может, не зная дела, его допрашивать? Его так там допросят…
В каком-то неистовом возбуждений я носился по кабинету, лихорадочно бормоча:
— Сабуров!.. Сабуров!.. Его я должен допрашивать сам!.. Так… Только так… Исключительно так!.. И никаких посредников! Жамэ, что означает черта с два, дорогой мой Савельев…
Исх. № 82/с 23 сентября 20-50
В ТБИЛИССКИЙ УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК
ТЕЛЕГРАММА
Высылки материалов воздержитесь вылетаю
Следователь.
Тбилиси
Лист дела 51
Девушка-стюардесса легко потрепала меня за плечо, и я, дернувшись спросонья, схватился за свой чемоданчик, который прижимал к стенке рукой и боком. Салон самолета был уже пуст.
— Просыпайтесь, товарищ, — сказала девушка. — Тбилиси.
— А я не спал, — сказал я неуверенно. Девушка усмехнулась:
— Я это заметила.
Мне стало неловко, и я сообщил доверительно:
— Совестно признаться, но это у меня от страха.
Стюардесса подняла палец и сказала тренированным «радиоголосом»:
— В автокатастрофах ежегодно погибает…
— Знаю, знаю, — перебил я. — В двенадцать раз больше… И еще — паровоз тоже может с рельсов свалиться… Я вот насчет того, чтобы без жертв совсем, пешком бы, а?
— Ну, попробуйте на обратном пути, — обиженно-лукаво сказала девушка.
— Если будет время… — и я засмеялся.
Я вышел на трап и стал спускаться. Неподалеку громадный автотягач с натужным ревом тащил к старту длинную серебристую рыбину самолета, и я было загляделся на эту мощную впечатляющую процессию, но траповодитель закричал мне снизу:
— Эй, пассажир дорогой, товарищ, пешком пойдешь или на трапе хочешь ехать, э?
Прыгая через ступеньку, я спустился на поле и направился к аэровокзалу.
Транспортный двор автокомбината был огромен. Такой же, наверное, как летное поле. Повсюду, увеличивая сходство, маневрировали огромные тяжеловозы, и в воздухе плавал неумолчный надсадный грохот, из рупоров неслись радиоуказания диспетчера, и для полноты картины, кажется, не хватало только самолетов.
Я остановил пробегавшего мимо меня шофера и спросил, где найти Сабурова. Шофер сразу указал на рослого человека в спецовке, который, держась правой рукой за руль гигантского трейлера, стоял на подножке кабины. Я направился к нему, напряженно вглядываясь в мощную кисть его руки, но пальцев, кроме большого, не было видно — ладонь плотно обхватила баранку руля.
Неожиданно трейлер окутался сизым облаком выхлопа и с ужасающим ревом начал двигаться задним ходом, с каждым мгновением набирая скорость. Описывая большую дугу, грузовик мчался к ровной шеренге таких же гигантов, выстроившихся у стены автобазы. Я со страхом втянул голову в плечи — столкновение было неизбежно. Но в последний момент трейлер аккуратно, как затвор в пистолет, влетел в крохотный промежуток между двумя машинами, еще раз окутался сизым дымом и затих. Сабуров соскочил с подножки.
'Вот он, «классный автомеханик Сабуров», — подумал я, вспомнив искаженное ужасом, бумажно- белое лицо Отари Абуладзе, мучительный визг колес вагонов метро за его окном, слова: «…этот обаятельный парень артистически водил машину…».
«Артист…» — пробормотал я и ощутил, как рубчатая насечка пистолетной рукоятки греет ладонь. «Артист»… Я подошел ближе и тихо окликнул:
— Сабуров!..
— …Мне это уже надоело, черт побери! Да, я Сабуров, Алексей Степанович! — Сабуров в ярости метался по тесной застекленной клетушке диспетчерской. — Я уже уплатил штраф! Так нет же: раз допрашивают, другой раз, третий… — Сабуров остановился и начал загибать пальцы на своей огромной руке. Сидя за столом, я еще раз внимательно посмотрел на его пальцы — все они были на месте.
— … Вы понимаете, что это не преступление! — продолжал кричать Сабуров. — Это нарушение, в худшем случае! И, может быть, не потерял я вовсе, а их украли!..
— Да вы успокойтесь.
— А чего мне успокаиваться! Один раз опозорили на весь автокомбинат, так нет — снова вызывают!.. А теперь вы явились…
Я выжидал, не хотел переходить в атаку, поэтому флегматично бросил:
— Первый раз прощается, второй — запрещается, а на третий — навсегда…
— Что-о? — очумело переспросил Сабуров.
— Да так, считалочка есть такая детская, — миролюбиво сказал я. — Вы мне лучше расскажите все с самого начала, а я постараюсь, чтобы вам больше не морочили голову.
Сабуров присел на край стола.
— Вызывают меня, значит, в отделение милиции и говорят: «Вы что же это по ресторанам хулиганите?» Я, конечно, большие глаза: да вы что, товарищи дорогие? «Нечего ягненком прикидываться, — говорят, — знаем про ваши художества в Риге». В какой Риге? Я сроду там не был. Смеются: «Умеете хулиганить на расстоянии?» И дают «телегу» из Риги, из тамошней милиции…
№ 2232/3 14 сентября
В УПРАВЛЕНИЕ МИЛИЦИИ ТБИЛИССКОГО ГОРИСПОЛКОМА
Сообщаем, что механик Сабуров Алексей Степанович, житель гор. Тбилиси (ул. Руставели, 15, кв. 4), находясь 13 сентября с/г в рижском ресторане «ПЕРЛЕ» и будучи в нетрезвом состоянии, совместно с гражданином Ивановым П. К. учинил пьяный дебош: громко скандалил, выражался нецензурными словами, замахивался на Иванова бутылкой.
При доставлении в милицию Сабуров успокоился, заявил, что осознал свои неправильные действия, в связи с чем мы сочли возможным на первый раз ограничиться штрафом. Сообщаем об изложенном для принятия к Сабурову мер общественного воздействия по месту его работы.
Заместитель начальника 7-го отделения милиции гор. Риги капитан милиции
Касюлайтис
Лист дела 52
Сабуров размял папиросу, прикурил, пустил в окошко толстую струю синего табачного дыма. Как будто снова свой трейлер завел, подумал я, а он сказал устало:
