батареи капитан Рихтер. Он слишком измотан, чтобы подробно рассказывать, и сразу лёг спать. Но уже одно его возвращение успокоило нас. Несмотря на возраст (53 года), находясь на самых сложных и опасных участках, ведёт он себя образцово. Ему иногда мешает повышенная нервозность, но, тем не менее, это настоящий капитан, которого должен уважать каждый солдат.
В последние дни холод стал несколько меньше. Ему на смену пришёл дождь со снегом. Дороги оттаяли и покрылись грязью. Водители и лошади, издалека доставляющие нам боеприпасы, делают великое дело. Наши лошадки так страшно исхудали, что их почти не узнать. Но и люди, измотанные и обросшие, отдали последние силы. Наше продовольственное обеспечение по-прежнему достаточное. Пока я ношу лишь часть из тёплых вещей. Здесь нет условий, чтобы можно было хорошо помыться. На нашей позиции вообще нет воды, чтобы побриться. Иногда для этого приходится жертвовать чаем. Речь идёт о выживании. В лесу есть дрова, которыми мы обогреваем землянки. Обстрел со стороны русских на нашем участке, кажется, ослаб.
Сегодня пришло сообщение об отставке трёх советских маршалов: Ворошилова, Тимошенко и Будённого. Может быть, это знак конца сопротивления русских? Или власть Сталина всё ещё не сломлена? Должен же быть когда-то конец этому смертоубийству. Свою главную задачу я вижу в том, чтобы это скорее стало реальностью.
Воскресенье, 26 октября 1941 г.
Сегодня воскресенье. С нашей и с русской стороны активно велась артиллерийская стрельба. В прошедшие дни русские вновь пытались атаковать, но без большого успеха. В минувшую ночь также шли ожесточённые бои. Со всех направлений непрерывно велась стрельба. На рассвете на огневой позиции появился полковник Ф., выразивший капитану и батарее большую признательность за успехи. Меня, как командира отделения вычислителей, также отметили. После обеда, за исключением нескольких выстрелов из наших орудий и появления вражеских самолётов, всё было спокойно. Пришлось много работать над расчётами вместе с моими верными товарищами Маршталлером и Линденом. Завтра утром капитан и унтер-офицер Штегберг вновь отправляются на передовую. Сегодня оба были награждены железными крестами за участие в недавних боях.
Опять слякоть и идёт дождь. Хотя мы и промокли, но зато не страдаем от холода. Мы уже привыкли к жизни в землянках, которые с уютом оборудовали. Когда, тесно прижавшись друг к другу, вместе с Зигбергом и обоими вычислителями мы сидим у окна, то переживаем чудесные часы. Это такие товарищи, которых только может желать сердце. К нам присоединились и маленькие зверьки. Это полевые мыши, которым с нами уютнее, чем снаружи. Они шуршат и пищат вокруг нас, но мы их не трогаем, так как радуемся любому живому существу в этой огромной глуши, в которой, кажется, ничего нет, кроме безжалостной войны. Сегодняшний вечер был спокойнее вчерашнего. Лишь изредка слышен стрекот пулемёта или пушечный выстрел. А так – глубокий покой. Когда после работы я сижу один в землянке вычислителей, это маленькое жилище представляется мне нарядной кельей, где я могу молиться.
Понедельник, 27 октября 1941 г.
Ночь прошла спокойно, и утром не раздавалось ни одного выстрела наших орудий. Вдали слышен фронт. Ночью выпало много снега, который налипает, препятствуя движению. Поэтому первая половина дня была использована для дальнейшего обустройства наших жилищ. В снарядной гильзе мы растопили снег для стирки носков и подворотничков.
Вторник, 28 октября 1941 г.
Вчера пополудни наши орудия произвели несколько выстрелов, но это был самый тихий день из всех, что мы провели на позиции. Вечером я сидел у огня и писал письмо Лоте (
У меня несколько просьб. Чего нам в долгие вечера не хватает, так это света. Нельзя ли прислать несколько свечей и батареек? В этой глуши абсолютно нечего купить. Сегодня после обеда вновь было спокойно. Мы сделали лишь несколько выстрелов. Снаружи пакостно. Мокрый снег уже по щиколотку. А с запада дует холодный ветер. Начинаешь ценить свою землянку, особенно после философской фразы Петера, вернувшегося с поста после холодной ночи: «Такая маленькая нора и так много счастья!»
Почта, которая удивительным образом приходит почти ежедневно, сегодня одарила меня особенно щедро. Письма от Лоты и Теклы, марципан от тёти Марии, зелёный сыр от Метхильды, открытки от доктора Шенцеллера и брата Иоахима. Получил также письма из Бельгии. Одно на французском языке от моих квартиросдатчиков Дюпо в Пети Рояль и другое на голландском – от господина ван ден Хоувеля из Антверпена. Сразу же написал ответ. У меня по-прежнему всё в порядке. В последние дни у нас больше не было потерь. Только мерзкая погода и трудности с обустройством. Чувствую себя здоровым, ни разу не простужался, хотя ноги несколько раз замерзали. Снабжение сейчас хорошее и достаточное. Сегодня русские вновь немного стреляли. Но их снаряды ложатся далеко за нами.
Среда, 29 октября 1941 г.
Минувшая ночь вновь прошла тихо. В течение дня мы сделали несколько выстрелов. Капитан вернулся с передовой и сообщил о непонятной полной тишине в окопах русских. Однако мы сомневаемся, что это так. Мы начеку, чтобы встретить новую атаку.
Сегодня по-настоящему морозно. Нежный рассыпчатый снег по щиколотку, а вокруг стоит лес в своём прекрасном зимнем убранстве. Когда вечерняя заря окрашивает небо на западе в пурпурный цвет и начинают мигать первые звёзды, то меня охватывает чувство подобное тому, когда слушаешь церковное вечернее песнопение.
Сегодня нам сообщили, что Сталин, наконец, уехал из Москвы и направился в Сталинград. Там он с английской и американской помощью намерен продолжить сопротивление.
Четверг, 30 октября 1941 г.
Ночь была спокойной, но морозной. Утром холодный северо-восточный ветер. Кажется, что русская зима прочно вошла в эти широты. Самые прекрасные дни осени позади. Эту ночь я провожу в офицерском блиндаже, так как капитан отсутствует, и вахмистр Об пригласил меня туда. С нами третий спутник – лохматая собачонка папаши Рихтера.
После спокойной ночи настоящее зимнее утро с обильным снегом и небольшим морозцем. Растопив снег, я умылся и побрился. Не люблю ходить с длинной бородой, хотя здесь это повсеместная мода. На фронте сегодня до обеда тихо, в небе тоже. Мы ни разу не стреляли. Всё больше признаков, что в этом году снег больше уже не сойдёт. Когда не стреляют, мы собираемся у огня в землянках. Вместе с Линдеманном и Маршталлером мы вспоминаем былое и строим планы на будущее.
Суббота, 1 ноября 1941 г.
Сегодня утром в 6 часов была небольшая работа для наших орудий, так как русские вновь проявили активность. Действительно, это был живой праздник всех святых. Долго я сидел в капитанском бункере за телефоном. После обеда стало спокойнее, а к вечеру совсем всё стихло. Вновь втроём мы сидели у огня и
