рассказал Бетти. Несколько дней было очень плохо, но теперь, думаю, наш брак стал еще крепче. – Он замолчал на некоторое время, наслаждаясь теплом происшедших перемен.
Еще он хотел рассказать мне о том, что они узнали о Клюге, и пригласить меня к себе пообедать, но я вежливо отказался от обоих предложений, сославшись на старые раны, которые меня совсем замучили. И я уже почти выпроводил его, когда в дверь постучал Осборн. Я впустил его, и Хал тоже остался.
Предложение выпить кофе было с благодарностью принято. Выглядел Осборн как-то иначе, и сначала я не мог понять, в чем дело: то же самое усталое выражение лица… Впрочем, нет. Раньше мне казалось, что это маска или цинизм, присущий полицейским. Но в тот день в его лице читалась подлинная усталость. Она перетекала с лица на плечи и руки, передавалась походке и манере сидеть. Его окутывало тяжелое ощущение поражения.
– Меня по-прежнему подозревают? – спросил я.
– Хотите знать, надо ли приглашать адвоката? Не стоит беспокоиться. Я тщательно проверил вас. Завещание Клюга едва ли будет принято всерьез, так что ваши мотивы выглядят сомнительно. На мой взгляд, у любого из местных торговцев кокаином было гораздо больше причин убрать Клюга, чем у вас. – Он вздохнул. – Я просто хотел кое о чем спросить. Можете не отвечать, если не хотите.
– Давайте попробуем.
– Вам не запомнились какие-либо необычные его посетители? Люди, приходившие или уходившие ночью?
– Единственное, что я помню, это служебные машины. Почта, «Федерал Экспресс», компании по доставке грузов… Наркотики могли прибывать со всеми этими людьми.
– Мы тоже так думаем. Едва ли он работал по мелочам. Возможно, он служил посредником. Получил, передал… – Осборн на какое-то время задумался и отхлебнул кофе.
– Есть какие-нибудь успехи в расследовании? – спросил я.
– Хотите знать правду? Дело заходит в тупик. Никто в округе и понятия не имел, что Клюг располагает всей этой информацией. Мы проверили банковские счета и нигде не обнаружили доказательств шантажа. Нет, соседи в картину не вписываются. Хотя, конечно, если бы Клюг остался в живых, сейчас его с удовольствием прихлопнул бы почти любой из тех, кто живет по соседству.
– Это точно, – сказал Хал.
Осборн ударил себя ладонью по ляжке.
– Если бы мерзавец остался в живых, я сам бы его убил, – сказал он.
– Но теперь я начинаю думать, что он никогда не был жив.
– Не понимаю.
– Если бы я своими глазами не видел труп… – Осборн сел чуть прямее.
– Он писал, что не существует. И это почти так. В электрогазовой компании о нем никогда не слышали. Клюг подключен к их линии, сотрудник компании каждый месяц снимал показания со счетчиков, но компания никогда не выставляла ему счетов. То же самое с телефоном. У него дома целый коммутатор, который изготовлен телефонной компанией, доставлен и установлен ею же, но у них нет об этом никаких сведений. Клюг не открывал счета ни в одном из банков Калифорнии – похоже, он ему просто не был нужен. Мы обнаружили около сотни компаний, которые продали и доставили ему то или иное оборудование, а затем либо сделали отметку о том, что счет оплачен, либо напрочь забыли, что вообще имели с ним дело. В некоторых фирмах зафиксированы номера чеков и счетов, но ни сами счета, ни даже банки физически не существуют.
Он откинулся в кресле, и я почувствовал, что это его просто бесит.
– Единственный, кто имел о Клюге представление, это человек, который доставлял ему раз в месяц продукты из бакалейной лавки. Маленький магазинчик неподалеку отсюда. У них нет компьютера, Клюг платил чеками банка «Уэллс Фарго». Там эти чеки принимали к оплате, и никаких проблем не возникало. Хотя о Клюге там никогда не слышали.
Я задумался. Осборн ждал от меня какой-то реакции, и я высказал предположение:
– Он делал все это с помощью компьютеров?
– Верно. То, что он проворачивал с бакалейной лавкой, я еще понимаю. Но гораздо чаще Клюг проникал прямо в базовое программное обеспечение и затирал все сведения о себе. Энергокомпания никогда не получала платежей ни чеками, ни как-то иначе просто потому, что, по их мнению, они никогда и ничего Клюгу не продавали. Ни одно правительственное учреждение никогда и ничего о Клюге не знало. Мы проверили все, от почтового ведомства до ЦРУ.
– А что если Клюг – не настоящая фамилия?
– Возможно. Но в ФБР нет его отпечатков пальцев. Рано или поздно мы узнаем, кто он такой, но это ни на йоту не приблизит нас к ответу на вопрос, что произошло – убийство или самоубийство.
Осборн признал, что испытывает определенное давление. Его убеждают закрыть дело, хотя бы ту часть, что касается смерти Клюга, и списать все на самоубийство. Он, однако, в самоубийство не верил. А что касается второй половины истории, всех этих махинаций Клюга, то их расследование никто прекращать пока не собирается.
– Теперь все зависит от этой стрекозы, – сказал Осборн.
– Жди, – фыркнул Хал и пробормотал что-то про азиатов.
– Эта девушка все еще здесь? Кто она такая?
– Какая-то компьютерная звезда из Калифорнийского технологического. Мы связались с ними, сообщили, какие у нас проблемы, и вот кого они нам прислали.
По лицу Осборна нетрудно было понять, что ни на какую помощь с ее стороны он не рассчитывает.
В конце концов мне удалось от них избавиться. Когда они уходили по садовой дорожке, я взглянул в сторону дома Клюга: возле него стоял серебристый «Феррари» Лизы Фу.
Ходить туда мне было совершенно незачем. Я прекрасно это знал, и потому занялся ужином. Когда я готовлю запеканку из тунца по собственному рецепту, она гораздо лучше, чем можно судить по названию. Потом я вышел во двор за овощами для салата. Я срывал помидоры и думал о том, что надо бы охладить бутылку белого вина, и тут мне пришло в голову, что наготовил я вполне достаточно для двоих.
Я никогда не делаю ничего наспех, поэтом я сел и обдумал эту мысль. В конце концов меня убедили ноги: впервые за всю неделю им было тепло. И я отправился к дому Клюга.
Решетки за открытой настежь дверью не оказалось, и мне подумалось, как странно и тревожно выглядит незакрытое, незащищенное жилище. Остановившись на крыльце, я заглянул внутрь и позвал:
– Мисс Фу?
Никто не ответил. В прошлый раз, зайдя в этот дом, я обнаружил мертвого человека…
Лиза Фу сидела на скамеечке от рояля прямо перед консолью компьютера. Она сидела в профиль ко мне, поджав коричневые ноги, я видел ее спину и пальцы, зависшие над клавиатурой. На экране быстро пробегали слова. Она подняла голову и сверкнула зубами в улыбке.
– Кое-кто сообщил мне, что вас зовут Виктор Апфел, – сказала она.
– Да, э-э-э… дверь была открыта…
– Жарко, – пояснила она и оттянула двумя пальцами майку у шеи. – Чем могу быть полезна?
– Да в общем-то… – Сделав шаг в полутьме, я споткнулся обо что-то на полу. Это была плоская коробка вроде тех, в которых доставляют на дом большие порции пиццы. – Я готовил ужин и понял, что там хватит на двоих, и тогда подумал, может быть вы…
Я замолчал растерянно, потому что в этот момент заметил кое-что еще. Вначале мне показалось, что она сидит в шортах; на самом же деле кроме майки и узеньких розовых трусов от купальника на ней ничего не было. Ее, похоже, это совершенно не смущало.
–… Присоединитесь ко мне за ужином?
Ее улыбка стала еще шире.
– С удовольствием, – ответила она, легко вскочив на ноги и пронеслась мимо меня, оставляя за собой слабый запах пота со сладковатым оттенком мыла.
– Я вернусь через минуту.
Я оглядел комнату, но мои мысли все время возвращались к Лизе. Пиццу она, видимо, запивала
