распахнулась, и на пopoгe выросли четверо головорезов.
— Две чаши… — начал один из них.
Он осекся, вытаращив глаза на девушку, затеребил пальцами грязную бороденку. Парень так зазевался, что даже не заметил тайвэя и кукольника, сидевших в другом конце зала. Мало-помалу тонкие губы скривила жестокая ухмылка.
— Да, нам четыре большие чаши самого крепкого вина! — рявкнул детина горбуну. — И эту отличную рослую девицу! Вперед, братцы!
Они столпились вокруг девушки. Бородатый плюхнул волосатую лапу ей на плечо.
— Тебе сегодня крупно повезло! — хихикнул он, искоса глядя на нее. — У тебя будет четыре пылких дружка, дорогая! Четыре хороших парня!
Девушка поставила чашу на стол и, брезгливо посмотрев на руку, лежащую у нее на плече, спокойно отчеканила:
— Убери свою грязную лапу! — Четверка загоготала.
— Давайте сначала малость ее поколотим, — предложил бородатый верзила. — Так, для разминки и в виде урока!
Ма Жун вскочил. Ну, сейчас он покажет этим подонкам! Однако Юань мигом подставил подножку, и громадина тайвэй рухнул ничком между двумя столами. Шлем свалился с головы, и вдобавок, пытаясь вскочить Ма сильно стукнулся головой об угол стола. Он снова сел и на некоторое время почти потерял сознание. Потом до него донесся вопль:
— Моя рука… Проклятая ведьма!..
Последовал поток грязной ругани, оглушительно хлопнула дверь, со стропил посыпалась штукатурка… и наступила мертвая тишина.
Ма Жун поспешно встал и едва поверил своим глазам. Четверо головорезов исчезли, а девушка как ни в чем не бывало возвышалась над стойкой. В руках она держала чашу, а горбун поспешно наливал туда вино. Но воин заметил большое красное пятно на правом рукаве ее куртки.
Он поднял шлем и, бросив злой взгляд на кукольника, проворчал:
— Девушка ранена! Это была очень грязная проделка, мой друг! Будь вы помоложе, я бы…
— Сядьте! — спокойно остановил его кукольник. — Я поступил так для вашего же блага! Никогда не ввязывайтесь в драку, если у одной из сторон кое-что припрятано в рукаве. Вас могли ранить, и очень тяжело, тайвэй!
Ошеломленный Ма плюхнулся на скамью.
— Девочка легко справилась с ними, — продолжал Юань. — А бородатому просто сломала руку, и эти разбойники исчезли прежде, чем она по-настоящему взялась за них.
Ма Жун задумчиво пощупал шишку на лбу. Он знал о таких «секретах в рукаве». Женщины из преступного мира иногда держали в обоих рукавах по железному шару величиной с крупное яйцо. Поскольку закон запрещал простым гражданам носить с собой кинжалы или другое холодное оружие, эти женщины разработали особое искусство борьбы «набитыми рукавами». Стоило приспустить с плеч куртку и прихватить верхнюю часть рукава, как в каждой руке оказывался отличный кистень. Благодаря длительным упражнениям они с безошибочной точностью могли нанести удар в любую жизненно важную точку противника: сломать руку или ключицу, а в по-настоящему опасной драке — и убить, приложив в висок или шею.
Надо было сказать мне об этом, а не подставлять подножку, — гневно прошипел Ма.
— Слишком уж вы торопились на помощь, тайвэй, — ехидно заметил кукольник.
Девушка вынула из правого рукава железный шар и положила на стойку. Теперь она пыталась отстирать запачканный кровью рукав в тазу с водой. Горбун снова исчез.
Стражник снова встал и подскочил к стойке.
— Позвольте мне вам помочь, — хриплым от волнения голосом предложил он.
Красавица метнула оценивающий взгляд, потом, пожав плечами, протянула руку. Полоща край рукава, Жун хотел сказать, что удобнее было бы просто снять куртку, но что-то в холодном взгляде юной воительницы удержало его от опрометчивых слов. Для юной девушки незнакомка была поразительно высока: всего на голову ниже гиганта Ма. Небрежно причесанные густые волосы так блестели, что казались мокрыми. Теперь тайвэй разглядел, что на ней нет ничего, кроме куртки, юбки и лифа, причем сквозь потрепанный черный шелк просвечивала белоснежная грудь.
— Спасибо, — поблагодарила девушка, когда он отжал рукав.
Красавица и не подумала двинуться с места, и Ма Жуну отчаянно захотелось ее обнять, но он понимал, что эта юная особа привыкла общаться с мужчинами свободно, на равной ноге, и вольностей не потерпит. Глядя, как она берет и кладет железный шар в рукав, он заметил:
— Ловко вы управились с этими негодяями! И всего одной рукой! — Указан на «безоружный» левый рукав, он добавил: — А я думал, такие игрушки всегда носят в обоих…
Девушка лукаво сверкнула глазами.
— Мне и одного хватает, — холодно отрезала она.
Ма Жун был так поглощен разговором, что не услышал, как открылась дверь и кто-то, громко топая, вошел в харчевню. Девушка повернула голову.
— Напрасно вы надумали бежать, госпожа, — укорил ее добродушно-хрипловатый голос. — Следовало бы остаться и подать на доктора жалобу.
Чао Тай постучал костяшками пальцев по стойке, и Ма Жун в полном недоумении уставился на друга.
— Я услышал ее крик, брат, — объяснил Чао Тай, — на улице, как раз под балконом нашего начальника. И все — из-за приставаний некоего Лю, точнее доктора Лю! — Увидев, что горбун вернулся за стойку, он заказал вина и спросил девушку: — Вы будете что-нибудь пить, госпожа?
— Нет, спасибо, — отказалась та и бросила хозяину харчевни: — Я потом заплачу, ладно?
Она плотно запахнула куртку, коротко всем кивнула и тем же быстрым, твердым шагом направилась к двери.
— Где вы ее видели? — вдруг спросил кукольник.
Он незаметно подошел к обоим тайвэям и тревожно глядел на Чао Тая, когда последний, вскинув брови, бросил на него удивленный взгляд. Юань быстро задал новый вопрос:
— И что с доктором Лю?
— С ним все в порядке, — успокоил кукольника Ма Жун. — Познакомься, Чао Тай. Это господин Юань, хозяин бродячего цирка.
— Я встретил эту девушку на улице перед губернаторским дворцом, — любезно объяснил Чао Тай. — Она пела и играла на цитре. Доктор Лю пытался навязать свое общество, но пришел я, и девушка воспользовалась случаем убежать.
Кукольник, что-то пробормотав, чопорно поклонился и быстро зашагал в свой уголок. Там он взвалил на одно плечо волшебный фонарь с треногой, на другое посадил обезьянку и, прихватив корзину, торопливо покинул «дом Пяти Блаженств».
— Нам нельзя тут засиживаться, — напомнил Чао Тай, — давай выпьем по чаше вина и откланяемся. В старом городе вас ждет куча работы, брат. Нужно проверить все эти проклятые сточные трубы.
Ма Жун рассеянно кивнул. Видя, что горбун снова наполняет его чашу, он небрежно спросил:
— Кто она?
— А вы не знаете? Это дочь Юаня, Бирюза.
— Во имя всех демонов Преисподней! Если она дочь старика, почему даже не поглядела в его сторону?
Горбун пожал плечами:
— Вероятно, опять поссорились. Бирюза, если вы обратили внимание, довольно энергичная девушка. Настоящая ведьма, когда рассердится. Зато она великолепная акробатка — вместе с отцом дает представления на площадях старого города. А вот ее сестра-близнец — Коралл — самое милое дитя, какое мне приходилось видеть! Она чудно поет, танцует и играет на цитре.
— Значит, ты спас от Лю не Бирюзу, а Коралл, брат, — сказал Ма Жун Чао Таю.
