могильщик уже вышли поприветствовать судью. Они доложили, что на кладбище в Гаочжаве все готово.
Однако, прежде чем отправиться туда, судья Ди подозвал к своему паланкину старшину Хуна и тихо сказал ему:
— На днях в бане ты говорил с молодым человеком, который был соседом Би Цуня. Пойди, попробуй найти его и, не пугал, расспроси обо всем, что ему известно о смерти Би Цуня. Сегодня нам предстоит тяжелый день, поэтому в городя не вернусь, а переночую в той же самой гостинице, в которой мы останавливались пару днеи назад. — И он отправился в Гаочжану.
На кладбище возле могилы Би Цуня был сооружен навес из тростниковой циновки, а под ним разместился временный суд. Группа стражников уже собралась там и разложила инструменты, необходимые для эксгумации.
Судья Ди сошел со своего паланкина и сначала решил еще раз взглянуть на могилу Би Цуня. Увидев, что со времени его последнего визита ничего не изменилось, он сел за стол и велел привести старого могильщика и госпожу Чжоу. Сначала он заговорил с могильщиком:
— На днях вы мне сказали, что это могила Би Цуня. Мой долг предупредить вас, что, если после эксгумации окажется, что это не его могила, вы будете виновны в ужасном преступлении. И никакие угрызения совести вам тогда уже не помогут.
— Как я посмел бы лгать, — ответил могильщик, — в присутствии матери и вдовы покойного?
— Не то чтобы, — сказал судья Ди, — я был недоверчивым человеком. Но госпожа Чжоу уже пыталась обмануть меня всеми возможными способами и даже угрожала мне наказанием за ложные обвинения. Если выяснится, что это не могила Би Цуня, это не только затруднит расследование, но я окажусь виновным в варварском осквернении могилы невинного человека. Поэтому я хочу, чтобы вы приложили свои пальцы к этому документу, удостоверяющему, что это действительно могила Би Цуня. В случае ошибки вы будете отвечать за последствия.
Потом судья обратился к госпоже Чжоу:
— Слушайте меня внимательно! Я провожу это вскрытие в интересах правосудия, а не для того, чтобы доказать, что я всегда прав. Однако эта эксгумация — жестокий акт по отношению к останкам вашего мужа. Вы его законная жена, и, независимо от того, убили вы его или нет, ваш долг сейчас, прежде чем начнется работа, вознести молитву к его душе!
Он приказал могильщику подвести вдову к могиле. Старая госпожа Би, осознав, что сейчас действительно выкопают тело ее сына, горько заплакала и вне себя от горя кинулась к невестке, схватив ее за рукав:
— Дочь моя, наша судьба поистине ужасна! Мало того что мой сын умер в расцвете лет, так теперь еще и кости его потревожат! А мы должны держать ответ перед этим жестоким чиновником!
Госпожа Чжоу, впрочем, была вполне спокойна. Она громко обратилась к свекрови:
— Теперь поздно плакать! Вы никак не хотели оставить меня в покое! Вы приводили в наш дом кого попало. И вот результат. Вы сами виноваты. Что толку теперь плакать? Вот подождите, закончится эксгумация, и будет доказано, что Би Цунь не был убит. Тогда я отомщу этому судье. Законы, установленные нашим августейшим императором, предписывают судье управлять людьми, а не преследовать их. Ему самому придется подвергнуться наказанию, которое он предназначил мне. Если он приказывает мне вознести молитву к моему мужу, я это сделаю, чтобы покончить с этим делом!
Она оттолкнула свекровь, встала перед могилой и три раза поклонилась. Вдова не только не выказывала горя, но и не скрывала своего гнева. Она даже оскорбила старого могильщика, назван его собачьей головой, и обещала свести с ним счеты после эксгумации.
— Чего вы ждете? — добавила она. — Я готова, принимайтесь за работу!
Старый могильщик пришел в сильное негодование от ее оскорблений, но ему не хотелось сейчас затевать ссору с женщиной. Он подошел к судье и спросил, можно ли начинать.
Судья Ди внимательно наблюдал за происходящим. Он приказал госпоже Чжоу помолиться перед могилой только потому, что хотел посмотреть на ее реакцию. Теперь, убедившись, что она не выказывает ни малейшего горя, напротив — ведет себя в высшей степени бессердечно, он окончательно уверился, что именно она убила своего мужа. Он приказал могильщику начать эксгумацию.
Старик и его помощники взяли лопаты и принялись копать. Через полчаса могильный холм был раскопал и показался гроб. Они медленно вытащили его и очистили от земли и грязи.
Судья Ди приказал отнести гроб под навес из циновки и там водрузить на две подставки возле стола.
Госпожа Би, увидев перед собой гроб сына, мгновенно упала в обморок. Стражники подняли ее и посадили.
Судья Ди приказал старосте Хо Каю и его помощникам открыть гроб.
Когда тяжелая скользкая крышка была отодвинута, толпа зевак, которые протискивались все ближе, желая видеть все подробности, быстро отпрянула назад.
Тело медленно вынули из гроба вместе с толстой циновкой, на которой оно покоилось, и положили на тростниковую подстилку, приготовленную перед столом. Герметично закрытый гроб из тяжелого дерева и сухая почва прекрасно сохранили тело, но в некоторых местах оно было тронуто разложением. В целом зрелище было ужасающим, особенно страшно выглядели открытые глаза со сморщенными, пепельного цвета глазными яблоками. Некоторые жители деревни стали громко обсуждать это между собой, приходя к единодушному мнению, что это верный признак насильственной смерти Би Цуня.
Судья Ди встал со своего места и подошел к телу. Он долго смотрел в невидящие глаза и наконец серьезно произнес:
— Би Цунь! Би Цунь, сегодня я, судья, пришел сюда, чтобы исправить совершенную по отношению к тебе несправедливость. Если твоя смерть была насильственной, а твоя душа еще здесь, я прошу ее сообщить о своем присутствии. Пусть закроются твои глаза!
К ужасу и удивлению всех присутствующих, высохшие веки задрожали и опустились на глазные яблоки.
Когда улеглось всеобщее возбуждение, судья Ди приказал следователю произвести вскрытие.
Следователь, осмотрев мертвеца, доложил:
— Ваша честь, это тело уже довольно давно покоилось в земле. В теперешнем состоянии его невозможно изучить. Я прошу разрешения сначала обмыть его.
Судья Ди разрешил, и следователь с помощниками сначала попытались удалить саван. Оказалось, что ткань трудно отделить от тела, не повредив кожу. Следователь велел могильщику нагреть воду в большом железном тазу. Когда вода нагрелась, он несколько раз смочил ею тело и тогда удалил ткань.
Теплой водой следователь осторожно промыл тело с головы до ног. Когда эта процедура была закончена, он доложил судье, что можно начинать осмотр.
Хотя вокруг собралось несколько сотен человек, не было слышно ни одного звука. Все вытянули шеи и следили за каждым жестом следователя.
Сначала следователь внимательно осмотрел лицо и горло, потом двинулся вниз, рассматривая тело дюйм за дюймом. Толпа наблюдала за ним в напряженном молчании. Когда он закончил осматривать живот, ничего не доложив судье, люди забеспокоились, а некоторые принялись перешептываться. Закончив осмотр ног, следователь приказал помощникам перевернуть тело и осмотрел спину, особенное внимание обращая на затылок. Но доклада не было.
Судья Ди встревожился. Он поднялся из-за стола, подошел к следователю и стал с волнением наблюдать за осмотром. Наконец следователь закончил свою работу, повернулся к судье и доложил:
— Завершив осмотр внешней поверхности тела, я докладываю, что не увидел никаких признаков насильственной смерти. Поэтому я прошу разрешения вашей чести использовать обычные методы внутреннего осмотра, чтобы убедиться, не был ли применен яд.
Прежде чем судья Ди успел ответить, госпожа Чжоу начала страстно протестовать. Она кричала, что, если бы даже ее муж был отравлен, на теле остались бы внешние признаки этого, она вопила, что не позволит больше издеваться над телом.
