Давида. Книги украшались гербами Ходкевича, Острожского, города Львова, а также издательским знаком самого Ивана Федорова. Все издания снабжены предисловиями издателей и послесловиями, написанными самим Федоровым прекрасным разговорным русским языком.
Он был очень разносторонний мастер. Уже на Западной Руси изобрел многоствольную мортиру, отливал пушки.
Глава 20
МОСКОВИЯ: ЯВЛЕНИЕ МИРУ 1568—1598 ГОДЫ
Итог войны
В 70-е годы XVI века, изо всех сил подхлестывая уже зашатавшуюся, уже предельно изнуренную Московию, Иван бросается на Ливонию, захватывая ряд важных опорных городов: Пернов (Пярну), Венден, Пайду и Другие.
В 1577 году московитская армия не смогла взять Ревеля, но последний раз захватила большую часть ливонской территории. Был захвачен в плен маршал Гаспар фон Мюнстер, которому тогда уже за шестьдесят, ослеплен и бит кнутами, под кнутами и умер.
Военачальников других городов сажали на кол, разрубали на части. В Амерадене можно было в течение 4 часов слышать крики сорока девушек, которых московиты насиловали в саду.
А тем временем, пока московиты тешились своей последней страшной пляской в Ливонии, в Речи Посполитой произошло событие, которое царь Иванушка, по свойственному ему уму и учености, не считал нужным принимать всерьез: в 1576 году королем Речи Посполитой избран трансильванский (румынский) господарь Стефан Баторий.
Яркий, интересный человек был Стефан Баторий Человек, сочетавший в себе качества великолепного политика, умелого воина и щедрой, душевно здоровой личности. Человек с широкой, обаятельной улыбкой, умевший вместе с тем рявкнуть и хрястнуть кулаком но столу так, что подскакивали рюмки на столе и своевольные польские вельможи перед столом, за которым закусывал Стефан Баторий. Речи Посполитой нужна была сильная рука, нет слов. И этому государству очень повезло, что ее державу взяла рука рыцаря, а не полусумасшедшего развратника.
В 1579 году Стефан Баторий, получив необходимые средства от сейма, начал наступление на Полоцк и быстро взял город. Допустим, это был еще город Литвы, только захваченный Московией. Верно! Но Стефан Баторий тут же пошел на Великие Луки и тоже захватил город после нескольких сокрушительных штурмов. Тут-то и возникла резня в городе, когда венгры не пощадили даже монахов, и Стефану Баторию пришлось останавливать резню лично.
На поражение Иван реагирует в уже знакомом духе: он пишет письма виленскому воеводе, уже знакомому нам Николаю Радзивиллу и канцлеру Литвы Воловичу, где объясняет, что отказался от защиты Полоцка из соображений гуманности, не желая кровопролития, и надеется, что они поступят так же.
Стоит вспомнить его переписку с Девлет-Гиреем! Но и здесь он так же виляет, льстит, подличает и лжет.
Тогда же за войском Батория начинает ездить посольство Московии, предлагающее отдать Литве две трети Ливонии (65 городов, а 35 оставить у Московии) и все время готовое на новые и новые уступки. Баторий просто не обращал на него внимания.
Тогда же Иван пытается вступить в переписку уже с самим Стефаном Баторием, о котором много раз отзывался крайне пренебрежительно. Даже когда Баторий согласился принять послов Ивана и обсуждался церемониал, Иван не утерпел: послы должны были сказать, что Иван-де «государь не со вчерашнего дня». А коли спросят, что послы имеют в виду, следовало ответить: «Кто государь со вчерашнего дня, тот и знает, что имеется в виду».
Баторий готов был пропустить мимо ушей оскорбление, но окружение короля Речи Посполитой настояло на подробном ответе.
Письмо Батория сохранилось, и все оно, от первой до последней страницы, — плевок в физиономию Ивана. Помянув преступления армии Ивана в Ливонии, убийства им своих же людей, бегство московитов в Литву, Стефан Баторий прямо обвиняет московита в трусости. «И курица прикрывает птенцов своих крыльями, а ты, орел двуглавый, прячешься!» — писал Баторий. И вызвал Ивана на поединок, на дуэль.
Здесь я вынужден констатировать факт: никто в мире Ивана IV не уважал. И грозным он не был ни для кого, кроме своих замордованных подданных. Я привел фрагменты из писем крымского хана, теперь — польского короля, и вы сами видите, что мнение мусульманина полностью совпадает с мнением рьяного католика. Константинопольский патриарх, кстати, тоже высказался об Иване, как о человеке «лживом, слабом и нечестивом», и не случайно патриаршество на Московии ввел только Борис Годунов, в 1589 году.
А что говаривал об Иване IV Николай Радзивилл, на бумаге не воспроизводимо; если я и напишу, все равно редактор вычеркнет. Так что православные Западной Руси были об Иване точно такого же мнения, как мусульмане и католики.
Презирал Ивана, без преувеличения, весь мир.
Ах да! Насчет вызова на поединок. Ну конечно, Иван в очередной раз перетрусил.
А Стефан Баторий со своей армией — 7—8 тысяч поляков и венгров, 10 тысяч литвинов — в 1581 году осадил город Псков и вовсе не скрывал намерения идти на Новгород и на Москву.
Иван Грозный собирает армию ни много ни мало в 300 тысяч человек. По крайней мере, таковы планы; в реальности собрать такую армию, конечно, невозможно. Кстати, население Московии в то время — порядка 4—5 миллионов человек, а Речи Посполитой — 7—8. Как видно, пропорция говорит сама за себя.
В это же время, загребая жар чужими руками, пошла делать захваты Швеция. Раньше она поставила гарнизоны только в городах, где жили протестанты-единоверцы, где можно было рассчитывать на поддержку. Теперь же Швеция воспользовалась случаем, вторглась в населенные православными области, захватила Нарву, Корелу, всю Ижорскую область.
1582 год ознаменовался двумя событиями: царь Иван совершил еще одно убийство — на этот раз уже взрослого сына, Ивана. То самое, что изображено на картине И. Репина «Иван Грозный и сын его Иван».
И второе важное событие 1582 года: Московия все-таки вымолила у Речи Посполитой… ну, не мир, но уж хотя бы перемирие. Стефан Баторий согласен был на перемирие, чтобы подготовиться к настоящей войне. Ям-Запольское перемирие на 10 лет, по которому восстанавливались прежние границы между Московией и Великим княжеством Литовским, а в Ливонии Московия не получала совершенно ничего.
Разоренная страна физически не могла воевать, как бы ни хотел этого ее полусумасшедший властелин. И тогда со Швецией тоже подписали Плюсское перемирие 1583, по которому Московия признавала за ней Ям, Копорье, Ивангород, Ижорскую землю — в общем, все сделанные шведами захваты, и в Ливонии, и в Северо-Западной Руси.
Здесь уместно напомнить, что полузабытая Ливонская война изменила карту Европы не меньше, чем наполеоновские войны или Вторая мировая. Благодаря в первую очередь ей, с карты Европы исчезло три государства: Ливония была разделена, а Великое княжество Литовское и Польша объединились в Речь Посполитую.
А для Московии итоги войны были только отрицательными: полное отсутствие каких-либо приобретений, важные потери на северо-западе. До разорения Новгорода Московия могла торговать с
