– Да, решено – в зоопарк, – подтвердила она из оконного проема.
– Серьезно? – Он – слышал, что за билеты дерут несусветные деньги, но если ей хочется, он согласен.
– Не знаю. – Она снова повела плечами. – А почему бы и нет?
– По каналу как раз можно дойти до зоопарка. Хоть и далековато, но дорога хорошая. Через Кэмденский шлюз. – Он уже устал задирать голову.
Сэра ухватилась за край подоконника и попыталась поднять раму спиной. Застряла, а признаться не хочет, подумал Грэм. Самолюбие не позволяет. Гордая. Совсем как я. Может, раздобыть где-нибудь лестницу и заделаться спасателем? Ему самому стало смешно от этой мысли.
– А ты в курсе, что канал проходит точно под этим домом? – спросила Сэра.
– Впервые слышу. Это правда?
– Конечно. Прямо под нами, – кивнула она. – Я проверяла по карте. Поразительно, да?
– Должен быть и потайной ход.
– Можем прокопать. Туннель.
В ее голосе зазвучали хрипловатые нотки; Грэм хотел было посмеяться, но передумал: она и так раздражалась и переживала оттого, что застряла в окне и отвлекает его разговорами, пытаясь незаметно поднять застрявшую раму.
– У тебя какие-то трудности? – Он собрал в кулак все свое самообладание, чтобы сохранять серьезный вид.
– Что? – переспросила Сэра, но тут же ответила: – Нет-нет, с чего ты взял? – Она прокашлялась. – Что поделывал на досуге?
– Да ничего особенного, – с улыбкой ответил Грэм. – Ждал встречи с тобой.
Сэра состроила гримасу и издала подобие смешка. Он продолжал:
– Опять рисовал твои портреты.
– Получилось?
– Пока не так, как хотелось бы. Я их порву.
– Зачем?
– Тебя трудно рисовать. – Он посмотрел, нет ли кого-нибудь поблизости. – Если согласишься мне позировать, можно будет сделать хотя бы один приличный портрет.
– Ты хотел сказать «неприличный».
Грэм засмеялся:
– Это было бы совсем здорово! Но меня устроит, если ты просто посидишь неподвижно.
– Посмотрим. Может, когда-нибудь потом. Ну ладно. Хорошо. Обещаю.
– Ловлю на слове.
– Правильно делаешь.
– Так ты спускаешься или нет? – спросил он. Сэра застряла всерьез. Когда она отвернулась, Грэм заметил, как напряжены ее плечи и выгнута спина. До него донеслось что-то похожее на ругательство.
– Да, да, минутку. – Она снова смотрела на него. Грэм заметил, как Сэра отжалась от подоконника, не поднимая головы. Черные волосы прятали ее, словно чадра. Он решил перейти с мостовой на тротуар. Сэра закряхтела, рама скрипнула. Теперь на Грэма смотрело ее торжествующее лицо с широкой улыбкой. Оттолкнувшись от подоконника, она помахала и выпалила:
– Так-то лучше. Сейчас спущусь.
На дальнюю прогулку ее не хватило – дойти удалось только до Кэмденского шлюза. Большую часть времени они провели в магазине изопродукции, разглядывая постеры, а потом посидели в кафе. Возвращаться домой пешком Сэра отказалась, и от Кэмден-Тауна до Эйнджела они проехались на метро.
В подземке Грэм, собравшись с духом, задал ей те вопросы, которые давно вертелись у него на языке. Стук колес придавал разговору какую-то анонимность, отчего Грэм почувствовал себя более уверенно. Он спросил: она перебралась в Лондон ради Стока?
Сэра долгое время сидела неподвижно, потом покачала головой.
Она перебралась сюда в поисках убежища, спасения. В большом городе легче спрятаться, затеряться, а вдобавок здесь у нее были знакомые – взять хотя бы Слейтера. Сток тоже обретался здесь, но она никогда не питала иллюзий по поводу прочности их отношений. Переезд в Лондон, сказала Сэра, позволил ей стать собой, вновь обрести почву под ногами. Но Сток… был ей необходим, как своего рода якорь; он неотвязно преследовал ее, словно бес – но бес давно знакомый и не менявшийся во всех пертурбациях ее жизни.
На самом деле она понимала, что они не созданы друг для друга; она его не любила, но и уйти оказалась пока не готова. К тому же от него так просто не уйдешь.
Тут она замолчала, будто и без того наговорила лишнего. Через некоторое время она повернулась к Грэму и погладила его по щеке:
– Извини, Грэм. Я от тебя вижу только хорошее, мне с тобой легко. Это немало. Ты даже не догадываешься, как это много.
Он накрыл ладонью ее руку. Храбрясь, она изобразила улыбку.
– Приятно, что ты видишь от меня только хорошее, – сказал он (понижая голос: как-никак вокруг были люди), Но я не хочу, чтобы мы и дальше оставались как брат с сестрой
Ее лицо застыло; у Грэма упало сердце, когда он понял, что едва не прикоснулся к запретной теме. Но Сэра без грусти произнесла:
– Если ты больше не захочешь со мной встречаться, я не обижусь, – и, отведя глаза, высвободила руку. Поколебавшись, он обнял ее за плечи.
– Я вовсе не то имел в виду, – сказал он. – Мне нравится с тобой встречаться. Я бы ужасно скучал, если бы… ну… если бы ты куда-нибудь уехала. – Он запнулся и на миг закусил губу. – Но ведь я о тебе ничего не знаю. Чем ты занимаешься; какие у тебя планы; где собираешься жить – здесь или еще где- нибудь. Мне от этого все время не по себе.
– Мне тоже, – сказала она и дотронулась до его руки, лежащей у нее на плече. – Думаю остаться здесь. Попробую поступить в КМК. Я уже была зачислена… года три-четыре назад, но учиться не стала. Может, в этот раз получится. Если примут.
Он закусил губу. Как себя вести: признаться, что ему ничего не говорят буквы КМК, или кивнуть, или одобрительно хмыкнуть?
– А на какое отделение?
Она повела плечами, сжала и разжала свои длинные пальцы.
– На фортепианное. Кажется, я еще не утратила навыков. Хотя, конечно, занимаюсь гораздо меньше, чем нужно. Вероника оставила мне свою электропианолу – ну, не свою, а кого-то из бывших приятелей… техника игры примерно одна и та же, но, конечно, это не рояль. – Сэра снова пожала плечами, разглядывая свои пальцы. – Посмотрим, что получится.
Грэм облегченно вздохнул. Королевский музыкальный колледж – вот что это такое. Ну, разумеется: Слейтер упоминал, что она неплохо играет на рояле.
– Надо тебе как-нибудь поиграть на пианино в пабе, – предложил он. Сэра улыбнулась:
– Там видно будет. – Она глубоко вздохнула, и Грэм почувствовал, как ее хрупкое плечо шевельнулось под толстой клетчатой рубашкой. – Не исключено, что именно этим и займусь. Мне еще надо как-то определиться в этой жизни. Хорошо, что рядом есть ты. С тобой мне легче думается. – Она заглянула ему в глаза, словно ожидая найти в них ответ; на бледном лице ее собственные карие глаза под густыми бровями казались растерянными и пустыми; он не выдержал этого взгляда и смущенно улыбнулся.
Внезапно его охватило отчаяние, он почувствовал себя одиноким, брошенным и обманутым, почему-то ему захотелось оказаться как можно дальше от этой стройной черноволосой женщины с напряженным лицом и тонкими пальцами. Впрочем, это ощущение так же внезапно развеялось, и он попробовал представить, чем она сейчас дышит, как настроена.
Поезд метро дернулся и замедлил ход. У Грэма возникло странное видение: будто их вагон ни с того ни с сего пробил кирпичную кладку и глиняную стену туннеля, а потом вломился в канал, проходящий под домом Сэры; просто случайно свернул в какой-то старый заброшенный тупик, промчался мимо станции
