имея в виду своих сестер.
Он берет на кухне телефон и выносит к нам. Затем вызывает ресторан и просит:
— Изабель, пожалуйста… Скажите, что ее спрашивает Джерри Тинкайд.
Эти имя и фамилия мне знакомы — я сразу вспоминаю замурзанного дружка Изабель из седьмого класса. Барни придает своему голосу грубые интонации и говорит:
— Малышка, нам нужно встретиться…
Он держит трубку поодаль, чтобы мы услышали смех Изабель. Барни кривляется, болтая с ней, но хочет развеселить и нас. Он поет: «Я построю лестницу в рай» и дальше мычит без слов и марширует, танцует с веткой вместо тросточки. Барни привык быть в центре внимания.
Повесив трубку, он звонит П. К. в ее офис. Она самый молодой адвокат по защите гражданских прав. С ней Барни становится серьезным.
— Эй, Орешек! — говорит он, улыбаясь при этом Лорел, и уходит с аппаратом в комнату.
Я остаюсь на террасе с Лорел. Возникает долгая пауза. Потом она заводит разговор о снятом мною документальном фильме о привратниках. Барни показывал ей этот фильм, и Лорел говорит, кто из швейцаров ей особенно понравился. Она пристально смотрит на меня, когда я говорю, и слушает очень внимательно.
Барни возвращается и останавливается за стулом Лорел.
— Мы поговорили с П. К., Изабель и ее красавчиком… как же его?
— Кажется, Джанкарло, — припоминаю я.
— Точно! — восклицает он.
— А П. К. приведет Роджера?
— Роджер сдан в архив, — говорит Барни, нежно касаясь шеи и щек Лорел. — Жучок, тебе не хочется соснуть?
Он целует ее в затылок, и мне приходит в голову, что я не видела его таким ласковым с тех пор, как он расстался со своей женой Жюли.
Я говорю Барни, что они могут пожить в моей комнате.
Я делаю там уборку, достаю полотенца, а Лорел помогает застелить кровать свежими простынями. Барни говорит:
— Сейчас я буду убаюкивать ее песнями.
Я возвращаюсь на террасу и начинаю составлять список покупок для вечеринки. Когда Барни выходит из спальни, он не присаживается рядом, а прислоняется к стене.
Мне хочется спросить о Жюли, но я не решаюсь. В присутствии Лорел, отдыхающей в моей комнате, я чувствую себя не в своей тарелке. Жюли была частью нашей семьи, а это так просто не забывается. Наконец я не выдерживаю:
— Ты виделся с Жюли?
— Да. — Он улыбается нахальной улыбкой испорченного мальчишки.
— Как она?
— Прекрасно.
На мой вопросительный взгляд он отвечает:
— В четверг мы обедали вместе: я, Лорел и Жюли.
Теперь он серьезен, о чем-то задумался. Потом спрашивает:
— Как отец?
Барни никогда не интересовался отцом.
Я переспрашиваю:
— Отец?
— Ну да!
Я рассказываю ему, что отец сейчас выставляется в новой галерее. В очень хорошей.
Спрашиваю, не хочет ли он взглянуть на пригласительный билет, и Барни опять отвечает:
— Ну да!
Я беру с подноса для почты изящный пригласительный билет, на котором изображены три крошечных репродукции с картин Бена, и передаю Барни со словами:
— Выставка открывается в следующую пятницу.
Барни рассматривает пригласительный билет:
— Может, и схожу. Там видно будет.
Он сидит напротив, я заканчиваю список.
— Покупками займусь я, — заявляет он.
Я спрашиваю:
— Во что ты превратил моего сына?
Он улыбается.
— Не понимаю, о чем ты.
П. К. приходит раньше всех. Она прямо с работы, на ней строгий костюм, в руках солидный портфель. П. К. — низенькая толстушка, но выглядит хорошенькой, с нежными чертами ребенка. От подъема по лестнице ее лицо раскраснелось, в глазах — ожидание. Она целует меня и шепчет: «Жюли здесь?»
Я говорю «нет», и она вздыхает.
— Жюли вроде бы сказала «мы». Не понимаю. — На ее лице появляется выражение задумчивости. — Глупо как-то.
— Он приехал с Лорел, — говорю я. — Она очень славная.
— Прекрасная, — отвечает П. К. без всякого энтузиазма. — А где он сам?
— В винном магазине.
Из спальни появляется Лорел, она только что встала.
— Привет! — говорит она.
Мы с П. К. идем на кухню, где она снимает туфли и чулки и надевает мою черную футболку, которая отлично гармонирует с ее плиссированной юбкой.
— Прикольно, — говорит она сама себе.
Я поручаю ей делать салат.
Лорел присоединяется к нам. Теперь она проснулась окончательно, и ее распущенные волосы льются по плечам.
— Чем могу помочь? — спрашивает она, и П. К. поручает ей резать латук.
Барни возвращается из винного магазина. Увидев П. К., он опускает сумки на пороге гостиной и обнимает ее.
— Здорово, советник, — говорит он, поглаживая ее по спине.
Потом идет в столовую и включает радио. Звучит фантазия Глэдис Найт[14] на тему песни «Heard it Through the Grapevine». Мы начинаем пританцовывать, напевая: «Догадайся, что я знаю». И тут приходят Изабель и Джанкарло.
Изабель слывет в нашей семье первой красавицей. В этот вечер на ней мотоциклетные сапоги, в которых она кажется еще выше ростом.
— Общий привет! — говорит она, обнимая Барни, и представляет всем Джанкарло.
У него квадратная челюсть и длинные черные волосы, он очень красив — совершенно в итальянском духе.
Когда Барни представляет им Лорел, Изабель впадает в игривое настроение. Она изображает из себя жеманную кошечку, каковой отнюдь не является.
Для нее и Джанкарло не хватает места на кухне, поэтому они несут свою выпивку в гостиную. Я предлагаю П. К. составить им компанию, но она говорит: «Барни, иди к ним!»
Мы все собираемся в гостиной — пить коктейли. Я сижу на скамеечке для ног, а Барни, наклонясь ко мне, шепчет на ухо: «Они подружились», имея в виду П. К. и Лорел. Он целует меня в голову и поднимается.
— Ребята, — говорит Изабель, — у меня сюрприз. — Она оборачивается к Лорел и спрашивает: —
