Глеб вкратце обрисовал ситуацию: семью, состоящую из бабушки и двух внучат, пытаются выпереть из двухкомнатной квартиры в коммуналку; наезжает на них какой-то муниципальный чиновник под бандитской “крышей”; сегодня в пять бабушке принесут на подпись соответствующие документы.
— Когда они явятся, — подытожил Глеб, — я вытряхну из них дерьмо. А затем ты со своей “братвой” не подпустишь их “братву” к этой семье на пушечный выстрел. Вопросы есть?
Вася, что называется, почесал репу.
— Ну, ты, Француз, блин, даешь… Проблемы ищешь на мою жопу.
— Без понтов, — подтвердил Глеб.
— Кончай свои примочки, — буркнул Вася. — Чьи хоть козлы? Таганские, люберецкие или…
— Мне по барабану, — перебил Глеб, — я в них не разбираюсь. Ты выполнишь мою просьбу?
— Перебазарить сперва надо. Звякну щас Папане…
— Без Папани. С Папаней твоим я встречусь завтра и задам ему парочку важных вопросов. Эту встречу ты организуешь мне в полчетвертого здесь же. А пока работай самостоятельно, искупай грехи молодости.
Вася нервно заёрзал.
— Слышь, Француз, ты это… за глотку, б…, не бери, понял!
— То есть ты мне отказываешь?
Глаза Васи забегали.
— Да не отказываю я, блин… Бабка твоя, она хоть расписки никакой не давала?
Глеб посмотрел на него в упор.
— Давала. Лично тебе. — Глеб протянул златозубому листок бумаги. — В этой расписке она обязуется оформить квартиру на твое имя в обмен на десять тысяч баксов, которые ты ей уже заплатил. Сечешь ход мысли?
Вася читал расписку, и лицо его светлело.
— А ты, Француз, не лох, гадом буду!
— Ты мне льстишь. Покажешь эту расписку таганским, люберецким и любым другим канальям, а потом — тихонько ее порвешь. А если не порвешь, я сразу об этом узнаю…
— Слышь, Глеб… Михайлович, — обиженно насупился Вася, — ты, б…, это… не держи меня за такую гниду, ладно? Я стариков и детей, б…, на улицу не вышвыриваю.
Глеб внимательно на него посмотрел.
— Ну, коли так, Сильвестр, тебе это зачтется. Так что насчет охраны?
Вася извлек из кармана “сотовый” телефон.
— Говори адрес.
Глеб покачал головой.
— Сделаем иначе. Во-первых, — он взял с заднего сиденья бумажный пакет и протянул златозубому, — здесь двадцать штук зеленых. Это братве твоей на пиво. Теперь ты, и только ты, “крыша” семьи Колесниковых. Понял?
Заглянув в пакет, Вася просиял.
— Что тут, на хер, непонятного?
— Завязал бы материться, — поморщился Глеб, — глядишь, твой брат чего-нибудь путного бы от тебя набрался. Во-вторых, сейчас мы на твоей тачке доедем до интересующего нас дома. Я зайду, а ты подождешь у подъезда. Когда эти красавцы заявятся, я их слегка отделаю, и ты запомнишь их рожи. Потом вызовешь своих друзей-приятелей и… Сильвестр, если хоть один таракан проскочит к этой семье, ответишь мне лично.
Вася выдержал взгляд Глеба.
— Не дам никому их тронуть, Француз. Без понтов.
Они пересели в бордовый “вольво” и вскоре оказались у дома Колесниковых.
— Слышь, насчет завтра… — неуверенно проговорил златозубый. — Если Папаня не захочет с тобой встречаться, как быть? Я ж не приволоку его за яйца.
— Этого не потребуется. — Глеб открыл дверцу и вышел. — Просто передай ему, что в полчетвертого я жду около школы. Он умный, он выкроит для меня немного времени.
Захлопнув дверцу, Глеб вбежал в подъезд, поднялся на второй этаж и нажал кнопку звонка. Было без четверти пять.
Варвара Львовна открыла дверь. На лице ее застыл испуг, и горб, казалось, увеличился.
— Ой, Глеб, это вы! — с облегчением пролепетала она. Глеб вошел, взял старушку за плечи и заглянул в глаза.
— Забудьте, как ночной кошмар.
Старушка прижалась к его куртке, она едва доставала до его груди.
— Дай-то Бог… дай-то Бог, — всхлипнула она.
У бабушкиных ног возникла вдруг Танька и произнесла кокетливо:
— Пливет!
— Здравствуйте, — негромко проговорил Саша. Мальчик стоял на пороге комнаты и смотрел исподлобья.
— Привет всем, — сказал Глеб. — Варвара Львовна, вы позволите мне от вас позвонить?
— Конечно. — Старушка провела его к телефону.
Глеб набрал номер Лубянки. Полковник Рюмин сразу снял трубку и уверенно спросил:
— Глеб Михайлович? — и, получив подтверждение, сказал: — Все в порядке. Без четверти восемь я и трое моих людей прибудем на объект. О нашем прибытии я сообщу телефонным звонком. Кто снимет трубку?
— Лично я, — ответил Глеб. — Записывайте Дашин адрес и телефон.
Полковник вздохнул:
— Обижаете. Адрес и телефон Дарьи Николаевны мне известны. Так же, впрочем, как ваши, Глеб Михайлович.
— Восхищен вашей оперативностью.
— Ирония ваша мне понятна. После звонка я поднимусь в квартиру и, убедившись, что объект жив- здоров, приступлю к охране.
— И заодно я с вами расплачусь.
— Это уж само собой. А утром мы повторяем ту же процедуру: без пятнадцати восемь я звоню по телефону, затем поднимаюсь в квартиру и, так сказать, сдаю дежурство. Согласны?
— Конечно. Если не будет сюрпризов.
— Разумеется. До вечера, Глеб Михайлович.
Положив трубку, Глеб обернулся к застывшей в напряжении старушке.
— Варвара Львовна, не волнуйтесь, ради Бога. Как только они придут, я с ними пообщаюсь, и вы никогда их больше не увидите. Еда у вас еще осталась?
— Ой, Глеб, там еще столько…
— Ладно-ладно, на днях еще завезу. Как дела, Тань? — Глеб присел на корточки перед девочкой. — Твой брат все такой же вредный?
— Ой, вле-едный! — охотно подтвердила Танька.
И тут в дверь позвонили. Варвара Львовна вздрогнула. Глеб резко поднялся с корточек.
— Ну всё, девочки-мальчики, — сказал он, — мне пора. Не скучайте.
Открыв дверь, он вышел из квартиры и толкнул господина в каракулевом полушубке, жмущего на кнопку звонка. Господин этот изумленно отлетел в сторону и мог бы рухнуть с лестницы, если б его не подхватил детина в распахнутой кожаной куртке, с массивным золотым крестом на груди. Другой детина, в такой же точно кожанке, но без креста, тупо вылупился на Глеба.
— Этот еще откуда? Что за поц?
Глеб захлопнул за собой дверь.
— Не узнал, что ли? — усмехнулся он. — Обидно до соплей.
Не успел детина должным образом отреагировать, как получил легкий удар по шее, после чего прилег отдохнуть головой на ступеньки. Его дружок с крестом на груди поставил на ноги господина в
