – погляди-ка на толстяка вон за тем столом, где играют в крапе. И на старика рядом с ним. Это часом не Коллесано?
Тоцци посмотрел в указанном направлении.
– Да, это он.
– Тогда толстяк – это Варга. Готов побиться об заклад.
Тоцци пристально посмотрел на Гиббонса, затем перевел взгляд на толстяка. Он уже собирался было что-то сказать, когда в поле его зрения попало еще одно лицо. Фини. Уголовник с заброшенного склада, он стоял сейчас у соседнего ряда столиков и смотрел прямо на них. На голове у него была белая повязка. Руку он сунул в карман, а на лице у него была ухмылка, свидетельствующая о жажде мщения. Машинально Тоцци огляделся по сторонам. Подручные Фини блокировали оба прохода между рядами.
Тоцци вновь уставился на парня с поросячьей физиономией. Тот сейчас уже не скрывал переполнявшей его радости. Он поймал их. Он их приговорил. Теперь уже ничто не в силах было им помочь.
Гиббонс заметил, что подручные Фини с двух сторон приближаются к нему и Тоцци. Он посмотрел на напарника, и ему не понравилось выражение его глаз.
– Здесь ни в чем не повинные люди, – остерег Гиббонс.
– Прикажешь поднять руки, твою мать?! – ответил Тоцци.
– Только не здесь!
Но краешком глаза Тоцци увидел, как двое подручных Фини заходят Гиббонсу за спину. У одного из них в руке был пистолет. Он пытался спрятать оружие от посторонних глаз за спиной напарника, но Тоцци успел заметить продолговатый корпус глушителя.
– На пол! – заорал Тоцци, выхватывая пушку. – Всем на пол!
И в это же мгновение он увидел вспышку выстрела. Женщина за ближайшим к нему игральным столом закричала и сползла со стула. Образовалось свободное пространство – и Тоцци выстрелил в него, целясь в подручных Фини.
– Кончай их! – закричал Фини.
Он вскочил на стол для крапса и, выхватив пистолет, прицелился в Тоцци.
Тоцци повернулся на месте и упал на одно колено. Увидев прямо перед собой пистолет Фини, он сделал два выстрела. Мозги Фини разлетелись по столам. Кровь залила белую фирменную блузку женщины-крупье. У Фини подогнулись колени, и он рухнул лицом на зеленое сукно.
Тоцци встал, держа автоматический пистолет обеими руками, готовясь расправиться с подручными Фини, но револьвер в руках Гиббонса уже успел нагнать на них страху. Во всяком случае, их нигде не было видно.
Гиббонс скрежетал зубами.
– Какой же ты паршивец, Тоцци!
Тоцци ничего не ответил. Он бросил взгляд вдоль ряда столиков. Варги и Жюля Коллесано здесь
