Да, можно предположить, что именно здесь все особенно ненавистно Солженицыну. Во-первых, Ворошилов тут назван — в 20-е годы! — офицером, и это оплеуха эстету, ибо он божился, что слово «офицер» было под запретом, что за него чуть ли не срок давали. Во-вторых, своей крови за СССР Исаакович, разумеется, не пролил ни капли, а чужую — случалось. Так, однажды, чтобы только угодить начальству, опасаясь, как бы оно вдруг не попрекнуло, приказал солдату Андреяшкину восстановить под обстрелом порванную связь, т.е. послал на верную смерть, и тот из-за холуйства своего командира перед начальством «сумел пролить кровь за СССР», погиб.
О песне «Если завтра война» (1937) пишет: «благодушно-успокоительная, как мы моментально разобьем врага». Ну хоть бы раз правду сказал, козел!.. Какая благодушность, какая успокоительность, если в ней говорилось, что война может разразиться в любой час — если не сегодня, то завтра — и что к этому надо быть заранее готовым:
Больше того, в песне звучал призыв даже не дожидаться, когда враг завтра нападет, а уже сегодня:
И нет в ней ни слова о «моментальности разгрома» врага, но есть твердая уверенность в конечной победе: «Мы врага разгромим». Это и произошло.
Из песен М. Блантера дремучий ревизор не посмел назвать ни одну песню, а лишь поставил его в один ряд с коллегами: «Сколько же они все (!) настукали оглушительных советских агиток в оморачивание и оглупление массового сознания — начиняя головы ложью и коверкая чувства и вкус» (там же, с. 321). Господи, и этот фабрикатор несъедобщины, настукавший ее в десятках томов, еще лепечет о вкусе!..
Блантер около двадцати песен написал на слова гениального Михаила Исаковского, только по недоразумению не зачисленного Солженицыным в евреи. Так что, их «Катюша», облетевшая весь мир, ставшая в годы войны гимном итальянских партизан, это советская агитка? А их же «Летят перелетные птицы» — «начинка голов ложью»?
К Солженицыну это никакого касательства не имеет. Не утопал он и не замерзал, порой в землянке жена была под боком, грела. И прошел он далеко не «все это», что выпало народу. А уж о готовности «снова пройти» и говорить смешно.
Вспомним, наконец, и это:
