который, как болтали в округе, мог абсолютно все.
Капелька, вынув сигару из пухлых губ, сказал:
— Пожалуй, стоит вызвать полицию.
Полиция явилась через семь минут. У кафе на улице собралось с десяток зевак, Джимми, заикаясь от волнения, объяснялся с инспектором, сержант расхаживал с рулеткой, блокнотом и очень умным видом, еще двое копов стояли у входа и у дыры в витрине, никого не пуская внутрь.
Эрвина Капельку Арчи дождался только спустя полтора часа. Городишко был крохотный, Арчи, шагая рядом с Эрвином, вынужденно раскланивался со всеми встречными. Толстяк делал это с видимым удовольствием. Наконец они подошли к небольшому, увитому плющом домику, избранному Капелькой под жилище. Двор утопал в сочной мясистой зелени, навевающей смутные догадки о тропиках. Внутри домик оказался таким же милым, как и снаружи. Арчи приятно изумился уюту и умиротворенности, царящим в комнатах Эрвина. Невольно он сравнивал их со своей берлогой и сравнение было явно не в пользу последней.
— Итак, — сказал хозяин, разливая дорогой французский коньяк по изысканным хрустальным рюмкам в виде морских раковин, — что понадобилось от меня Капитану Фло?
Арчи вздрогнул: он не успел еще и полслова сказать Эрвину о цели своего визита.
— Простите, — Арчи слегка замялся, — а из чего, собственно, следует, что меня послал Фло?
Толстяк усмехнулся:
— Из Нью-Кросби с такой татуировкой к старине Эрвину могут пожаловать только от капитана Фло.
Арчи покосился на свое левое запястье — там красовался вытатуированный еще во время службы на флоте якорь.
— А почему вы решили, что я из Нью-Кросби?
Толстяк прямо-таки цвел от счастья, когда демонстрировал свою проницательность. Он вытащил у Элмера из нагрудного кармана свежий номер «Н-К Джорнинг Пост».
— Это утренний выпуск, я вижу заглавие статьи о процессе Буша. До Брендона он докатится только к обеду.
— Н-да, — протянул Арчи. Выводы показались ему несколько натянутыми, хотя Капелька все угадал верно. — Ладно. Капитан Фло просил передать, что есть возможность одновременно развеяться, поплавать, поработать головой и попутно оказать Капитану Фло услугу, кроме всего прочего еще и прилично заработав.
Арчи пытливо взглянул на Капельку. Тот молча прикуривал сигару. Фло предупреждал, что толстяк консервативен и может упереться, поэтому Арчи, очертя голову, принялся уламывать его, на все лады понося унылую серую жизнь в провинции и расхваливая прибыльность интересного предприятия. Эрвин слушал его минуты две. Потом прервал коротким энергичным жестом:
— Не пыли, приятель. Из тридцати девяти лет жизни двадцать три я отдал капитану Фло. Я согласен.
Арчи облегченно вздохнул.
Гордон Лу, известный на весь Бьюк-Даунт двадцатишестилетний шалопай, словно сквозь землю провалился. Арчи обошел все данные капитаном адреса, все девять; многочисленные родственники Лу однообразно повторяли: «Горди ушел, может быть он у тетушки...»; «...нет-нет, не появлялся, должно быть навещает матушку»; «Нет его, проваливай, приятель»; и так девять раз подряд.
Неизвестно, кого он там навещал, но Арчи обнаружил Лу в полицейском участке. Тот держался уверенно и беспардонно, словно решетки на окнах и рослый долдон у двери, состоящий в основном из квадратной челюсти, каски и рыжих волосатых кулаков, милы ему беспредельно, а полицейский участок — дом родной.
Впрочем, последнее было не так уж далеко от истины. К Лу здесь привыкли. Лысоватый полный полицейский, расстегнувший рубашку чуть ли не до пупа, уныло спрашивал; Горди — отвечал, живо и очень охотно.
— Ну что он тебе такого сделал, Лу?
— Как что?! Сказал, что я — дерьмо!
— И из-за этого стоило вышибать ему мозги?
Лу удивился:
— А что, надо было сказать, что он тоже дерьмо?
— Ну хоть бы и так, черт возьми!
— Ты же знаешь, Пит, это не в моих правилах.
— Но он вдвое больше тебя! И вчетверо сильнее!
Лу напыжился и, казалось, даже засветился от гордости:
— Ну, и кто кому вышиб мозги?
Полицейский схватился за голову:
— Господи, убрался бы ты из города, я бы ламбаду сплясал на площади, при всех, ей-богу! Ну скажи мне, Лу, скажи на милость какого черта ты поколотил этого быка?
Лу пожал плечами:
— Он сказал, что я — дерьмо...
Полицейский взвыл и обернулся, заметив наконец Арчи.
— Здравствуйте, сэр! — Арчи шагнул вперед, к столу. Полицейский потянулся к шее, словно хотел поправить галстук, но потом сообразил, что галстук висит на спинке стула, махнул поднятой рукой и сел.
— В чем дело?
Арчи, вопросительно глядя на него, уточнил:
— Похоже, вы не прочь избавиться от этого типа?
Пит прищурился, словно хотел сказать: «Что-что?»
Арчи твердо, насколько смог, предложил:
— Если он ничего серьезного не натворил, сэр, и вы согласны его отпустить, я обязуюсь увезти его отсюда минимум на полгода.
Коп повернулся к Горди.
— Ты слышал?
Тот кивнул.
Тогда Пит вскочил, пересек комнату и с треском распахнул дверь. Долдон в каске даже не пошевелился.
— Убирайся! Я не знаю, почему я должен верить этому человеку, но я даю тебе шанс. И учти: если завтра я встречу тебя в городе, Лу, будь уверен, упеку на шесть месяцев. Надоел ты мне до смерти!
Арчи мысленно поздравил себя с успехом. Но Лу вдруг развалился на стуле и заявил с крайне независимым видом:
— А может, я с ним и не пойду!
Арчи заулыбался:
— Эй, Горди, не дури и не заставляй называть себя дерьмом, тебе это, кажется, не по нраву.
Полицейский заорал:
— Все! Хватит! Или ты идешь с этим... гм... джентльменом, или шесть месяцев заключения. Сегодня! Сейчас! Девятьсот девяносто девять тысяч чертей!
Лу поспешно вскочил:
— Иду, иду! Выбор не очень-то велик, Пит, и я думаю, что не ошибся.
Он схватил кепку, на которой сидел все это время, и выскользнул за дверь. Арчи попрощался и вышел следом. Лу, не оборачиваясь, шагал прочь по улице.
— Эй, Гордон Лу! — окликнул его Арчи. — Иди-ка сюда.
Что-то в его голосе заставило Лу замереть и неохотно вернуться. Арчи подождал пока он приблизится.
— Нам в другую сторону, — сказал он жестко.
