Баг, и то и дело прикладываясь к видоискателю цифрового фотоаппарата и нажимая на кнопку затвора, неспешно двигался по живописным кривым улочкам Асланiвського центра. Из-за пазухи у него демонстративно торчала слегка измятая карта города. По расчетам Бага до шинка «Кумган» оставалось совсем немного.
Асланiв нравился Багу. Исторический центр города состоял сплошь из двух-трехэтажных уютных даже на вид домиков с непременными садами, отгороженными от проезжей части чугунными, иногда замысловатыми – просто произведения искусства! – решетками. Залитые теплым светом вечернего солнца улочки, ветви деревьев, распростертые над оградами, аромат цветов – милая, почти идиллическая картина.
Если бы не два обстоятельства.
В Асланiве росло слишком много каштанов.
И еще: город буквально весь был перекопан.
Дважды Багу приходилось поворачивать и идти в обход, потому что улица оказывалась перегорожена: брусчатка была снята и аккуратно сложена у стены, а в глубокой яме возились испачканные в земле девочки, трудолюбиво вгрызающиеся лопатами в грунт. Рядом с раскопами, угрюмо и бдительно озираясь, переминались с ноги на ногу группы подростков мужского пола с пластмассовыми карабинами или автоматами, почти не отличимыми от настоящих; один, поглядывая в раскоп, непременно записывал что-то в большом блокноте.
Сквозь ограды многих домов виднелись кучи земли и прочие приметы древнекопательства; на домах висели единообразно выполненные таблички с надписью «Раскоп такой-то». В раскопах сосредоточенно трудились хозяева.
Баг минул три торговых заведения с названием «Раскопный духан». В витринах были выставлены разнообразные приспособления для землекопных работ – Баг и понятия не имел раньше, сколь разнообразны они бывают. Духаны не пустовали – в них толпились посетители всех возрастов и обоего пола: Баг видел, как из одного духана вышел счастливый мальчик лет пяти, волоча за собой металлический совок в половину своего роста. «Все на раскоп! Все на раскоп!» – тонким голоском восторженно выводил ребенок.
В одном месте Баг задержался минут на пять: улицу пересекал строй мальчиков и девочек в единообразных коротких шароварах, белых майках и задорно развевающихся зеленых галстуках. У всех на плечах были сверкающие лопаты. Впереди шел барабанщик, задавая бойкий ритм; рядом с ним – более взрослый юноша с флагом («Все на раскоп номер 324!» – прочитал Баг и сфотографировал юношу и его флаг на всякий случай). Подростки, согласуясь с барабанщиком, равномерно выкрикивали: «Бей барабан, бей, барабан, бей, барабан, бей! Эй, не спи, эй, проснись! Ступай на раскоп скорей!»
У дома, на стене которого крупно было выведено зеленой краской: «Геть многовiкову татарську неволю!» Баг остановился. Рабочий в измазанном халате, покачивая головой – то ли с осуждением, то ли с каким иным чувством – как раз мешал большой кистью в ведре с краской, собираясь, очевидно, замазать смелый призыв.
«Занятно!» – подумал Баг, сфотографировал надпись и занесшего над нею кисть рабочего, а затем свернул за угол.
И почти налетел на загорелого подростка – голова подростка доставала Багу в лучшем случае до плеча – в неизменных, как у всех тутошних мальчишек, коротких шароварах и грязноватой косоворотке, по размеру явно большей, чем нужно.
– Дяинька! – весело воскликнул подросток, сверкая редко растущими зубами. – Дяинька, дай фотик поиграться!
– Что-что, мальчик? – удивленно спросил Баг.
– Ну, дяинька, ну дай фотик поиграться! – Мальчишка выбросил вперед руку, собираясь схватить камеру Бага, но Баг быстро убрал аппарат за спину. – Чё ты жадный-то такой!
– Как ты себя ведешь, мальчик? – доброжелательно улыбнулся Баг. – Старшим, тем более незнакомым, нельзя говорить «ты».
– Чё ты робенка мучаешь, желтозадый? – Из-за ближайшего куста самшита внезапно появился некто в темно-сером засаленном халате и с невыразительным лицом. Устремил немигающий взгляд глаз с расширенными зрачками куда-то в лоб Багу. – Не мучь дитятю. Поиграет и отдаст. – Он сделал пару шагов к Багу, и тот ощутил преотвратный аромат дыхания. – Ну чё замер?
Мальчишка, отскочив в сторону, скалился на Бага.
Баг молча ждал развития событий. И события не заставили себя долго ждать: в кулаке мужчины появился изогнутый нож.
– Сам отдашь или как? – спросил он, направляя острие в живот Багу.
– Или как. – Баг неуловимым движением выхватил из рукава веер и ударил им по руке с ножом – пальцы разжались и нож зазвенел на камнях. Легкий удар под колено – и любитель чужих фотоаппаратов как сноп рухнул на брусчатку и тихонько завыл, ухватившись за пораженное место.
Мальчишки и след простыл.
– Не делай больше так, – проникновенно сказал Баг корчащемуся. – Не надо.
«Действительно, неспокойно тут, – заключил Баг. – Однако, где же этот шинок?»
Шинок обнаружился за углом – «Кумган» прятался в тени зеленого дворика, над коим распростерли ветви старые каштаны.
«Амитофо… Опять каштаны…»
Под каштанами стояли белые столики. За двумя из них сидели компании местных преждерожденных, одетых пестро и даже вызывающе: преждерожденные выпивали и закусывали, ведя неспешные беседы. К некоторым столикам были прислонены лопаты. Струился дым из замысловатых трубок с кистями, которые, как уже начинал понимать Баг, здесь именовали не то люльками, не то кальянами. Мыкола Хикмет – присутствовал.
На перекресток мягко и почти беззвучно выехала большая черная легковая повозка неизвестной Багу марки и остановилась неподалеку от шинка. На передней крышке повозки красовалась эмблема со вписанной в круг трехлучевой звездой. За рулем сидел спортивного вида мужчина средних лет с умным и жестким лицом. Остановив повозку, он откинулся на спинку сиденья, закурил заморскую сигарету и стал поглядывать то в какой-то журнал у себя на коленях, то в сторону шинка. Баг мог бы поклясться, что водитель иноземной повозки следит за Хикметом.
Опустив увенчанную чалмой голову и ни на что не обращая внимания, Хикмет в одиночестве сидел за угловым столиком и поедал что-то из блюда с высокими бортиками. Похоже, вареники – с этим блюдом Баг не так давно познакомился в трапезном вагоне куайчэ и нашел его вполне съедобным. Особенно с вишней.
– Здоровеньки салям, преждерожденный-ага, – возник рядом остроносый прислужник в белом переднике поверх зеленого легкого халата. – Ласкаво просимо!
– Э… Ассалям здоровеньки, уважаемый, – нашелся ответить Баг и без колебаний направился к соседнему с Хикметом столику – в темных очках и наклеенных усах арабского пошиба он вряд ли мог быть узнан. Прислужник семенил следом.
– Какое пиво у вас есть, уважаемый? – спросил его Баг, усаживаясь боком к Хикмету.
– У нас есть десять сортов пыва, – затараторил прислужник, – но я ласкаво прошу испробовать нашего, асланiвського.
– Несите.
Прислужник кивнул и исчез.
Баг закурил сигарету.
«Восемь часов», – подумал он.
И как бы в ответ к шинку скорым шагом приблизились три посетителя – все в расшитых петухами косоворотках и чалмах – и, отстранив набежавшего прислужника, уверенно направились к столику Хикмета.
Заскрипели стулья.
