падают в обморок за пятьдесят метров.
— Хорошие женщины, — ответил Мартин Бек. — Точнее, хорошая женщина.
— Значит, новую жену завел. Я тоже. Все как-то веселее жить.
Рея подошла к ним.
— Рея, — обратился к ней Мартин Бек, — познакомься — старший прокурор Ульссон.
— Я уже догадалась.
— Все зовут его Бульдозер, — добавил Мартин Бек. — По-моему, у обвинения дела плохи.
— Да, половина обвинительного заключения рухнула, — согласился Бульдозер. — Но вторая половина прочно стоит. Бьемся об заклад на бутылку виски?
Рея поскребла в затылке и хитро глянула на Мартина Бека, но тот отрицательно покачал головой.
— Бутылка виски, — продолжал соблазнять Бульдозер.
— Нет, — ответил Мартин Бек.
Рея наклонила голову набок, словно собираясь что-то сказать. Но в эту минуту было объявлено, что судебное заседание возобновляется, и Бульдозер Ульссон побежал в зал.
Защитник пригласил своего последнего свидетеля, учительницу домоводства Хеди-Марию Вирен, загорелую женщину лет пятидесяти. Странно было видеть такой загар в краю, где даже погода, казалось, участвовала в заговоре против несчастных аборигенов. И Рокотун первым делом спросил:
— Откуда у вас такой загар?
— Канарские острова, — последовал лаконичный ответ.
— Из личной характеристики, с которой всем вам еще предстоит ознакомиться, явствует, что Ребекка Люнд — знаю, знаю, что она Линд, но я страдаю недугом, который никогда не поражал и, уверен, не поразит обвинителя. А именно, фантазией и способностью проникать в мир заветных чувств и мыслей другого человека.
— Это что же, проявление фантазии — говорить Люнд вместо Линд? — осведомился Бульдозер, обмахиваясь галстуком. — Или признак умения проникать в мир заветных чувств другого человека?
— Лучше уж я задам прокурору один вопрос, — откликнулся Рокотун. — Известно ли господину Ульссону, где сейчас находится четырехмесячная дочь Ребекки Линд?
— Откуда мне знать, — ответил Бульдозер. — Для этого у нас есть отдел охраны детей.
— Молодые родители обычно называют его отделом отравы детей.
Рокотун рассеянно закурил сигару.
Одиннадцать раз с нарастающей укоризной прокашлялся судья, прежде чем адвокат осознал свой проступок. Был вызван судебный пристав, приняты меры.
— Кто-нибудь в этом зале знает, где в данную минуту находится дитя Камилла Линд-Косгрейв?
Воцарилась мертвая тишина.
— Есть такой человек, — продолжал Рокотун. — Это я.
— Камилла, где она? — всхлипнула Ребекка.
— Всему свое время, — ответил Рокотун.
— Позвольте напомнить, что сейчас здесь ведется — во всяком случае, должен вестись — допрос свидетельницы, — сказал судья.
Лицо Рокотуна выразило полное недоумение, и судья уточнил:
— Адвокат Роксен вызвал эту женщину в качестве свидетельницы.
— А-а, — спохватился Рокотун. — Совсем забыл. Невежество прокурора перебило ход моих мыслей. — Он порылся в бумагах, нашел нужную и продолжал: — Ребекка Линд плохо училась в школе. Ее оценки после восьмого класса никак не позволяли ей продолжать учение. Она одинаково плохо успевала по всем предметам.
— Мой предмет она хорошо знала, — вмешалась свидетельница. — Одна из лучших учениц за все время, что я преподаю. У Ребекки было много интересных соображений, особенно это касалось овощей и других природных продуктов. Она понимала, что наше питание сейчас никуда не годится, большинство продуктов в магазинах самообслуживания так или иначе отравлены.
— Вы тоже так считаете?
— Да. Разумеется.
— Выходит, бифштексы с гарниром и виски с содовой, которыми, к примеру, мы с прокурором поддерживаем свое бренное существование, никуда не годятся?
— Вот именно, — подтвердила свидетельница. — Никуда не годятся. Такие продукты вредят не только телу, но и духу, лишают человека способности ясно мыслить. Точно так же вредит мозгу курение табака, от него люди попросту глупеют. А вот Ребекка очень рано поняла, как важно вести здоровый образ жизни. Завела себе огород и всегда стремилась пользоваться тем, что дает нам сама природа. Потому и садовый нож с собой носила. Я часто беседовала с Ребеккой.
— О биодинамической брюкве? — Рокотун зевнул.
— О брюкве тоже. Но я хочу подчеркнуть, что Ребекка здравомыслящая девушка. Может быть, не очень начитанная, но это у нее вполне сознательно. Она не желает загружать голову всякой ерундой. По- настоящему ее интересует только один вопрос — как спасти природу от полного уничтожения. Ее политические представления сводятся к тому, что нынешнее общество устроено совершенно непонятным образом и его руководители, должно быть, либо преступники, либо психопаты.
— Больше вопросов нет, — сказал Рокотун.
По его лицу можно было подумать, что ему очень скучно и он мечтает уйти домой.
— Меня интересует этот нож, — Бульдозер вдруг вскочил с места, подошел к столу судьи и взял нож в руки.
— Обыкновенный садовый нож, — сообщила Хеди-Мария Вирен. — Он у нее давно. Всякий может убедиться, что ручка потертая и лезвие сточено.
— Тем не менее его можно считать опасным оружием, — заявил Бульдозер.
— Я не могу с этим согласиться. Таким ножом воробья не зарежешь. И к тому же Ребекка крайне отрицательно относится к насилию. Оно ей совершенно чуждо, она даже неспособна дать человеку пощечину.
— А я настаиваю, что это опасное оружие, — твердил Бульдозер, размахивая садовым ножом.
Однако голос его звучал не очень убедительно, и как ни улыбался Бульдозер свидетельнице, ему пришлось мобилизовать всю свою выдержку, чтобы отнестись к ее следующей реплике со своим пресловутым дружелюбием.
— Вы говорите это либо по злобе, либо просто по глупости, — сказала свидетельница. — Вы курите? Пьете спиртное?
— Вопросов больше нет, — отрубил Бульдозер.
— Допрос свидетелей закончен, — подытожил судья. — Будут ли еще какие-нибудь вопросы, прежде чем мы заслушаем личную характеристику и заключительные речи?
Адвокат Роксен встал, цокая языком, и медленно проковылял к судейскому столу.
— Личные характеристики, — сказал он, — как правило, представляют собой всего-навсего дежурные сочинения, составленные ради того, чтобы их автор мог получить свои полсотни крон или сколько ему там положено. Поэтому я — и надеюсь, моему примеру последуют другие серьезные люди — хотел бы задать несколько вопросов самой Ребекке Линд.
Он впервые обратился к ответчице:
— Как зовут короля Швеции?
Даже Бульдозер не сумел скрыть своего удивления.
— Не знаю, — ответила Ребекка Линд. — А это обязательно знать?
— Нет, — сказал Рокотун. — Не обязательно. Вам известна фамилия премьер-министра?
— Нет. А кто это?
— Глава правительства и высший политический руководитель страны.
— В таком случае, он негодяй, — заявила Ребекка Линд. — Я знаю, что Швеция соорудила атомную электростанцию в Барсебеке, в каких-нибудь двадцати пяти километрах от центра Копенгагена. Говорят еще, что правительство виновато в загрязнении среды.
