— Капранов! — окликнули его по громкой связи. — Стоять! Не приближайся к боту!
Ник замер.
— Тебе нужна медицинская помощь? Если да, подними обе руки вверх. Если нет, разведи руки в стороны.
Ник послушно развел руки в стороны.
— Отлично. Извини, ты сначала должен пройти карантин и дезактивацию.
— Уроды, — пробормотал Ник. — Если б не Криста и ее сородичи; никакого карантина точно не понадобилось бы…
Но, понятно, остался стоять на месте.
Теперь он заметил, что справа и слева от него на кучах вывороченного чернозема стоят десантники в легких скафандрах. Вооруженные.
Из грузового трюма бота тем временем вырулил здоровенный походный вездеход «Харьковчанка» со здоровенным красным крестом на борту. Расшвыривая гусеницами комья земли, он помчался к Нику.
Приблизился. Замер метрах в пяти. Двое во все тех же легких скафандрах полезли наружу.
— Здравствуй, Никита, — поздоровался передний.
Ник не сразу его узнал под шлемом — Николай Федорович Гребенников, флотский врач. Перед экспедицией на Селентину Ник проходил обследование именно у него.
— Чего это вы в скафандрах? — удивленно спросил Ник. — Я так разгуливаю — и ничего.
— Из-за тебя. Ник.
— В смысле?
— Ну, ты ведь имел контакт с аборигенами. Значит, карантин…
— А откуда вы знаете, что я имел контакт с аборигенами?
Гребенников замялся.
— Ник, ты же в рабочем комбинезоне.
— А… — спохватился Ник. — И действительно. Одичал я тут, Федорович, забыл обо всем и о датчиках ваших забыл. Давайте свои хлорофосы, а то я, если честно, замаялся уже в дупле жить.
— Пошли.
В корме вездехода отворился овальный люк в дез-камеру. Некий англоязычный шутник в приступе остроумия сподобился на двери намалевать череп с костями и ниже написать: «Deathcamera». Единственное, что скрашивало этот безрадостный пассаж, — это ухмыляющийся череп. Выглядел ни капельки не угрожающе, а наоборот, словно подбадривал: «Держись, космолетчик!»
Ник забрался внутрь, улегся на теплый пластиковый пол и блаженно раскинул руки.
Люк задраили, и секундой позже на эмбриомеханика дальнего флота Никиту Капранова обрушился стерильный ионный душ.
— Если заразы нет, — философски заметил Ник, обращаясь к запертому люку и нарисованной мертвой голове, — ее нужно придумать.
Начальник контактеров оказался субъектом на редкость угрюмым и неприятным. Лицо бледное, залысины, тонкие губы, странно бегающие глаза. Будь Ник аборигеном — ни за что не стал бы иметь дело с подобным типом. Звали начальника Геннадий Градиленко и Ника он, похоже, невзлюбил еще до того, как впервые услыхал о его существовании.
— Значит, вы, памятуя о пункте три седьмой главы наставления по работе на внеземных территориях, тем не менее не выполнили ни одной инструкции из этого пункта? — в который уже раз спросил Градиленко, глядя куда-то выше и левее Ника.
Ник сидел посредине крохотной шестиугольной каюты на легком табурете. Градиленко устроился за столом, и там ему было неизмеримо удобнее, нежели Нику.
— Повторяю, — Ник уже успел стать безучастным, — аборигены сами вышли на контакт. У меня просто не было времени свернуть лагерь и растущие зародыши, случилось непредвиденное. Форс-мажор. Понимаете?
— Когда вы впервые установили, что Селентина обитаема?
— Достоверно — примерно за полчаса до нападения землеходов на город. В момент, когда просмотрел видеоролик шагающего зонда.
— Значит ли это, что у вас были косвенные доказательства раньше?
— Доказательств не было. Были догадки, подкрепленные логическими натяжками. С тем же успехом я мог и ошибиться.
— Расскажите о своих догадках подробнее.
«Чтоб тебе провалиться, зануда… — раздраженно подумал Ник. — Господи, как только земля таких носит?»
— Послушайте Геннадий…
— Викторович.
— Послушайте, Геннадий Викторович! Может быть, вы сразу скажете, чего вам от меня надо? Я эмбриомеханик. Я выполнял свою работу здесь, на Селентине. Прямых свидетельств обитаемости Селентины не было и быть не могло. Как только я столкнулся с аборигенами, я был готов свернуть городок и убраться на орбиту. Но Селентина не предоставила мне такой возсти, понимаете? Я бы просто погиб, если бы не аборигены. И я не мог самостоятельно спуститься с этого чертова дерева-переростка, и именно поэтому провел почти неделю в обществе аборигенов. Поэтому, а не с целью запороть вам стандартную процедуру контакта! В состоянии вы это понять? Или нет?
Градиленко холодно воззрился на Ника.
— Извольте отвечать на вопросы, Капранов. Вы обязаны мне подчиняться.
— Обыкновенно я подчиняюсь, — заметил Ник. — И вам подчинялся. Но этот дурацкий допрос по десятому кругу начал меня раздражать.
Градиленко откинулся на спинку кресла и чуть склонил набок голову.
— Так вы будете отвечать или нет?
Ник устало взялся за виски.
— Я уже отвечал. Не один раз. За несколько дней до контакта я охотился в лесу. Подранил кабанчика, потом долго его выслеживал в зарослях. Когда выследил, оказалось, что ему пытались заживить рану. То есть, осмотрев рану, я подумал, что это похоже на заживление методами традиционной психохирургии. А вернувшись на базу, нашел пеньки деревьев, которые срезал только накануне, обросшими молодыми побегами. И это все. Вы бы рискнули на основании таких скудных и неубедительных данных делать выводы об обитаемости неисследованной планеты?
— Рискнул бы, не рискнул бы — это к делу не относится, — сухо заметил Градиленко.
— А я вот не рискнул. Но отчет тем не менее отправил, исправно и своевременно. Что еще вам от меня нужно?
— Мне нужно понять, почему вы не выполнили пункт третий седьмой главы наставления по работе на внеземных территориях…
— Ну все, — рассвирепел Ник.
Он вскочил, швырнул в испуганно пискнувшего Градиленко легкий пластмассовый табурет и решительно направился к выходу. Люк он отворил увесистым пинком, так, что десантник с прикладным лучевиком у каюты невольно отпрянул.
— Э! — Десантник тут же опомнился и попытался схватить Ника свободной рукой за локоть.
— Убери лапы, горилла! — рявкнул Ник во весь голос и пихнул десантника. Очень сильно пихнул, злость помогла. Десантник впечатался в переборку. Кажется, он поверить не мог, что это происходит на самом деле.
— Арестованный! Приказываю остановиться! Лицом к стене! Руки за голову! — окончательно опомнился десантник. Наверное, он навел на Ника свой лучевик, но Ник не видел этого, потому что просто шел прочь по твиндеку. Не оборачиваясь. Не станет же этот вояка стрелять, в самом-то деле?
На шум, естественно, примчались еще десантники. Ника прижали к переборке и дали знать дежурному офицеру. Когда дежурный офицер явился. Ник заявил, что будет разговаривать только с капитаном и только в присутствии на связи своего непосредственного начальника — Питера Шредера.
Градиленко из каюты так и не появился, и воз, именно поэтому Ника действительно повели под
