— Чем торговал Пальмгрен?
— Оружием, в частности.
— В частности?
— Да. Он занимался практически всем. Ему принадлежало, например, акционерное общество по недвижимому имуществу, он был владельцем множества домов в Стокгольме. Его фирма в Мальмё считается своего рода фасадом, прикрытием, хотя и вполне достопочтенным на вид.
— Значит, он зарабатывал большие деньги?
— Да, это мягко говоря. А сколько, никто не знает.
— А что говорят об этом налоговые власти?
— Мало чего говорят. Но точно ничего не известно. Большинстве предприятий Пальмгрена зарегистрировано в Лихтенштейне, и считают, что основная часть его доходов шла на счета в швейцарских банках. Даже если деньги, заработанные им в Швеции, и учитывались полностью, то все равно главные его капиталы были недоступны шведским налоговым властям.
— А откуда эти сведения?
— Частично из министерства иностранных дел, частично из налогового управления. Теперь ты понимаешь, почему этим убийством так обеспокоены самые высокие инстанции?
— Нет, а почему?
— Ты и в самом деле не понимаешь…
— Ну, скажем, не улавливаю, к чему ты клонишь.
— Вот слушай, — раздраженно сказал Мальм. — У нас есть небольшая, но весьма воинственно настроенная политическая группировка, она резко выступает против того, чтобы Швеция имела какие-то отношения со странами, которые я тебе называл. Кроме того, значительно большее число людей верят официальным заявлениям о том, что Швеция никаких дел с Родезией, например, или с Мозамбиком не ведет. Деятельность Пальмгрена была и остается хорошо замаскированной, но из определенных источников нам случайно удалось узнать, что экстремистским группировкам в нашей стране она была отлично известна, и что Пальмгрен числился в их черном списке. Если уж выражаться банально.
— Лучше уж банально, чем неясно, — подбодрил его Мартин Бек. — А как вы узнали об этом? О черном списке?
— Этим занималась полиция безопасности. Кстати говоря, определенные и весьма влиятельные круги настаивают на том, чтобы расследование по этому делу было передано полиции безопасности.
— Подожди минутку, — сказал Мартин Бек.
Он отложил трубку и принялся искать сигареты. Наконец нашел помятую пачку в кармане брюк. Все это время он лихорадочно думал. Полиция безопасности, или Сепо, как ее обычно называли, была совершенно особым учреждением, многими презираемым, но знаменитым прежде всего своими нелепыми действиями и своей полнейшей непригодностью к делу. В тех редчайших случаях, когда ей удавалось что-то раскрыть или даже поймать какого-то шпиона, это непременно доводилось до сведения широкой общественности и подавалось, как жареная индейка на блюде, с гарниром из неопровержимых доказательств. Даже военная контрразведка и та работала лучше. По крайней мере, о ней хоть не было слышно.
Мартин Бек закурил и вернулся к телефону.
— Что ты там, в конце концов, делаешь? — возмутился Мальм.
— Курю, — ответил Мартин Бек. — Ну так что там с Сепо?
— С полицией безопасности? Предлагают передать это дело ей. И она сама, кажется, им заинтересовалась.
— Позволю себе задать один вопрос. С чего бы это она им заинтересовалась?
— А ты подумал о модус операнди преступника? — спросил Мальм со значением.
«Модус операнди. Интересно, откуда ты это вычитал», — усмехнулся про себя Мартин Бек.
— Насколько я вижу, тут есть все признаки покушения в классическом стиле. Фанатик, который думает только о том, чтобы выполнить задуманное, и не беспокоится о том, схватят его или нет.
— Да, в этом что-то есть, — согласился Мартин Бек.
— Многие считают, что да. В частности, полиция безопасности.
Мальм сделал паузу, очевидно, ради пущего эффекта. Потом сказал:
— Я, как ты знаешь, не распоряжаюсь персоналом полиции безопасности и не осведомлен об их делах. Но сейчас имею информацию о том, что они посылают в Мальмё одного из своих специалистов. Впрочем, уже, наверное, послали. Кроме того, в Мальмё у них ведь есть и постоянные сотрудники.
От отвращения Мартин Бек затушил наполовину выкуренную сигарету.
— Официально за розыск отвечаем мы, — сказал Мальм. — Но, вероятно, можем считать, что полиция безопасности будет вести, так сказать, параллельное расследование. И, естественно, тебе следует избегать конфликтов.
— Конечно.
— Но прежде всего тебе нужно немедленно взять преступника. «Пока этого не сделала полиция безопасности», — подумал Мартин Бек. В таком случае на этот раз можно не спешить.
— Немедленно, — твердо сказал Мальм.
Бек с тоской посмотрел в окно, за которым улица купалась в солнце. С Хаммаром, предшественником Мальма, тоже приходилось нелегко, особенно в последние годы, но тот, во всяком случае хоть был полицейским.
— А у тебя есть какие-то соображения насчет того, как вести расследование? — ласково спросил он.
Мальм размышлял довольно долго. Наконец подобрал подходящую формулировку.
— Решение этого вопроса я с полным доверием передаю тебе и твоим помощникам. У вас ведь большой опыт.
Красиво сказано. И Мальм, очевидно, сам очень довольный ответом, продолжал:
— И вы не пожалеете для этого сил, так ведь?
— Так, — автоматически сказал Мартин Бек. Он думал совсем о другом. — Фирму Пальмгрена в Мальмё можно считать почти что липовой?
— Этого бы я не сказал. Наоборот, она себя великолепно оправдывает.
— Чем она занимается?
— Импортом и экспортом.
— Чего?
— Сельди.
— Сельди?
— Да, — удивленно сказал Мальм. — А ты разве не знал? Покупает селедку в Норвегии и Исландии и потом ее экспортирует. Куда — не знаю. Все совершенно законно, насколько я понимаю.
— А фирма в Стокгольме?
— Прежде всего недвижимость, но… специалисты считают, что Пальмгрен нажил себе состояние с помощью других источников и таким путем, который мы не имеем возможности проверить.
— Ладно, понимаю.
— И еще я должен тебе кое-что сообщить. Во-первых, то, что Пальмгрен совершенно независимо от своих африканских и прочих зарубежных дел был и у нас видной личностью, и у него весьма влиятельные друзья. Значит, действовать надо осторожно. А во-вторых, ты должен учитывать возможность того, что убийство совершено по политическим соображениям.
— Да, — сказал Мартин Бек и посерьезнел. — Я учитываю такую возможность.
На этом разговор кончился.
Бек позвонил в полицию. Монссон еще не давал о себе знать, Скакке был занят, а Баклунд вышел.
Неплохая идея. Выйти.
Погода манила. К тому же была суббота.
В вестибюле гостиницы, куда он спустился через несколько минут, было многолюдно. Приезжие обменивали валюту, слышался разноязычный разговор, но среди тех, кто толкался у конторки портье, один
