порции кленовой амброзии для высших форов, так быстро, как они только успевали их протягивать над столом.. На краю стола, обрамленная цветами, стояла проволочная клетка, а в ней сине-красно-золотым цветом пылали пара дюжин ярких новых Блистательных Жуков. Рядом лежало объяснение, из чего сделана амброзия — этот текст Карин специально переписала, убрав из него и техницизм Энрике, и явную меркантильность Марка. Ладно, ни один из новых жуков не принимал участие в создании именно представленного здесь масла, но это уже была незначительная деталь.
Подошли, прогуливаясь, Майлз с Катрионой, а за ними Айвен. Майлз заметил нетерпеливый жест Карин, и выловил ее. У Майлза был тот же самый ошеломленный и безумно довольный вид, который он напоказ демонстрировал уже две недели; Катриона, в первый раз оказавшаяся на приеме в императорском дворце, выглядела чуть благоговейно запуганной. Когда все трое подошли, Карин бросилась в сторону, схватила кубок с амброзией и потрясла им.
— Катриона, им понравились Блистательные Жуки! По крайней мере полдюжины женщин попытались их забрать, чтобы закрепить в качестве украшений в волосах вместе с цветами… Энрике был вынужден запереть клетку, пока мы их всех не лишились. Он сказал, что они представлены как демонстрационные образцы, а не для свободной раздачи.
Катриона засмеялась. — Я рада, что сумела справиться с сопротивлением ваших покупателей!
— О боже, да. А поскольку мы дебютировали на императорской свадьбе, каждый захочет их получить! Вот, вы уже пробовали амброзию? Майлз?
— Я уже отведал ее раньше, спасибо, — сказал Майлз нейтрально. — Айвен! Ты должен попробовать!
Айвен с сомнением скривил губы, но с благосклонной любезностью зачерпнул ложку и поднес ко рту. Его выражение изменилось. — Ничего себе, что вы в нее подлили? Эта штука стала здорово крепче. — он не дал Карин отобрать у него вазочку.
— Кленовая медовуха, — сказала Карин радостно. — Матушку Кости посетило вдохновение. И это действительно работает!
Айвен сглотнул и замер. — Кленовая медовуха? Самый отвратительный, прожигающий кишечник, исподтишка нападающий на тебя напиток, когда-нибудь сваренный человеком?
— К нему надо привыкнуть, — пробормотал Майлз.
Айвен взял еще кусочек. — В сочетании с самым противным съедобным продуктом, которые был когда-либо изобретен… как она заставила эту штуку сделаться такой? — Он выскоблил ложкой последнюю порцию мягкой золотистой пасты и поглядел на вазочку, словно прикидывая, не вылизать ли ее. — Это подавляюще эффектно. Одновременно есть и напиваться… не удивительно, что тут выстроилась очередь!
Марк с самодовольной улыбкой вступил в разговор. — Я только что имел очаровательную частную дружескую беседу с лордом Форсмитом. Не вдаваясь в детали, могу сказать: наша начальная нехватка денег, кажется, так или иначе будет решена. Катриона! Я теперь готов выкупить акции, которыми заплатил вам за дизайн жуков. Что бы вы сказали на предложение продать их мне обратно по двойной стоимости номинала?
Катриона выглядела взволнованной. — Это замечательно, Марк! И столь своевременно. Это больше, чем я когда-нибудь ожидала…
— Вы должны сказать, — твердо перебила его Карин, — нет, спасибо. Вы должны придержать эти акции, Катриона! Если вам нужны наличные, воспользуйтесь ими как залогом за ссуду. Затем в будущем году, когда акции вырастут уже не знаю во сколько раз, продайте несколько штук, заплатите по ссуде, а остальные сохраните в качестве растущих вложений. Когда Никки вырастет, на эти деньги вы сможете отправить его учиться на скачкового пилота.
— Ты не должна так делать… — начал Марк.
— Так я поступлю с моими. Из этого я оплачу мой билет обратно на Колонию Бета! — Она не собиралась просить у своих родителей и десяти марок, и эта новость была для них не только сюрпризом, но и лестна для нее. Карин подумала, что предложив ей деньги на жизнь, они попытались надавить на нее или просто восстановить прежнее равновесие, может быть — взять верх. Она испытала огромное удовольствие, мило отказавшись. — И Матушке Кости я велела их тоже не продавать.
Катриона прищурила глаза. — Понимаю, Карин. В таком случае… благодарю, лорд Марк. Я подумаю над вашим предложением чуть позже.
Марк, чьи планы сорвались, расстроено вполголоса заворчал, но под сардоническим взглядом своего брата не продолжил своих попыток энергичной деятельности.
Карин радостно подлетела к сервировочному столу, где Матушка Кости только что достала и распечатывала следующую пятилитровую емкость с кленовой амброзией.
— Как дела? — спросила Карин.
— При таком темпе они все у нас опустошат за следующий час, — сообщила повариха. На ней был кружевной передник поверх ее самого лучшего платья, а на груди большое и изысканно пахнущее ожерелье из свежих орхидей — которое, как она сказала, дал ей Майлз, — соперничало со служебной карточкой. Ей- богу, было много способов попасть на императорскую свадьбу…
— Жучиное масло с кленовой медовухой было вашей грандиозной идеей — Майлз успокоился, — сказала ей Карин. — Я знаю, он один из немногих, кто действительно пьет эту штуку.
— О Карин, дорогуша, идея была не моя, — ответила ей Матушка Кости. — а лорда Форкосигана. Знаешь, он владеет заводиком по ее производству… думаю, он приглядывает за тем, чтобы к этим беднякам в Дендарийских горах потекло больше денег.
Усмешка Карин стала шире. — Понимаю. — Она незаметно кинула взгляд на Майлза, который стоял с благородным видом, держа под руку свою даму и изображая полное безразличие к проекту своего клон- брата.
В подступавших сумерках в дворцовом саду на деревьях и на земле начали мерцать цветные огоньки, светлые и праздничные. И Блистательные Жуки в своей клетке защелкали крыльями и замерцали, словно в ответ.
***
Марк смотрел, как Карин — белокурая, с кожей цвета слоновой кости и румянцем словно малина, так и хотелось ее съесть — вернулась от стола с жучиным маслом и довольно вздохнула. Он засунул руки в карман и нащупал там крупу, которую он набрал по ее просьбе, когда разорвали свадебный круг. Он стряхнул ее с пальцев и протянул ей руку, спрашивая, — И что мы дальше должны делать со всеми этими зернами, Карин? Посадить их или что-то еще?
— О, нет, — сказала она, когда он потянул ее в сторону. — Они просто на память. Большинство людей насыплет их в маленькие мешочки и попытается когда-нибудь всучить своим внукам. Вот, я был на свадьбе старого Императора.
— Знаете, это ведь чудесное зерно, — заметил Майлз. — Оно преумножается. Завтра — или сегодня к ночи — по всей Форбарр-Султане легковерным людям начнут продавать мешочки со «свадебным» зерном. Многие тонны.
— Действительно. — принял сказанное во внимание Марк. — Знаешь, а можно было бы на самом деле делать это на законных основаниях, если проявить немного изобретательности. Взять свою горстку свадебной крупы, смешать ее с бушелем обычной, снова упаковать… клиент все же получил бы, в некотором смысле, подлинное зерно с императорской свадьбы, но его стало бы другое количество…
— Карин, — попросил Майлз, — сделай мне одолжение. Проверь его карманы прежде, чем вы сегодня отсюда уйдете, и конфискуй все найденное зерно.
— Я не говорил, что я собирался сделать это! — высказал Марк с негодованием. Майлз усмехнулся, и тот понял, что его только что разыграли. Он глуповато улыбнулся в ответ, находясь от всего этим вечером в таком приподнятом настроении, что готов был добродушно вынести любую насмешку.
Карин подняла глаза, и Марк, проследив за линией ее взгляда, увидел, что к ним идут коммодор Куделка в парадном красно-синем мундире и госпожа Куделка в чем-то зеленом и струящемся, похожая на Королеву Лета. Коммодор небрежно покачивал своей тростью-шпагой, однако у него на лице было
