давайте условимся верить тому, что говорится здесь, а не тому, что кто-то шепнул чьему-то лучшему другу, или что кто-то услышал в столовой — договорились? Инженеры — давайте начнем с вас. Как дела с двигателями?
Поднялся главный инженер; звали его Патрик, и Мак-Аран был с ним практически не знаком. Тот оказался долговяз, неулыбчив и чем-то напоминал народного героя Линкольна.
— Плохо, — лаконично отозвался он. — Не стану утверждать, что безнадежно, но в машинном отделении такой бардак… Дайте нам неделю на то, чтобы все разгрести — и мы скажем вам, сколько времени потребуется на ремонт. Ориентировочно — недели три; может быть, месяц. Но, честно говоря, не стал бы биться об заклад на годовое жалованье, что угадал правильно.
— Значит, все-таки двигатели можно починить? — спросил Лейстер.
— Вроде бы, да, — отозвался Патрик. — По крайней мере, черт побери, хотелось бы надеяться. Может быть, придется поискать какое-нибудь топливо, но с большим конвертором это не такая уж великая проблема — сгодится все, что угодно; хоть целлюлоза. Это, конечно, я имею в виду питание систем жизнеобеспечения; для маршевого двигателя нужно антивещество. — Он углубился в технические детали; но прежде чем Мак-Аран окончательно утерял нить, Лейстер прервал главного инженера.
— Довольно, довольно. Главное, насколько я понимаю, это что двигатели можно починить, и что на это надо от трех до шести недель. Офицер Дель-Рей, как там дела на мостике?
— Капитан, на мостике сейчас работают ремонтники, расчищают металлолом плазменными резаками. От пульта остались одни обломки, но, похоже, главные банки данных не пострадали, и библиотеки тоже.
— В чем главная проблема?
— Нужно будет по всей рубке установить новые кресла и предохранительные ремни — с этим ремонтники справятся. Ну и, конечно, нам предстоит заново проложить курс; главное определить, где мы находимся, и тогда все сведется к простой астронавигационной задачке.
— Значит, и с этим не совсем безнадежно?
— Честно говоря, капитан, было бы слишком рано обещать что-то определенное. Но, по-моему, надежда есть. Может, я выдаю желаемое за действительное — но сдаваться пока рано.
— Похоже, — произнес капитан Лейстер, — по состоянию на сейчас, положение дел настолько скверное, насколько это вообще возможно; по крайней мере, склоняет всех к мрачному образу мыслей. Может, оно и к лучшему; на этом фоне малейшее просветление окажется приятной неожиданностью. Где доктор Ди Астуриен?
— Сэр, — поднялся Юэн Росс, — главврач послал с докладом меня; он сейчас организует учет и хранение всех уцелевших медикаментов. Смертных случаев больше не зафиксировано, а все погибшие и умершие погребены. Неизвестных заболеваний не обнаружено, но мы продолжаем проверять атмосферу и почву на микроорганизмы, как известные, так и неизвестные. И еще…
— Продолжайте.
— Капитан, доктор Ди Астуриен хотел бы, чтоб вы отдали приказ пользоваться только специально оборудованными отхожими местами. Наши собственные микроорганизмы способны нанести непоправимый ущерб местной флоре и фауне, а гальюн можно сравнительно надежно продезинфицировать…
— Хорошая мысль, — произнес Лейстер. — Дель-Рей, попросите кого-нибудь вывесить соответствующий приказ. Пусть служба безопасности позаботится о том, чтобы все знали, где отхожие места, и проследит за исполнением. А то наверняка ведь найдутся любители отлить на природе, раз уж все равно мы в лесу, и нет никаких местных законов против загрязнения окружающей среды.
— Есть еще одно предложение, капитан, — отозвалась Камилла Дель-Рей. — Пусть на кухне делают то же самое с пищевыми отходами — какое-то время, по крайней мере.
— Дезинфицируют? Хорошая мысль. Ловат, что там у нас с синтезатором пищи?
— В рабочем состоянии, сэр — по крайней мере, временно. Но лучше бы, на всякий случай, поэкспериментировать с местной флорой; проверить, сможем ли мы есть здешние растения и коренья, если вдруг придется. А коли синтезатор сломается — он ведь и не предназначался для длительной эксплуатации при планетной силе тяжести — тогда уже будет слишком поздно начинать эксперименты с местной растительностью. — Джудит Ловат, невысокая крепышка лет под сорок, с зеленой эмблемой Систем Жизнеобеспечения на рукаве, повернулась в сторону двери. — Похоже, это не планета, а сплошной дикий лес; судя по обычной кислородно-азотной атмосфере, тут наверняка должно быть что-то для нас съедобное. Как правило, хлорофилл и фотосинтез одинаковы на всех планетах класса Эм, и конечный продукт обычно — какие-нибудь углеводы с аминокислотами.
— Надо сказать ботаникам, чтобы немедленно этим занялись, — произнес капитан Лейстер. — Так, Мак-Аран, теперь ваша очередь. Удалось выяснить что-нибудь полезное?
— Упади мы на равнину, — произнес, поднимаясь, Мак-Аран, — мне б удалось выяснить гораздо больше… впрочем, не факт, что на этой планете вообще есть равнины… но кое-что разузнать удалось. Во- первых, мы находимся примерно на тысячу футов выше условного уровня моря — и определенно в северном полушарии, но не очень далеко от экватора, судя по тому, как высоко над горизонтом поднимается солнце. Похоже, мы упали в предгорьях гигантской горной цепи, настолько старой, что скалы успели зарасти лесом — то есть никаких действующих вулканов в пределах видимости и никаких следов недавнего вулканизма — в смысле, за последние несколько миллионов нет. Это не слишком молодая планета.
— Какие-нибудь признаки жизни? — поинтересовался Лейстер.
— Очень много птиц. Также маленькие животные — вероятно, млекопитающие, но не уверен. Огромное количество деревьев, и большинство неизвестных видов. Некоторые, кажется, хвойные, но встречаются и какие-то широколиственные, не говоря уже о всевозможных кустарниках. Ботаник мог бы сказать вам гораздо больше, чем я. Никаких следов разумной жизни, ни единого признака того, что почва где-то возделывалась. Короче, такое впечатление, будто этой планеты не касалась рука человека — да и вообще чья бы то ни было рука. Не исключено, правда, что мы могли упасть посреди каких-нибудь здешних сибирских степей или пустыни Гоби — вдали от всех проторенных дорог. В двадцати милях к востоку отсюда, — продолжил он после некоторой заминки, — есть высокий горный пик, — его трудно не заметить, — с которого можно было бы как следует разглядеть окрестности и грубо прикинуть массу планеты, даже простейшими приборами; заодно можно будет присмотреться, как тут поблизости с реками, равнинами, водоемами… да и с признаками цивилизации.
— Из космоса никаких признаков жизни видно не было, — произнесла Камилла Дель-Рей.
— Вы хотели сказать, признаков технологической цивилизации? — негромко вступил Морэй, плотный и коренастый представитель Экспедиционного Корпуса, ответственный за Колонию. — Не забывайте, подлети чей-нибудь корабль к Земле века четыре назад или того раньше, они бы тоже не увидели никаких следов разумной жизни.
— Даже если тут и есть какая-нибудь дотехнологическая цивилизация, — отрывисто отозвался капитан Лейстер, — это все равно, что никакой цивилизации; да к вообще, местные формы жизни, разумные или нет, к нашей главной задаче отношения не имеют. Помочь нам с починкой корабля они все равно не смогут, так что надо постараться ничем не заразить здешние экосистемы и — если тут кто-то все же есть — всячески избегать контакта, чтобы не создавать культурного шока.
— С последним согласен, — медленно произнес Морэй, — но я хотел бы поднять один вопрос, который вы еще не затронули — с вашего позволения, капитан.
— Я же с этого и начал, — усмехнулся Лейстер, — ну его к черту, протокол. Валяйте.
— Что делается для проверки того, пригодна ли эта планета для жизни — на случай, если двигатели так и не удастся починить, и мы тут застрянем?
Мак-Аран ощутил укол ледяного ужаса — а потом горячую волну облегчения. Кто-то сказал это. Кто-то еще думал о том же самом. И Мак-Арану не пришлось ставить вопрос самому.
Но на лице капитана Лейстера застыла гневная маска.
— Это чрезвычайно маловероятно.
Морэй тяжело поднялся на ноги.
— Да. Я слышал, что говорил ваш экипаж, но это звучало не очень убедительно. Мне кажется, нам следует немедленно провести инвентаризацию всего, чем мы располагаем и что может предложить планета
