– Двести пятьдесят лет назад, – продолжал учитель Книгочей, – наша планета была одним из ведущих центров галактической науки. Мы покорили космос, мы достигли многого. Но не достигли счастья. Да и можно ли его достичь?
– Нет, – сказала Ирия. – Счастье в пути, в движении, в борьбе. Полного счастья не бывает.
– Именно так, – согласился старик. – Но среди жителей Крины был один ученый, гениальный, но наивный ум, который решил, что все несчастья людей проистекают от того, что они слишком многое помнят. Они помнят все обиды и потери, все разочарования и беды. Видно, он сам пережил когда-то тяжелую утрату или оскорбление, но документы об этом молчат. В то время он работал над изучением поля, открытого им, – поля, которое стирало у живых существ память. Это поле было всепроникающим и опасным. Но наш гений не думал об опасности. Ему в этом поле виделось всеобщее лекарство от всех бед человечества. Он утверждал, что если человек забудет обо всем, то, начав жизнь сначала, он будет счастлив. Беда его заключалась в том, что он решил за всех людей, что им нужно для счастья. Он полагал, что сам отсидится в подземном убежище, а потом выйдет наружу и научит людей добру. Но поле, выпущенное им, окутало всю планету и проникло во все подземелья. Память потеряли все без исключения. В том числе и сам изобретатель. Вот и вся история.
Старик замолк.
Остальные тоже молчали.
Потом Пашка спросил:
– А когда поле исчезло?
– Оно не исчезло совсем, – сказал учитель. – Остатки его вы можете найти в глубоких шахтах. Говорят, что следы его есть на вершинах высоких гор… Но я не могу проверить эти слухи.
– Это так, – сказала Ирия. – Теперь это поле окутывает вашу планету на высоте восьми километров. Наш корабль Гай-до, узнав, что «Днепр» не выходит на связь с Землей, заподозрил неладное. Он сумел окружить себя силовой защитой и тем самым спасти нам жизнь.
– Значит, ваши товарищи потеряли память не в лесу? – спросил Хруст.
– Нет, – сказала Ирия. – Они потеряли память перед посадкой. Они спустились, уже не понимая, что с ними происходит, кто они и куда попали.
– Я выражаю вам свое сочувствие, – сказал учитель. – И надеюсь, что мое открытие может быть вам полезно.
На улице их ждал Ручеек.
– Все в порядке? – спросил он, широко улыбаясь. Через плечо у него висел большой лук, у пояса колчан. – Летите осторожней.
– Мы обязательно вернемся, – сказал Пашка.
– Тогда я вас приглашаю на свадьбу.
– С Белкой? – спросила Алиса. И подумала: «Хоть одна хорошая новость за день».
– Конечно, с Белкой.
– А где она? – спросила Ирия. – Мне бы хотелось с ней попрощаться. Она славная девочка.
– Она единорогов в лес повела. Она обещала им свободу.
– Когда мы вернемся к вам, – сказала Алиса, – я обязательно с ними встречусь. Они очень красивые. И конечно, они все понимают.
– Может, подождете? Белка должна скоро вернуться.
Ирия отрицательно покачала головой.
– Понимаю, – сказал Ручеек. – Но учтите, свадьбы без вас не будет. И если не прилетите, мы с Белкой так и не поженимся.
– Прилетим, – сказал Пашка.
– Передай привет своей сестре Речке, – сказала Алиса.
– Обязательно. Я как раз иду ее встречать.
Из дома в сопровождении Зарницы и доктора Хруста вышли потерявшие память земляне. Капитан Полосков, механик Зеленый и Тадеуш. Атланты оставались на родной планете и здесь будут ждать, пока на Земле найдут лекарство от беспамятства.
Механик Зеленый посмотрел на небо, по которому бежали кучевые облака, и сказал:
– Погода испортится. Имейте в виду, что я предупреждал, что это хорошо не кончится.
– По крайней мере, характер у него не изменился, – сказала Алиса.
Они подошли к Гай-до, который ждал их на краю площади.
Над Гай-до кружились белые птицы.
– Никакая ты не птица, – говорила Алина. – Ты – толстое яйцо, которое летает по недоразумению. Ты – живое оскорбление всем нам, пернатым.
– Учтите, что я вовсе не пернатое, – отвечал Гай-до. – И если вздумаете снова соревноваться со мной, предупреждаю, что на этот раз я лечу за пределы атмосферы, а вам там делать нечего.
– А мы и не собираемся за пределы! – ответила птица. – Мы хотели с мальчиком попрощаться. Он отважный мальчик.
– До свидания! – крикнул птицам Пашка. – Передавайте привет Альте. Пускай скорей поправляется.
– Счастливо, смелый мальчик! – сказала Алина, и птицы поднялись высоко в небо.
– Ну что ж, – вздохнул доктор Хруст, – мы рады, что с вами познакомились.
Он церемонно пожал всем руки. А Пашку хлопнул по плечу и добавил:
– Жду в гости. Жена обещала испечь пирог, который тебе так понравился.
– Скорей, скорей, – сказал Гай-до. – Тут все меня отвлекает. А я должен сообщить, что у меня возникли некоторые важные идеи. Я, кажется, нашел путь нейтрализовать поле беспамятства. Но для размышлений мне нужно спокойствие космического пространства.
Алиса первой вошла в кораблик. И обернулась, потому что услышала голос Тадеуша:
– Ирия… Ты знаешь Ирию? – он смотрел на свою жену, наморщив лоб и мучительно стараясь что- то вспомнить.
– Милый, – сказала Ирия и взяла его за руку.
Так вместе они и вошли в корабль. Последним забрался Пашка. Люк закрылся. Алиса хотела провести космонавтов в трюм, но увидела, что они стоят перед пультом и рассматривают его, как что-то знакомое. И Алиса решила, что рубка корабля – лучшее лекарство для космонавтов.
А Ирия села рядом с Тадеушем на диван и смотрела на него.
– Я поведу тебя, – сказал Пашка кораблику, садясь на место пилота.
– Веди, – сказал Гай-до, который отлично мог сам себя вести, но не хотел обижать друга.
Они поднялись над городом. Алиса смотрела в люк на разрытые улицы, на деревья и развалины.
– Ты куда? – услышала она голос Пашки. – Я тебе этого курса не задавал!
– Две минуты, только две минуты, – ответил Гай-до. – Не мешай мне, дружок.
Вместо того, чтобы подниматься, кораблик взял курс на юг, в сторону столицы. Вот мелькнула внизу река… а вот впереди показались клубы пыли – вдоль леса двигалось войско Радикулита.
– А ну, держитесь! – сказал Гай-до.
Он резко пошел вниз и на бреющем полете промчался над войском.
Появление его было таким неожиданным и таким страшным, что кони, олени и быки бросились в разные стороны, воины приседали, бросая оружие. Телохранители кинули паланкин с Радикулитом, зубоврачебное кресло упало, и сам Повелитель закатился в камыши.
Удесятеряя панику, с неба гремел голос Гай-до:
– Остановитесь, безумные! Не смейте идти в лес! Поверните домой, несчастные! Ни один из вас не вернется живым, если посмеет напасть на Убежище помников!
Сказав так, Гай-до включил сирену…
Дорога опустела, лишь валялись в пыли брошенные копья и опрокинутые осадные орудия.
И только после этого гордый своей выдумкой Гай-до взял курс к Земле.
На высоте восемь километров от Крины он включил силовое поле. Еще через полчаса перешел на космическую скорость. Планета Крина быстро уменьшалась на экранах.
