проморгал. Во-вторых, и это главное, молодой человек в шляпе не был в розыске, и Сергей не обязан выслеживать парня. А то, что им интересуется компания, любящая темноту кладбищ, — так им, Пустельгой, тоже очень даже интересуются… Хорошо бы все-таки поговорить с этим, так похожим на погибшего командира РККА…
И вновь — Дом на Набережной! Сергей искал здесь след беглецов, а тут такая встреча! Ай да Дом! Нет, сюда надо прийти вновь — и во всеоружии…
Конечно, Пустельга сделал все, что еще можно. Ткнув вахтеру под нос удостоверение (постаравшись при этом прикрыть пальцем фамилию), он потребовал сведений о молодом человеке в ратиновом пальто и шляпе.
Вахтер долго моргал, чесал затылок, а затем неуверенно сообщил, что «этот, в шляпе» не из жильцов. По предположению стража подъезда, молодой человек был в гостях на четвертом этаже… Или на пятом… Или на третьем…
Оставалось конфисковать у вахтера тетрадный лист и переписать фамилии жильцов этих трех этажей. Это уже кое-что…
На службе он появился только под вечер, молча выслушал рапорты о проделанной работе и велел всем идти по домам. Интересно, как отреагировал бы Ахилло, узнай он историю о пустой могиле? Не поверил бы? А может, наоборот: поверил бы и подсказал что-нибудь. Микаэль явно знал нечто, неведомое Пустельге. Знал — и умел молчать…
В пустой квартире было тихо. Сергей выпил чаю с каменными от старости баранками и вспомнил, что самое время позвонить Арнольду Феодосиевичу. Эксперт обещал сообщить новости на следующий день, а уже прошло целых три…
Голос в трубке был не таким, как в прошлый раз, — неуверенным, испуганным:
— Сергей… Я… Понимаете… Может, по телефону…
— Если нас слушают, то уже поздно, — отрезал Пустельга, чувствуя невольное раздражение — Интеллигент из бывших что-то крутил, недоговаривал…
— Ладно… Понимаете, мне не дали провести вскрытие. Они забрали труп еще позавчера…
— Что?! И вы молчали!
— Мне велели… Дело забрали с Петровки… Мне не сказали, кто…
Дело мог забрать Большой Дом. Теоретически — еще НКГБ и военная разведка. Хотя при чем тут разведка! Да, новости… Плохие новости…
— А кровь, кровь? Молчание, тяжкий вздох…
— Арнольд Феодосиевич!
— Слышу, Сергей… Анализ я провел. Порадовать не могу: в вашей крови тот же состав. Приблизительно в соотношении один к двадцати, если сравнивать с этой… Лапиной…
Сердце заныло. Что за гадость ему ввели? Зачем? Господи, хоть противоядие-то имеется?
— .Это… это опасно?
— Боюсь, что да. Правда, доза небольшая, но это очень скверная вещь. Ее называют «ВРТ»…
Пустельга вытер со лба капли пота. «ВРТ» — что за дрянь?
— Я даже не знаю, как это расшифровывается. Вся литература по «ВРТ» проходит с грифом… Этим я никогда не занимался, услыхал случайно…
Может, врач и лгал, но большего от него, похоже, не добиться.
— Что мне делать? У вас есть лекарства?
— Н-нет… Не знаю… Позвоните мне позже… Попозже…
Сергей повесил трубку и застыл возле телефона, не в силах встать с низенькой старой табуретки. Да… Никаких вампиров, кусающих жертвы, никакой мистики… Лапиной ввели в кровь эту ВРТ, проверили действие, а потом принялись за него. Труп, естественно, забрали, чтоб скрыть следы. Очевидно, ее и нашли-то случайно — сторож проснулся не вовремя.
Вера приходила к нему, хотя, по мнению экспертов, была уже мертвой чуть ли не неделю. Теперь тайны нет — есть загадка проклятого яда. «ВРТ» — у кого узнать? И сколько осталось ему? Вера продержалась дней шесть, от силы восемь…
Он еле заставил себя раздеться, преодолев искушение рухнуть на постель прямо в костюме. Потемневшее пятно на простыне заставило вздрогнуть. Пальцы ощупали ранку. Ерунда, уже почти зажила…
Но ведь и у нее был шрам — а потом он видел располосованную ножом шею!.. Гады! Кто это придумал? Волков, «Псевдоним»? Или все-таки подлец Рыскуль? Или — все сразу: сговорились, разыграли спектакль… Как действует яд? Подавляет волю, сводит с ума?
Пустая квартира, тьма, тихие шорохи где-то в коридоре… Становилось страшно. Еще и эта комната с печатями… Стоп, комната с печатями! Вере вовсе не нужно было проходить сквозь дверь или закрывать засов с той стороны! Она могла просто спрятаться в комнате… А как же труп в морге? Но она могла выйти потом, когда Сергей ушел из квартиры…
Он не выдержал, включил настольную лампу и положил под подушку наган. Хорошо, что его не видят сослуживцы! Хотя в его профессии случалось, наверно, и не такое. А что, если бы его друг — или агент — влип в такую историю? Ясное дело, Сергей приказал бы ему ни в коем случае не ночевать в квартире, уйти на «дно», договорился бы о надёжном прикрытии…
Внезапно захотелось курить. Хорошо, что он не держит папирос. Нет, надо успокоиться: этак легко спятить без всякой «ВРТ»… А какой у него будет вид завтра, когда он придет на службу!..
В конце концов Сергей все-таки задремал. Он знал, что спит, — такое с ним случалось. Пустельге нравилось контролировать сны: он словно сидел в кинозале, где было спокойно и безопасно…
Сергей видел свою же квартиру — темную, тихую… В его комнате горит лампа, но постель пуста… Затем он идет коридором… Здесь было жутковато, но Пустельга помнил, что это только сон… Запечатанная дверь хорошо бы войти! Он входит, не снимая печатей, прямо через запертую дверь. Пусто. Стопки книг на полу, поломанный стул… Интересно, что там на самом деле? Во всяком случае, страшного ничего нет, и Сергей успокаивается… Входная дверь — порядок: замок, засов… Дверь прочная, не сломать, не выбить…
Он уже поворачивается, чтоб вернуться в комнату, как где-то далеко, наверно, на улице, раздается легкий стук… Шаги… Кто-то проходит мимо дома. Пустельга понимал, что такое можно услышать лишь во сне: тот, кто шел, слишком далеко…
Шаги приблизились к подъезду… Тишина ~ и вновь шаги, уже ближе, на лестнице…
И тут появился страх. Сергей уже знал, что это к нему… Не спрятаться, не уйти… Шаги ближе — второй этаж, третий…
Надо проснуться! Скорее! Сергей дернулся, крикнул и открыл глаза…
Горела лампа. В коридоре было тихо, лишь с улицы доносился шум редкого в этот час автомобиля…
Да, так можно спятить! Лучше не спать, пойти на кухню, попить чаю…
Пустельга встал, накинул одежду — в доме еще не топили — и вышел в коридор. Он уже дошел до двери, ведущей в кухню, когда какое-то шестое чувство заставило его остановиться, замереть на месте.
Опасность! Он ощутил это сразу. Будь он где-нибудь на горной тропе в Бадахшане или Кашгарии, тут же рухнул бы на землю, выхватывая маузер. Реакция спасала часто — не раз и не два. Но в пустой квартире не было басмачей, не сторожили китайские контрразведчики…
Пустельга медленно обернулся. Все-таки нервы! Довели, сволочи…
И тут грянул звонок. Ночью он показался оглушительным — словно тот, кто стоял сейчас у входной двери, взорвал гранату. На лбу выступила испарина:
все-таки снилось не зря… Спокойно, Серега, спокойно, Крест, у соседа лопнула труба… Что еще могло быть? Вернулся конструктор — почему бы и нет? В конце концов, его решили арестовать — ладно, выкрутимся…
Звонок вновь ударил в уши. Надо открывать. Мелькнула мысль о револьвере, но Пустельга знал, что это бесполезно. Соседей пугать не следовало, а убийц не испугаешь — да они бы и не стали звонить…
За дверью было тихо. Сергей хотел спросить «кто?», но представил себе, как прозвучит его голос —
