— А сколько вы до этого встречались?
— Несколько месяцев.
— А потом вы вступили в интимную связь?
Она долго сидела молча. Наконец сказала:
— Я должна обязательно ответить на этот вопрос?
— Да, это в самом деле важно. Будет лучше, если вы ответите сейчас. Этим вы избавите себя от возможных неприятностей.
— Что же вы хотите знать? Что я должна ответить?
— Вы вступили в интимную связь, так?
Она кивнула.
— Когда это началось? Когда вы там были впервые?
— Нет… в четвертый или пятый раз. Кажется, в пятый.
— И это повторялось, так?
Она беспомощно посмотрела на него.
— Как часто?
— Не очень часто, насколько я помню.
— Каждый раз, когда вы приходили к нему?
— Что вы, вовсе нет.
— Чем вы еще занимались, когда были вместе?
— Ну… разным: ели, разговаривали, смотрели телевизор, наблюдали за рыбками.
— За рыбками?
— У него был большой аквариум.
Мартин Бек сделал глухой вдох.
— Вы были с ним счастливы?
— Я…
— Попытайтесь ответить.
— Но вы… это очень тяжелые вопросы. Да, думаю, что да.
— Он обращался с вами жестоко?
— Я вас не понимаю.
— Я имею в виду, когда вы были вдвоем. Он бил вас?
— Нет-нет.
— Оскорблял?
— Нет.
— Никогда?
— Нет, никогда, вовсе нет. А зачем ему нужно было это делать?
— Вы говорили о том, что поженитесь и будете жить вместе?
— Нет.
— Почему?
— Он о таких вещах никогда не заговаривал… как-то не получалось.
— Вы не боялись забеременеть?
— Да… боялась. Но мы всегда были очень осторожными.
Мартин Бек посмотрел на нее. Она по-прежнему сидела на самом краешке тахты, выпрямившись и сжав колени, мышцы ног у нее были напряжены. У нее покраснело не только лицо, но и шея и даже та часть плеч, которая видна. На лбу, где начинались волосы, выступили маленькие капельки пота. Он сделал еще одну попытку.
— Что вы можете сказать о нем как о мужчине? Сексуальной стороны.
Вопрос ее ошеломил. Она нервно стискивала руки. Наконец сказала:
— Он был милый.
— Что вы имеете в виду?
— Он… мне кажется, он очень нуждался в нежности. А я… я… я тоже.
Хотя он сидел не далее чем в полутора метрах от нее, ему пришлось напрягаться, чтобы ее расслышать.
— Вы его любили?
— Думаю, да.
— Он вас удовлетворял?
— Не знаю.
— Почему вы перестали встречаться?
— Не знаю. Просто это кончилось.
— И еще одно. Причем на этот вопрос вы должны ответить обязательно. Когда вы с ним вступали в интимную связь, инициативу каждый раз проявлял он?
— Ну… как вам сказать… скорее всего, да. Но я против этого никогда ничего не имела.
— Сколько раз вы вступали в интимную связь с ним за все это время?
— Пять раз, — прошептала она.
Мартин Бек сидел напротив и разглядывал ее. Ему еще хотелось спросить: «Он был вашим первым мужчиной? Вы каждый раз раздевались донага? Вы оставляли свет включенным? Случалось ли иногда, что…»
— До свидания, — сказал он наконец и встал. — Не сердитесь, что я вас побеспокоил.
Он сам за собой закрыл дверь. Последние ее слова были:
— Не сердитесь, но я чуточку стыдлива.
Мартин Бек ждал поезда и прохаживался по слякотной платформе, засунув руки глубоко в карманы, сгорбившись и фальшиво насвистывая. Наконец-то он знал, что нужно делать.
XXV
Хаммар слушал и рисовал на промокашке одного маленького человечка за другим. Говорили, что это хороший признак. Наконец он сказал:
— Где ты ее возьмешь?
— Возьмем кого-нибудь из наших сотрудниц.
— В таком случае нужно подыскать ее как можно быстрее.
Спустя десять минут спросил и Колльберг:
— Где ты ее возьмешь?
— Кто из нас двоих вот уже восемнадцать лет просиживает задницу на письменных столах наших женщин? Разве это я?
— Для этого дела любая не подойдет.
— Кто подходит для такого дела, не знает никто лучше тебя.
— Ну-ну. В любом случае мне нужно немножко подумать.
— Так думай.
Меландер не проявил к разговору, как казалось, ни малейшего интереса. Не повернувшись к ним и не вынув трубки изо рта, он сказал:
— Вибеке Амдал живет на Таможенной улице, ей пятьдесят девять, она вдова пивовара. Не помнит, чтобы видела Розанну Макгроу еще где-либо, кроме фотоснимка, который сделала на острове Риддархольмен. Карин Ларссон сбежала с судна в Роттердаме. Но полиция сообщает, что там ее уже нет, она, очевидно, уплыла на каком-то другом судне с фальшивыми документами.
— Как иностранка, естественно, — сказал Колльберг. — Мы найдем ее не раньше, чем через год. Или через пять лет. И все равно она ничего нам не скажет. Кафка еще но ответил?
— Нет.
Мартин Бек спустился на нижний этаж и позвонил в Муталу.
