Гартена бежало от отряда в полторы сотни сирских меченосцев, среди которых было восемь Воинов.
— Может, это случайность? Да и давно это произошло…
— Может, случайность. Но скорее — нет. Воины, владеющие Знаками — огромная сила.
Даки терпеливо поднял руки.
— Мы несколько отклонились. Позволю себе напомнить, что Знаков около трехсот во всем Мире. На каждом — три руны. Нет ни одного Знака с одинаковыми рунами, стоящими в той же последовательности. Точнее, до сих пор не было…
— А не сравнить ли нам эти Знаки с настоящими? — прервал владельца таверны мэр.
Лот и Мирон тут же сняли Знаки, положив их на стол рядом с двойниками.
Сколько не всматривались люди в маленькие пластины, различий не заметили. Одинаковый серебристый металл, одинаковые руны. Даже казалось, что наносила руны одна и та же уверенная рука.
— Да они похожи, как горошины в мешке! — воскликнул капитан Хекли.
Остальные молчали.
— Различия все же есть, — сказал вдруг учитель еле слышно. Все обернулись к нему. — Правда, отличаются не сами Знаки, а цепочки. Глядите: они завиваются в разные стороны. Вот цепочка Лота… видите? А вот вторая — уже против часовой стрелки. И еще… — учитель взял Знак обеими руками за цепочку, словно хотел надеть его на шею, — у настоящего слева колечко, а застежка справа; у лже-Знака…
— Наоборот! — выдохнул Хекли. — Надо же!
Знаки рассматривали еще несколько минут, но больше отличий не нашли.
— Вы наблюдательный человек, Гейч, — сказал настоятель Уордер. — Удивительно наблюдательный.
Учитель польщенно опустил взгляд.
Мирон подумал, что не каждый бы догадался разглядывать цепочку, а не Знак. Он даже не был уверен, догадался бы сам.
Протянув руку за своим Знаком Мирон на мгновение смешался — какой из двух выбрать? Но замешательство быстро прошло. Конечно же вот этот, еще хранящий тепло его тела. Лот тоже вернул Знак на место, себе на шею. Два оставшихся Даки упрятал в шкатулку, принесенную служанкой.
— Я продолжу, с вашего позволения, — возобновил рассказ Даки. — Мне кажется, в Шандаларе не все ладно. Люди с хуторов на болотах Скуомиша рассказывают о невиданных ранее животных. Часто просто огромных. Поначалу я было решил, что это всего-навсего байки, но когда из разных мест стали доходить схожие сообщения…
Демид вскочил.
— Что такое? — повел бровями Даки.
— Да мы с Мироном сами видели! Чудовище, ей-право! Громадное, ростом с башню мэрии, ходит на задних лапах… На тритона похоже, только большое. А еще следы видели, но другого, тоже большущие…
— Стоп, Демид! — прервал его мэр. — Опиши-ка его поподробнее.
Бернага поморщился.
— Лучше я нарисую.
Даки крикнул в сторону двери:
— Перо и бумагу!
Рисовал Демид совсем недолго; самые нетерпеливые — учитель и Хекли — даже покинули места за столом и встали у него за спиной, выглядывая из-за плеч.
— Вот, — Демид прекратил водить пером по желтоватому листу. — По-моему, похоже. А, Мирон?
Шелех, протянув руку, взял рисунок. Всмотрелся.
Рисовал Демид отменно: несколькими скупыми, но уверенными штрихами он сумел передать и безграничную мощь вздувшихся мускулов, и незавершенное движение зверя. Так и казалось, что тот вот- вот оживет и уйдет вглубь листа бумаги, растворится в белесой мгле, как в тумане.
— Ну и ну… — протянул Мирон. — Не отличить. Ты художник, однако!
Мэр оторвал мундштук трубки от пухлых губ и ткнул в область холки нарисованного чудища.
— А это что?
Демид потупился.
— Это всадник. Мы не рассмотрели — человек ли.
Повисла осторожная тишина.
— Мирон? — Даки вопросительно уставился на Воина.
Шелех ответил не сразу.
— Что-то такое мы видели. Точнее, кого-то. Я не разглядел… темно было… И туман. В общем, я не уверен, но отрицать не могу.
— А я уверен, — вмешался Демид. — Зверем кто-то правил. Даже упряжь видна была. Вот…
Он дорисовал длинный повод от морда к неясной фигуре, едва намеченной парой линий.
Даки долго изучал рисунок.
— Интересно, — изрек он. — А мне один фермер рассказывал о другом звере. Вот о таком…
Перо перекочевало к трактирщику. Рисовал он похуже Бернаги, но изобразить существо с очень длинными шеей и хвостом, четырьмя колонноподобными ногами, крошечной головкой и массивным телом вполне сумел.
— И что поразительно: фермер упоминал о седоке, — Даки вдруг заговорил, ловко подражая интонациям Мирона, — не уверен, говорит, не разглядел, темно, туман, но, говорит, очень похоже.
Мирон усмехнулся. Мэр докурил и теперь выколачивал пепел из трубки, постукивая о край тарелки.
— Что еще странного в Шандаларе?
Каждый задумался, тасуя воспоминания, как карты.
— А разве сам Шандалар не странен? — сказал вдруг учитель. — Вечный дождь, холод. Не зима, не весна, не осень…
— При чем здесь это? — всплеснул руками Хекли.
Учитель вздохнул.
— Не знаю… Но ведь не всегда так было. Раньше и у нас случалось лето. Каждый год…
Закончит он не успел: в дверь настойчиво постучали.
— Да, войдите! — пригласил Даки. Если кому-то позволили побеспокоить хозяина, дело непременно неотложное. Даки своим людям доверял.
Вошел бородатый мужчина в мокрой куртке; шапку он держал в руке. С нее капало на гладко струганные доски пола.
— Приветствую лучших людей Зельги!
— В Зельге все хороши, — с достоинством ответил мэр. — Здравствуй и ты.
— Я — торговец из Турана. Меня зовут Сулим и знают меня везде.
Даки кивнул — торговец и впрямь был известен многим и обладал безупречной репутацией.
Тем временем Сулим продолжал:
— Я слыхал, что вы покупаете такие вещи, почтенный Дакстер.
Он протянул хозяину таверны кулак и медленно разжал его. На ладони лежал Знак Воина.
— Ос, Инг, Хагал, — прочел кто-то руны.
Демид Бернага вскочил. Во второй раз за сегодня.
Такие руны были высечены на медальоне, что висел сейчас у него на шее.
Даки пригласил гостя к столу широким взмахом руки и сказал:
— Да, Сулим. Я покупаю такие вещи. Назови свою цену.
Голос его оставался твердым.
Первые годы были ужасными. Шандалар, край некогда богатый и цветущий, обезлюдел. Крестьяне,
