Дипломатический иммунитет

СБ.

Она склонила голову набок, хмурый взгляд стал резче.

— А как будут расследовать нападение на обычного барраярского подданного? Более поверхностно, я полагаю?

— Не то чтобы более поверхностно, но на более низком организационном уровне. Расследованием будет заниматься окружная полиция его сюзерена-графа.

— Так значит, на Барраяре правосудие, которое вы получаете, зависит от того, кто вы? Интересно. Позвольте без всякого сожаления сообщить вам, лорд Форкосиган, что на Станции Граф с вами будут обращаться как с любым другим потерпевшим — не лучше, не хуже. Как ни странно, вы от этого ничего не теряете.

— Как благотворна будет для меня сия демонстрация преимуществ равноправия, — сухо заметил Майлз. — И пока вы доказываете, как мало для вас значит мой имперский авторитет, опасный убийца разгуливает на свободе. Что станет с прелестной, демократичной Станцией Граф, если в следующий раз он предпочтет менее адресный метод убийства — например, мощную бомбу? Можете мне поверить — даже на Барраяре все умирают одинаково. Может, мы лучше продолжим этот разговор наедине? — Видеокамеры, очевидно, закончив разбираться с Белом, снова двинулись к нему.

— Майлз! — раздался вдруг взволнованный возглас. Он обернулся. Через обломки вестибюля к нему быстрым шагом приближалась Катерина, бок о бок с нею топал Ройс. Николь и Гарнет Пятая следовали за ними в гравикреслах. Бледная, с широко распахнутыми глазами, Катерина подлетела к нему, схватила за руки и, когда он расплылся в кривой улыбке, заключила его в горячие объятия. Полностью осознавая присутствие жадно круживших вокруг видеокамер, Майлз обнял ее в ответ — теперь уж ни один журналист, не важно, сколько у него рук или ног, не сможет устоять перед соблазном поместить такое на первую полосу. Трогательный кадр — зрителям понравится.

Ройс виновато произнес:

— Я пытался остановить ее, милорд, но она не стала меня слушать.

— Ничего, все нормально, — сдавленным голосом отозвался Майлз.

Несчастная Катерина прошептала ему на ухо:

— Я думала, здесь безопасно. Чувствовала , что безопасно. Квадди казались такими мирными людьми.

— Большинство из них, несомненно, мирные, — ответил Майлз. Он неохотно выпустил ее из объятий, однако по-прежнему крепко сжимал ее руку. Отстранившись, они взволнованно оглядели друг друга.

На другом конце вестибюля Николь бросилась к Белу с таким же точно выражением лица, какое было у Катерины, и видеокамеры стаей кинулись за ней.

Майлз тихо спросил Ройса:

— Как далеко ты продвинулся с Солианом?

— Не слишком далеко, милорд. Я решил начать с “Идриса” и получил все коды доступа от Брана и Молино, но квадди не разрешили мне пройти на корабль. Я как раз собирался позвонить вам.

Майлз коротко ухмыльнулся:

— Это я улажу, можешь не сомневаться.

Возвратившаяся Гринлоу пригласила барраярцев в комнату собраний персонал гостиницы, которую спешно освободили под убежище.

Майлз взял Катерину под руку и они тронулись за ней; к ним решительно подлетел журналист- квадди, но Майлз с сожалением покачал головой, а один из охранников Гринлоу из милиции Союза отогнал его строгим жестом. Разочарованный журналист устремился взамен к Гарнет Пятой. Та встретила его ослепительной улыбкой — актерский рефлекс.

— Как у тебя прошло утро? — жизнерадостно поинтересовался у Катерины Майлз, пока они пробирались через свалку на полу.

Она посмотрела на него несколько ошарашенно:

— Чудесно. Гидропоника у квадди удивительная. — Из ее голоса пропала веселость, когда она окинула взором поле битвы. — А как у тебя?

— Восхитительно. Ну, если бы мы не увернулись, было бы хуже. Но если я не придумаю, как использовать это происшествие, чтобы выйти из нашего тупика, я сдам свою аудиторскую цепь. — Он подавил лисью ухмылку, глядя в спину Гринлоу.

— Вот что узнаешь во время медового месяца. Теперь я знаю, как поднять тебе настроение. Просто нанять киллеров, чтоб они в тебя постреляли.

— Да, меня это бодрит, — согласился он. — Я уже много лет назад понял, что страдаю адреналиновой зависимостью. И еще я пришел к выводу, что если не завяжу с этой пагубной привычкой, она в конце концов меня убьет.

— Действительно. — Она выдохнула. Рука, державшая его под локоть, теперь дрожала меньше, и ее хватка на его бицепсе немного ослабла и уже не так мешала кровообращению. Лицо Катерины снова приняло обманчиво безмятежное выражение.

Гринлоу провела по коридору мимо приемной в рабочий кабинет. С небольшого центрального стола перед их приходом убрали все чашки, сдутые питьевые груши и пластиковые распечатки — их свалили в кучу на шкафчик у стены. Майлз дождался, пока Катерина сядет в кресло, и сел рядом. Гринлоу на своем гравикресле расположилась напротив них на той же высоте. Ройс и один из охранников-квадди, хмуро поглядывая друг на друга, заняли позиции у двери.

Майлз напомнил себе, что должен негодовать, а не радоваться.

— М-да-а… — в его голосе явственно прозвучали насмешливые нотки. — Какое замечательное дополнение к моему утреннему расписанию.

Гринлоу начала:

— Лорд Аудитор, я принесла свои извинения…

— Ваши извинения меня вполне устраивают, мадам канцлер, но я с радостью променяю их на ваше сотрудничество. Если, конечно, не вы сами стоите за этим инцидентом, — не обращая внимания на ее возмущенный возглас, он плавно продолжал, — …Однако я не думаю, что вы замешаны в нем, несмотря на то, что обстоятельства наводят на размышления. По-моему, стрелять по случайным прохожим не в стиле квадди.

— Конечно, нет!

— Итак, если это не случайность, то оба инцидента должны быть как-то связаны. Основной загадкой всей этой путаницы остается исчезновение лейтенанта Солиана, на которое вы махнули рукой.

— Вовсе нет…

— Не согласен. Разгадка могла, должна была быть найдена уже много дней назад, только вот ключи к ней находятся по разные стороны искусственного барьера. Если розыск напавшего на меня квадди — задача властей Союза… — он остановился и вопросительно поднял брови; она мрачно кивнула. — …то поиски Солиана — моя обязанность. Это единственная ниточка, какая есть у меня в руках, и я намерен проследить ее. И если эти два расследования не встретятся где-то посередине, я съем свою аудиторскую печать.

Она моргнула, несколько удивленная таким поворотом рассуждений.

— Возможно…

— Хорошо. Тогда мне нужен полный свободный доступ к любым районам и к любым документам для меня, моего помощника оруженосца Ройса, и любого другого лица по моему выбору. И в первую очередь я требую допуска на “Идрис” — немедленно!

— Мы не можем дать планетникам право свободно разгуливать по закрытым для посторонних зонам Станции…

— Мадам канцлер, вы здесь для того, чтобы отстаивать интересы Союза, а я — чтобы отстаивать барраярские интересы. Однако во всей этой неразберихе я не вижу ровно никакой выгоды ни для империи, ни для Пространства Квадди! А вы?

— Нет, но…