Помешать, например, группе демонстрантов из Дании въехать в страну — значит нарушить условия скандинавского сотрудничества, пойти против конвенции Северного совета. Надо ли напоминать тебе, что Швеция подписала эту конвенцию.
— Скандинавское сотрудничество, ха. Оно не мешает нам строить атомную электростанцию чуть ли не в городской черте Копенгагена. Не спрашивая датчан. Когда я был там на прошлой неделе, убедился, что из Северной гавани отчетливо видно атомную станцию в Барсебеке. Даже без бинокля.
— По-твоему, это неправильно? — мягко осведомился Гюнвальд Ларссон.
— Это не входит в мою компетенцию, — ответил шеф секретной полиции. — Просто к слову пришлось, поскольку Мартин Бек тут начал разглагольствовать о скандинавском сотрудничестве.
Он встал и остановился перед Мартином Беком, чуть не касаясь его животом.
— Значит, вы говорите — нет? Я спрашиваю в последний раз.
— Категорически, — сказал Мартин Бек. — В этом вопросе мы непоколебимы.
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что над тобой есть начальники.
— В данный момент — нет, — ответил Мартин Бек. — В этом вопросе я никому не подчинен.
— Господа склонны хорохориться в данный момент, — ровным голосом произнес Мёллер. — Но придут другие времена. И, может быть, очень скоро.
Он ушел не простившись.
— Ну и что он теперь сделает? — спросил Бенни Скакке. Гюнвальд Ларссон пожал плечами.
— Небось пойдет в цепу, побеседует с Мальмом и начальником управления. А там будет видно.
Им не пришлось долго ждать.
Через четверть часа зазвонил телефон. Скакке поднял трубку.
— Член коллегии, — сообщил он, прикрывая ладонью микрофон.
Гюнвальд Ларссон взял у него трубку.
— Говорит Мальм, — услышал он. — Эрик Мёллер только что был здесь. Считает, что вы пренебрегаете его доводами.
— Мёллер может катиться, — ответил Гюнвальд Ларссон. — А что сказал по этому поводу главный псих?
— Шеф? Он на своей даче. Улетел вчера вечером. Дача начальника ЦПУ находилась в заповеднике, что всем казалось весьма странным, а кое-кому даже потешным.
— Забился в свою нору? — удивленно произнес Гюнвальд Ларссон. — В такую минуту?
— Да. Он вчера устал и нервничал. Сказал, что хочет все продумать спокойно, без помех. Его тяготит ответственность.
— Поцелуй ты меня… — сказал Гюнвальд Ларссон.
— Что за грубые выражения, Ларссон. Так или иначе, шеф явно был не в своей тарелке.
— И отыгрался на тебе? Мальм не сразу ответил:
— Да.
— Ты не пробовал рассказать ему про бардаки? И раковые шейки?
— Рассказал, он даже не улыбнулся.
— Очевидно, ты не сумел правильно изложить суть дела. Мартин Бек и Скакке слушали реплики Гюнвальда Ларссона не без удивления.
— Возможно, — сказал Мальм. — Во всяком случае, я хочу вам напомнить, что Мёллер официально возглавляет службу безопасности страны. Нельзя им пренебрегать.
— Нельзя? Для меня он что есть, что нет его.
— Я и сам считаю, что вы приняли неверное решение.
— Ты считаешь? Но ведь это наше дело, верно?
— Так или иначе, он теперь обратится прямо в правительство. Считаю своим долгом довести об этом до вашего сведения как член оперативного центра, ответственный за связь.
— Правильно, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Ты блестяще справился со своей задачей. Спасибо.
Он положил трубку. Остальные вопросительно смотрели на него.
— Начальник цепу находится на своей даче и размышляет над своей ответственностью. За углом дачи, надо думать, стоит наготове полицейский вертолет. А Мёллер побежал в правительство.
— Гм-м, — пробурчал Мартин Бек.
— А при чем тут раковые шейки? — поинтересовался Скакке.
— Слишком глупо, чтобы повторять, и слишком долго объяснять, — лаконично ответил Гюнвальд Ларссон.
Он посмотрел на свой хронометр.
— Нам пора, не то опоздаем, — сказал он Мартину Беку. Мартин Бек кивнул и надел куртку. Они направились к двери. По пути Мартин Бек спросил Меландера:
— Ты уже посмотрел Мёллеров план ближней охраны?
— Только что кончил.
— Ну и?
Меландер прочищал свою трубку.
— Выглядит вполне толково.
— И то хлеб, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Но на твоем месте я посмотрел бы еще раз.
— Я так и собирался сделать, — ответил Меландер. Когда Стиг Мальм через два часа позвонил опять, Бенни Скакке был один в штабе. Меландер ушел в уборную, Рённ — на задание.
— Инспектор уголовного розыска Скакке.
— Говорит член коллегии Мальм. Мне бы Бека или Гюнвальда Ларссона.
— Они на совещании.
— Где?
— Не могу сказать.
— Ты не знаешь, где они?
— Почему, знаю, — бестрепетно ответил Скакке. — Но не скажу.
— Молодой человек, — грозно произнес Мальм. — Позволь напомнить тебе, в каком звании ты находишься. И к тому же ты подчинен моему сектору.
— В данном случае не подчинен, — сказал Скакке.
Его голос обличал полную уверенность в себе.
— Где Бек и Ларссон?
— Не скажу.
— Там есть кто-нибудь другой, с кем я мог бы говорить? Эйнар Рённ?
— Нету, ушел на задание.
— Какое задание?
— К сожалению, об этом я тоже не могу сказать.
— У тебя еще будет повод сожалеть, — отчеканил Мальм. — И довольно скоро.
Он бросил трубку. Скакке скорчил гримасу и тоже положил трубку. Тотчас телефон зазвонил опять.
— Инспектор уголовного розыска Скакке.
— Слышу, — холодно произнес Мальм. — А принять телефонограмму и передать ее комиссару Беку, когда он вернется, ты хоть можешь?
— Разумеется, — твердо произнес Скакке.
— Я получил следующую информацию прямо от правительства, — важно начал Стиг Мальм. — Шеф секретной полиции обратился к министру юстиции и обжаловал ответ, который получил от Бека сегодня утром. Министр отослал его обратно к руководству оперативного центра и сказал, что не будет вмешиваться в действия полиции. Тогда комиссар Мёллер пошел прямо к премьер-министру, который сперва колебался, но после разговора с министром юстиции пришел к тому же выводу. Принял?
— Так точно.
— И как только вернется Бек или Ларссон, мне надо с ними переговорить еще об одном деле. А вы пока можете поразмышлять над тем, как надлежит разговаривать с начальством. До свидания.
