«гражданская война».
Резали, иначе говоря, друг друга! И все у них для этого было - и топоры-молоты, и бронзовые ножи, и, естественно, никого не удивлявшие даже в те времена обычные копья.
И так со всем, что хоть как-то касается Триполья. Не цивилизация - формула. Подставляй значения, какие хочешь. Биноклевидные сосуды? По одной версии, магически посудины для вызывания дождя. По другой, через них просеивали человеческий пепел на поле, чтобы урожайность была выше. По третьей - самой смешной - ничего не просеивали, а просто обтягивали донышко кожей и лупили, как в барабан. Кстати, проводили эксперименты - очень даже громко получается! Как у негра на тамтаме.
Недавно киевский научный мирок потряс очередной скандальчик. Один из местных археологов - кстати, тоже большой фантаст - заявил, что культура Триполья-Кукутени, возможно, была связана с прашумерской или прасемитской цивилизациями Ближнего Востока. Теперь он в испуге везде, где может, оправдывается, что ничего о «прасемитизации» Триполья не говорил, а большие носы трипольских статуэток якобы ни на что не намекают. И вообще лучше, дескать, «прасемитские» заимствования в нынешних европейских языках (tauro - бык, kou - корова) назвать «афразийскими». Во избежание всяких антисемитских выходок.
Возможно, так оно действительно лучше. Но что касается этнической принадлежности трипольских костей, то чьими только их не объявляли! В «Древней истории Украины», изданной под руководством Петра Толочко двенадцать лет назад, - «прафракийскими». В докладе Хвойки 1899 года - «протославянскими». С той же степенью достоверности их можно считать «протоиндоевропейскими». И вообще какими угодно. Даже «истинно арийскими», так как на некоторых горшках попадаются изображения свастики. Проблема в том, что своих покойников представители этой культуры кремировали, а тех черепов «средиземноморского» антропологического типа, которые по каким-то причинам не сожгли, слишком мало, чтобы делать обобщающие выводы. Ведь даже на отрезке от Киева до Канева в IV тысячелетии до н. э. насчитали сразу пять различных групп трипольцев! Говорить, что они были единым народом от Трансильвании до Днепра, так же глупо, как утверждать, что мы - одна нация с американцами на том основании, что в «Макдональдсе» запиваем чизбургер колой из одинакового пластикового стаканчика. Слишком мало фактов.
Но почему же тогда наши коллекционеры из новых украинцев так вцепились в эти горшки? Ответ прост - по бедности. Украина - провинциальная страна с нищими олигархами. Денег, чтобы купить Рембрандта, у них, в отличие от японцев, все равно нет. Действительно стоящее - скифское золото, античные ювелирные изделия из причерноморских городов - давно собрано до них и покоится в Эрмитаже. Остается кухонная утварь из мифических «протогородов», так напоминающих родные села, вытолкнувшие чумазых нуворишей в Киев. Ее-то и приходится грести. А что еще остается?
Трипольская культура угасла в III тысячелетии до н. э. Первые же исторические свидетельства о славянах относятся только к началу I тысячелетия н. э. Исторический промежуток между ними - двадцать веков! Кроме того, прародина славян, как мы уже писали в первой главе, находится на территории Полесья. Византийские историки описывают их как типичных лесных жителей.Но трипольцы вообще никогда не расселялись на территории лесной зоны. Их культура полностью вписывается в лесостепную полосу, осваивать которую украинцы станут только в XVII столетии н. э., а полностью заселят лишь при Екатерине II. О каком тождестве между украинцами и трипольцами можно после этого говорить?
Скифы - упыри и наркоманы
Сейчас скифы вызывают умиление. Археологи охотно раскапывают их курганы. Золотые побрякушки из могил древних степных царей составляют предмет гордости музейных собраний. А какими были их владельцы при жизни? Увы, вынужден разочаровать читателя - встреча с типичным «классическим» скифом V века до н. э. не сулила бы ему ничего хорошего.
«А военные обычаи их таковы,- писал в своей истории Геродот Галикарнасский.- Когда скиф убивает первого врага, то пьет немного его крови. Головы убитых в бою несет царю, ибо только тот, кто принесет голову, участвует в разделе добычи… С головы скиф сдирает кожу следующим образом. Обрезает голову по кругу возле ушей и вытряхивает ее, а потом вычищает мясо бычьим ребром и разминает кожу руками. Вычинив, употребляет эту кожу, как платок. Он привязывает ее к уздечке коня, на котором ездит, и гордится этим. Тот, кто имеет больше всех таких платков, считается самым храбрым. Многие еще и одежду делают из содранных кож, сшивая их, как бараньи».
Скифы вообще были потрясающими специалистами по работе с человеческой кожей. Других таких ни до ни после них в причерноморских степях не водилось. По уверениям Геродота, многие из этих скорняков умудрялись аккуратно содрать с правой руки противника кожу вместе с ногтями, не повредив ее. Для производства этого уникального технологического процесса требовались исключительно крепкие нервы - кожу снимали острым, как бритва, ножичком, а полученный «носочек» использовали в качестве сагайдака - то есть футляра для стрел.
Когда же и сагайдаков, и «платков», и кожаных курток набиралось столько, что девать было некуда, скиф тоже не унывал. Он переходил к высшей стадии своего древнего искусства - начинал шить чучела из незадачливых соперников. «Человеческая кожа крепка и блестяща,- восторженно продолжает грек Геродот,- она белейшая из всех кож Многие скифы обдирают всю кожу с людей, натягивают на деревянную куклу и возят с собой на лошадях».
Древние всадники наших степей последовательно и целенаправленно воплощали в жизнь принцип: труп врага всегда хорошо пахнет. Из голов особенно досадивших противников они мастерили столовые сервизы. «Обрезают все, что выше бровей и вычищают,- констатирует Геродот,- Если это бедный человек, то обтягивает бычьей кожей и так пользуется, если же богатый, то обтягивает бычьей кожей, а в середине вызолачивает и употребляет как посудину для питья. Так делают и с черепами своих домашних, если с ними поссорятся и когда перед судом царя их победят. Когда приходишь к такому в гости, он выносит те головы и рассказывает, что это, мол, были его родственники, с которыми он разошелся во взглядах и которых поубивал. Это считается мужественным поступком».
Особенно скифы любили жертвы Аресу - богу войны, которого почитали в виде меча. В каждой скифской области находилось святилище этого демона. Мечу, воткнутому в землю, приносили в «дар» один процент добычи - сотого пленного. Кропили голову бедняге вином и закалывали над ритуальной чашей. Кровь сцеживали и выливали на меч. Правое плечо жертвы вместе с рукой отрубали и подбрасывали в воздух, а потом весело гикнув, оставляли труп гнить на месте и расходились по домам.
Древних греков, засевших по берегам Черного моря в торговых городах-факториях, такой образ жизни повергал в изумление. Особенно удивляла их катавасия, которая начиналась в скифском обществе, когда заболевал царь.
Скифы любили клясться царским костром. Болезнь царя они объясняли тем, что кто-то дал такую клятву, но не сдержал ее. Набегала толпа гадателей - искать виноватого. Как они там его определяли, осталось навеки производственным секретом. Но определив, тут же отрубали голову, а добро делили между собой. Хуже было, если царь не выздоравливал. Тогда конкурирующая партия «магов» обвиняла своих неудачливых предшественников в брехне и непрофессионализме. Начиналось самое интересное. «Их убивают следующим образом,- пишет Геродот.- Наполняют телегу хворостом, запрягают в нее волов, связывают гадателям ноги и руки назад, затыкают рот, кладут на хворост, поджигают его, пугают и подгоняют волов. Много волов сгорает вместе с гадателями, а некоторые обсмаленные дают деру, если сгорит дышло. Точно так же сжигают гадателей и за прочие вины и называют их лживыми вещунами. Если
