успела увернуться и попала в ладони Пашки.
Лежа, Четырехглазый кричал:
— Осторожнее! Не помни крылья! Убью!
— Убью! — кричали значительные лица.
Пашка осторожно держал моль в ладонях.
Тролль достал из-за пояса коробочку и молча подставил Пашке.
Пашка положил туда моль, тролль закрыл коробочку и передал ее диктатору, который одернул свою мантию, чтобы не были видны ходули, и с трудом поднялся. Он приоткрыл коробочку, заглянул в щелку и сообщил:
— Этот вид науке неизвестен!
— Это он! — прошептала Алиса. — Он ходулями меня одурачил.
Пашка кивнул.
— Спасибо тебе, пришелец, — искренне сказал Гарольд Иванович. — Спасибо, Паша. Наука тебя не забудет. За такую заслугу я позволю тебе высказать любое желание. И я его исполню.
По площади прокатился вздох облегчения. Алиса поняла, что никто из подземных жителей не хочет их смерти. Но в толпе придворных послышались недовольные голоса.
— Молчать! — рассердился Гарольд Иванович. — Здесь я приказываю. Павел Гераскин, тебе предоставляется слово.
— У меня есть желание, — сказал Пашка, — чтобы вы отпустили нас с Алисой домой, а также отпустили всех неандертальцев, выпустили из колес несчастных лемуров и гномов и вообще вернулись к своему брату. Хватит вам здесь прохлаждаться.
— Много, ох как много желаний у тебя, Паша, — сказал укоризненно Гарольд Иванович. — Но, к сожалению, это все не желания, а требования. А требований я не допущу.
— Разве это не желание — остаться живым?
— Нет, это ультиматум. И если ты не хочешь остаться без желания, то спеши, проси. Ведь все равно я тебя казню. Потому что интересы государства выше личных. Тебя не я приговорил, тебя народ приговорил. А против народа я не пойду. Говори желание, которое лично я могу выполнить.
— Хорошо, — сказал Пашка. — Есть у меня желание.
Стало очень тихо. Только ящерица постукивала от нетерпения хвостом.
— С детства я интересовался собиранием насекомых, — сказал Пашка. — Не было у меня большей радости, чем накалывать на булавки бабочек и жучков. Все в классе завидовали моей коллекции. Алиса может подтвердить.
Алиса смотрела на Пашку во все глаза. Никогда в жизни он не собирал бабочек и жучков.
— Я хочу перед смертью, — продолжал Пашка, — увидеть великую и знаменитую коллекцию подземных насекомых, собранную великим ученым Гарольдом Ивановичем. Если я увижу ее, то могу умереть спокойно.
Над площадью шелестели удивленные голоса. Никто ничего не понимал.
— Ты не лжешь, мой мальчик? — спросил Четырехглазый.
— Я никогда не лгу! — торжественно соврал Пашка.
— Ну что ж, я знаю одного энтомолога по имени Гарольд Иванович. Он живет в задних помещениях моего дворца и никогда не выходит к людям. Я попрошу этого скромного человека показать тебе коллекцию. Но как только посмотришь, сразу на казнь — договорились?
— Разумеется, после такой коллекции и умереть не жалко, — сказал Пашка со слезой в голосе.
Алиса не понимала, что задумал ее друг, но не стала мешать ему. Она надеялась на Пашкину находчивость.
— Идите в тронный зал, — приказал Четырехглазый. — Вас проводит мой верный тролль. А вы, все остальные, расходитесь, срочно расходитесь по своим рабочим местам. И ввиду того, что все прогуляли целый час, проторчав на этой площади и ничего не делая, вы все оштрафованы на дневной паек, а сон сегодня будет укорочен на час. Ура?
— Ура! — крикнул кто-то из придворных.
— А что касается вас, мои дорогие помощники, — сказал диктатор, обернувшись к значительным лицам, — то после казни прошу всех на скромный ужин.
Больше Алиса ничего не слышала. Тролль втолкнул их с Пашкой в тронный зал, молча показал на дверь за троном и остался стоять возле нее. Видно, никто не имел права входить во внутреннюю квартирку кабинетного ученого Гарольда Ивановича.
Они поднялись по знакомой лесенке.
— Ты что задумал? — спросила Алиса.
— Ничего! — ответил Пашка, показав себе на ухо — могут подслушивать.
Он первым подошел к двери в квартиру Гарольда Ивановича и нажал на кнопку звонка.
— Он еще не успел, — сказала Алиса.
И в самом деле им пришлось подождать минуты три, прежде чем изнутри послышались шаркающие шаги и голос ученого произнес:
— Кто там?
— К вам гости! — бодро сказал Пашка. — Ваши старые друзья, нас прислал Четырехглазый.
— Кто-кто? — Гарольд Иванович приоткрыл дверь на цепочку.
— Здешний повелитель.
— Здесь есть повелитель? Никогда не слышал, — сказал ученый. — Ах, это вы, Пашенька и Алисочка? Как я вам рад! Заходите, заходите.
Ученый откинул цепочку и впустил гостей.
Черная шляпа висела на вешалке в прихожей. Но сам диктатор успел снять ходули и был уже в домашнем халате и шлепанцах.
— Заходите, — сказал он ласково. — Что же вас снова привело ко мне?
— Страстное желание посмотреть на вашу коллекцию, — сказал Пашка. — Прежде чем нас казнят, я должен насладиться ею.
— Казнят? Вас? Детей? Какое варварство! Вы, наверное, злостные преступники?
— Честно говоря, нет! — прошептал Пашка. — Но этот мерзавец Четырехглазый думает иначе. И знаете почему?
— Почему же?
— Он нас страшно боится.
— Вас? Детей?
— Он боится, что вернемся обратно и расскажем о тех безобразиях, которые здесь творятся.
— Безобразия? — ученый был очень расстроен. — Не может быть! Я, правда, не встречался со здешним повелителем, но по отзывам он — милейший человек и жертвует всем, чтобы научить местных дикарей жить по справедливости, соблюдать порядок и плановую систему. Он считает, что мир должен быть организован строго и четко, как коллекция насекомых.
— Нет! — поддержал хитрость Гарольда Ивановича Пашка, — когда встретитесь с этим негодяем, то поймете, насколько вы не правы. Это мучитель и садист. Он уверен, что люди должны жить, как бабочки на булавках.
— Не будем отвлекаться. Какую часть коллекции вы хотели бы посмотреть?
— Все части, — сказал Пашка.
— Ну что ж, начнем.
Следующие полчаса показались Алисе самыми скучными в жизни. Гарольд Иванович доставал один за другим планшеты с наколотыми на них насекомыми и подробно рассказывал о них Пашке, а Пашка не спеша задавал вопросы. И если посмотреть на них со стороны, то подумаешь, что перед тобой старый ученый и его верный увлеченный ученик.
— Вот и все, — сказал, наконец, Гарольд Иванович. — Вы ознакомились с моей скромной коллекцией. Если не считать той коробочки, которую мне принесли сегодня.
Он показал на коробочку с молью, пойманной Пашкой.
— Ею я займусь сегодня вечером, когда с вами будет покончено. Довольны ли вы, Павел Гераскин?
