Туманы Авалона

Богиня пожелает покарать меня – за то, что я даровала ему легкую смерть? Что ж, даже если мне придется за это умереть той самой смертью, от которой я избавила Кевина, – да будет так».

Вздрогнув, Моргейна поглядела на небо – его быстро затягивали серые тучи. «Кевин страдал всю свою жизнь. Я не смогла бы добавить к этой судьбе ничего, кроме смерти». Небо прорезала вспышка молнии, и Моргейну пробрала дрожь – или причиной тому был холодный ветер, пригнавший с собою грозу? «Так уходит последний из великих Мерлинов – в сопровождении бури, что обрушится сейчас на Авалон».

– Иди, – велела она Ниниане. – Проследи, чтоб мое приказание было исполнено в точности. Пусть его убьют одним ударом и сразу же похоронят.

Ниниана пытливо взглянула на Моргейну. Да что ж это такое?! Неужто всем на свете известно, что некогда они с Кевином были любовниками? Но Ниниана сказала лишь:

– А ты?

– Я пойду к Нимуэ. Ей я нужнее.

Но в комнате, что отвели Нимуэ в Доме дев, ее не оказалось, – да и вообще во всем доме. Моргейна стремглав кинулась под ливнем к стоящему на отшибе домику, где некогда жили Врана и Нимуэ. Но и там Нимуэ не было. Не было ее и в храме, а одна из жриц сообщила Моргейне, что Нимуэ не стала ни есть, ни пить и даже не захотела вымыться. Гроза разыгрывалась все сильнее, и с каждой вспышкой молнии дурные предчувствия Моргейны нарастали. Моргейна созвала всех храмовых служителей, чтоб отправить их на поиски. Но прежде, чем они успели приняться за дело, явилась Ниниана, бледная как мел, и с ней те люди, которых она отправила проследить, чтоб смерть Кевина свершилась в соответствии с повелением Моргейны.

– В чем дело? – ледяным тоном поинтересовалась Моргейна. – Почему мой приговор не исполнен?

– Его убили одним ударом, Владычица Озера, – прошептала Ниниана, – но в тот же самый миг с неба ударила молния и расколола великий дуб надвое. И теперь в священном дубе зияет огромная щель, от макушки и до самых его корней…

Моргейна почувствовала, как что-то стиснуло ей горло. «Что тут странного? Конечно, во время грозы бьют молнии, и молния всегда попадает в самое высокое дерево. Но эта гроза пришла в тот самый час, когда Кевин напророчил конец Авалона…»

Моргейна снова содрогнулась и обхватила себя за плечи, спрятав руки под плащ, чтоб никто не заметил ее дрожи. Как ей истолковать это знамение, – а ведь это, несомненно, было именно знамение, – чтоб его не связали с надвигающейся гибелью Авалона?

– Бог приготовил место для предателя. Похороните его в щели дуба.

Служители безмолвно поклонились и ушли, не обращая внимания на раскаты грома и хлещущий ливень. А охваченная смятением Моргейна вдруг поняла, что позабыла о Нимуэ. И внутренний голос сказал ей: «Слишком поздно…»

Нимуэ нашли лишь в полдень, когда гроза ушла и солнце выглянуло из-за туч, – в озере, среди тростника. Длинные волосы девушки покачивались на воде, словно водоросли, и оглушенная горем Моргейна даже не смогла пожалеть, что Кевин не в одиночестве ушел в тот сумрачный край, что лежит за порогом смерти.

Глава 12

В те унылые, безрадостные дни, последовавшие за смертью Кевина, Моргейне часто приходило в голову, что Богиня избрала ее, дабы ее руками уничтожить братство рыцарей Круглого Стола. Но почему Она пожелала уничтожить и Авалон?

«Я старею. Врана мертва, и Нимуэ, что должна была стать Владычицей после меня, тоже умерла. И Богиня никого больше не наделила пророческим даром. Кевин покоится, погребенный в стволе дуба. Во что же ныне превратился Авалон?»

Моргейне казалось, что мир изменяется, и та его часть, что осталась за туманами, движется все быстрее и быстрее. Уже никто, кроме самой Моргейны и двух старейших жриц, не мог открыть проход сквозь туманы, – да и незачем было. Иногда, отправляясь побродить, Моргейна обнаруживала, что не видит больше ни солнца, ни луны, и понимала, что ненароком пересекла границы волшебной страны. Но лишь изредка ей удавалось заметить среди деревьев кого-нибудь из фэйри, да и то краем глаза, и никогда больше она не видела владычицу.

Неужто и вправду Богиня покинула их? Некоторые девушки из Дома дев ушли обратно в большой мир, а иные заблудились в волшебной стране и так и не вернулись.

«Тогда, в Камелоте, когда я несла Грааль по пиршественному залу, Богиня в последний раз явилась в этот мир», – подумала Моргейна, но затем ее охватило замешательство. Действительно ли Богиня несла Грааль – или просто они с Браной сотворили иллюзию?

«Я воззвала к Богине и обнаружила ее в себе».

Моргейна знала, что никогда больше не сможет ни к кому обратиться за советом или утешением; теперь и то и другое она могла искать лишь в себе. Отныне ни жрица, ни пророк, ни друид, ни советник, ни даже сама Богиня не помогут ей – никто, кроме ее самой. А она осталась одна и не понимала, что делать дальше. Повинуясь многолетней привычке, Моргейна снова и снова взывала к Богине, моля наставить ее на путь истинный, но не получала ответа. Лишь изредка ей виделась Игрейна – не жена, а потом и вдова Утера, безропотно подчиняющаяся священникам, а ее мать, молодая и прекрасная, та самая женщина, что первой возложила на нее эту ношу, что велела ей заботиться об Артуре, а потом передала ее в руки Вивианы. А иногда вместо Игрейны ей являлась Вивиана, отправившая ее на ложе Увенчанного Рогами, или Врана, стоявшая рядом с ней в тот великий миг взывания к Богине.

«Они и есть Богиня. Они – и я. И иной Богини нет».

У Моргейны не было особой охоты заглядывать в волшебное зеркало, но все-таки каждое полнолуние она спускалась вниз, чтоб напиться из источника и взглянуть в воды озерца. Но являвшиеся ей картины были мимолетны и мучительны: рыцари Круглого Стола разъезжали по миру, ведомые снами, проблесками видений и Зрением, но никто из них так и не нашел истинного Грааля. Некоторые позабыли об изначальной цели и откровенно пустились на поиски приключений. Некоторые встретились с препятствиями, что были им не под силу, и умерли. Некоторые свершили добрые деяния, а некоторые – злые. Одному-двум пригрезился в религиозном прозрении собственный Грааль, и они тоже умерли. Иные, следуя за видениями, отправились с паломничеством в Святую землю. Иных же подхватил ветер, несшийся в эти дни над миром, и они удалились в глушь, поселились в пещерах или грубых хижинах и стали вести отшельническую жизнь, предаваясь покаянию – но что толкнуло их на этот путь, видение Грааля или иные причины, Моргейна не знала, да и не хотела знать.

Пару раз зеркало показывало ей знакомые лица. Она видела Мордреда, восседающего в Камелоте рядом с Артуром. В другой раз это оказался Галахад, разыскивающий Грааль; но больше

Моргейна его не видела. Уж не завершился ли этот поиск его гибелью?

А однажды она узрела Ланселета – полунагого, облаченного в звериные шкуры, косматого. Ни меча при нем не было, ни доспеха. Он мчался по лесу, и в глазах его сверкал огонь безумия. Что ж,