— Ага.
— Но вы тоже должны пытаться.
— Да.
— Попытайтесь вспомнить, что происходило, когда вы в Сёдертелье сели на «Диану». Вы были с мопедом и везли с собой рыболовные снасти; пароход намного опоздал.
— Да, это я помню. Была прекрасная погода.
— Что вы делали, когда сели на пароход?
— Наверное, пошел завтракать. Помню, я был голоден и рассчитывал поесть на пароходе.
— Вы разговаривали с людьми, которые сидели с вами за столом?
— Нет, я был один. Остальные уже поели.
— А потом? После завтрака.
— Я вышел на палубу. Была прекрасная погода.
— Вы с кем-нибудь разговаривали?
— Нет, я в одиночестве стоял на носу. Потом был обед.
— За обедом вы тоже сидели один?
— Нет, за столом сидели еще какие-то люди, но я с ними не разговаривал.
— Розанна Макгроу сидела за вашим столом?
— Не помню. Я не обратил внимания, кто сидит со мной за столом.
— Вы помните, как с ней встретились?
— Нет, не помню.
— В прошлый раз вы сказали, что она вас о чем-то спросила и вы разговорились.
— Да, уже вспоминаю. Она спросила, как называется город, мимо которого мы как раз проплывали.
— И как же он назывался?
— По-моему, Норсхольм.
— А потом она осталась стоять рядом с вами и вы разговаривали?
— Да. Но я уже не помню, о чем мы говорили.
— Она была вам несимпатична сразу, с самого начала?
— Да.
— Почему же вы с ней разговаривали?
— Она мне навязалась. Стояла рядом, болтала и смеялась. Она была такая же, как и все остальные. Бесстыдная.
— Что вы делали потом?
— Потом?
— Да, вы сходили вместе на берег?
— Она шла за мной, когда я спустился на берег.
— О чем вы говорили?
— Не помню. О том, о сем. Я еще подумал, что теперь, по крайней мере, потренируюсь в английском.
— Что вы делали, когда вернулись на пароход?
— Не знаю. Наверное, пошли ужинать.
— На этот раз вы сидели за одним столом?
— По-моему, нет. Не помню.
— Попытайтесь вспомнить.
— Нет, я в самом деле не знаю.
— А вечером вы с ней снова встретились?
— Помню, я стоял на носу, когда стемнело. Но я был один.
— Вы встречались с ней вечером? Постарайтесь вспомнить.
— Думаю, да. Я не уверен, но мне кажется, что мы сидели на корме, на скамеечке и разговаривали. Я предпочел бы, чтобы она оставила меня в покое, но она навязалась мне.
— Она пригласила вас к себе в каюту?
— Нет.
— Позднее в этот вечер вы ее убили, да?
— Нет. Я ничего похожего не делал.
— Вы в самом деле не помните, что убили ее?
— Нет. Я говорю правду.
— Да. Я знаю, что вы ее убили.
— Зачем вы мучите меня? Зачем все время повторяете это слово? Я ничего не сделал.
— Я не хочу вас мучить.
Действительно не хочет? Мартин Бек не знал. Зато он знал, что мужчина, сидящий перед ним, ушел в защиту, что уже начинает срабатывать инстинкт самосохранения и что чем дальше, тем труднее будет одержать победу.
— Мне вовсе это не нужно.
Взгляд мужчины стал тупым, глаза испуганно забегали.
— Вы меня не понимаете, — сдавленно сказал он.
— Я пытаюсь. Понимаю: многие люди вам не нравятся. Они вызывают у вас отвращение.
— Вас это удивляет? Люди умеют быть гнусными.
— Да, я понимаю. Особенно вам не по душе одна категория людей — женщины, которых вы называете бесстыдными. Правильно?
Мужчина ничего не отвечал.
— Вы верующий?
— Нет.
— Почему?
Он неопределенно пожал плечами.
— Вы читаете иногда религиозные книги или журналы?
— Я читал Библию.
— Вы верите в нее?
— Нет, там много такого, что нельзя объяснить и даже невозможно читать.
— Например?
— Там слишком много грешного.
— Вы хотите сказать, что такие женщины, как Розанна Макгроу и фрекен Хансон, тоже грешные?
— Да. Вы, конечно, с этим не согласны? Посмотрите, сколько гнусных дел творится вокруг. В конце года несколько недель читал газеты и каждый день в них появлялись все новые и новые мерзости. Как вы думаете, почему это происходит?
— И с этими грешными людьми вы не хотите иметь ничего общего?
— Нет.
У него на мгновение перехватило дыхание, потом он добавил:
— Ни при каких обстоятельствах.
— Хорошо. Предположим, они вам не нравятся. Но все же разве такие женщины, как Розанна Макгроу и Соня Хансон, не притягивают вас? Вам не хочется на них смотреть и прикасаться к ним? Прикасаться к их телу?
— Вы не имеете права говорить мне подобные вещи.
— Смотреть на их ноги и руки? Прикасаться к их коже?
— Зачем вы все это мне говорите?
— Вам не хочется прикасаться к ним? Раздевать их? Видеть их голыми?
— Нет, нет, только не это.
— Вам не хочется ощущать их руки на своем теле? Вам не хочется, чтобы они к вам прикасались?
