— Видела, — перебил Буга. — Как бы она их нарисовала шнырику, если она их не видела?
— Ну, видела, конечно, — сдался Ник. — Но она их не рассматривала, просто взглянула один раз, и все.
— А разве этого недостаточно? — удивился Буга. — Взглянула и запомнила.
— Но она говорила, что не разбирается в математике!
— Так и есть. Не разбирается. Поэтому она и рисовала непонятные картинки шнырику.
— То есть… ты хочешь сказать, что Криста их просто запомнила? А потом воспроизвела?
— Да! Ник, ты находишь это странным? Прости, но я нахожу странным то, что ты находишь это странным.
Ник поскреб в затылке. Ну и ну. Похоже, аборигены обладают фотографической памятью. Или это уникальная способность одной лишь Кристы?
— Буга, — спросил Ник, — а ты смог бы нарисовать шнырику такие картинки, если бы взглянул на них разочек?
— Конечно, смог бы! — не задумываясь, заявил Буга. — Любой смог бы. Что в этом сложного? Запомнил и нарисовал. Каждый карапуз смог бы. При условии, конечно, что он уже в состоянии держать в руках стило или хотя бы веточку.
«Значит, все-таки каждый, — подумал Ник. — М-да. Запомним…»
Неприязнь Бути к Нику со временем бесследно прошла, и последние недели они довольно много времени проводили вместе. Если в беседах с Кристой Ник больше узнавал о селентинцах, то общение с ее братом помогало познавать лес. Буга чувствовал себя в лесу примерно так же, как Ник на ростовой площадке или за экраном терминала. Казалось, нет ни единой вещи, ни единого события, которое Буга не был бы в состоянии объяснить, — от внезапного скрипа какой-нибудь пичуги до причины, по которой засохла во-он та кривая шавоша.
Они уже шагали мимо ствола супердерева. На северо-запад, к реке.
— А как мы будем ловить рыбу? — поинтересовался Ник.
— Не знаю, — беспечно отозвался Буга. — Там разберемся, на месте.
— А где Криста?
Буга пожал плечами:
— Не знаю. Кажется, с наставником. Да, точно, я вспомнил, она с утра занята с наставником. Слушай, Ник, ты без нее прожить, что ли, не можешь? Целыми днями с ней болтаешь.
— С ней интересно болтать, — ответил Ник, стараясь не отставать от проворного, как кот, селентинца. — К тому же сейчас это мое задание — болтать с кем-нибудь из вас.
Буга скептически хмыкнул:
— А я тебе для болтовни не подхожу?
— Почему? Подходишь. Но, если честно, общаясь с Кристой, я узнаю о вас намного больше.
— Ты еще с наставниками не общался, — бросил через плечо Буга.
— Да я готов! — Ник на ходу пожал плечами.
Буга даже остановился, и Ник налетел на его могучую спину.
— Готов? Ну-ну! — Буга ухмыльнулся. — Что-то по тебе не скажешь. Тебе еще просыпаться и просыпаться. Ник! Это даже шнырику понятно.
— Просыпаться? — не понял Ник.
— Просыпаться. Ты ведь спишь.
— Я не понимаю тебя, — жалобно протянул Ник. — Объясни, а?
Буга, кажется, озадачился такой постановкой вопроса.
— Что объяснить?
— Ну. — Ник неопределенно пошевелил пальцами рук. — Почему я сплю и как это — просыпаться?
— Спишь, потому что спишь! — веско сказал Буга. — Опять ты о пустом болтаешь. Пошли.
Ник вздохнул. Спит, значит. Спит…
На реке они провели часа два, не меньше. Способ рыбной ловли, избранный Бутой, сперва показался Нику малоэффективным, однако уже к исходу первого часа на берегу оказалось столько крупных рыбин, что Ник в одиночку всех не поднял бы. Второй час Буга посвятил нанизыванию рыбин на необъятный кукан, больше похожий на тонкую, но очень прочную жердь. Кукан этот они взвалили на плечи, причем хвосты некоторых рыбин свисали почти до пояса.
Так и двинулись — впереди Бута, следом Ник, а от плеча селентинца к плечу землянина тянулась жердь с уловом. Ник уныло подумал, что все самые примитивные мосты между различными сообществами почему-то чаще всего связаны с пищей.
Потом Ник сообразил: раз Буга взял его в носильщики, значит, предстоит увидеть селение аборигенов! До сих пор никого из землян туда не приглашали. Собственно, кроме Ника никого и не могли пригласить, но даже и его не приглашали.
У Ника сразу же разыгралось любопытство — попасть в селение ему хотелось давно. Собственно, о селении несколько раз упоминала Криста, но все как-то вскользь, неконкретно. Ни кто там живет, ни сколько там жителей — ничего этого Ник не представлял даже приблизительно. Из бесед с Кристой получалось, что далеко не все селентинцы похожи на людей, но из тех же бесед Ник заключил, что никакого принципиального неравенства в связи с этим не существует. Селентинцы разные — и это никого не смущало. Из селентинцев по меньшей мере.
Криста, к примеру, считала равными себе даже с виду безмозглых жуков-шныриков. Как оказалось, самый маленький из них — математик…
Ветер все завывал в ветвях. Кажется, он даже усиливался.
Не меняя шага, Буга заметил:
— Будет буря.
— Буря? — переспросил Ник. — Сильная?
— Довольно сильная. А ты не чувствуешь ее приближения?
Ник промычал нечто малопонятное, потом честно признался:
— Ну… Я вижу, ветер усиливается. И небо в тучах. Наверное, по этому кое-что понять.
— , — подтвердил Буга. — Только гораздо больше понять, наблюдая за животными, если ты не чувствуешь бури сам.
— А ты чувствуешь?
— Конечно, — сказал Буга, не оборачиваясь. — Как ее не чувствовать?
— Слушай, — вдруг заинтересовался Ник. — А у вас часты бури?
У него уже ныло плечо от тяжести кукана, но пока Буга был склонен к беседе, Нику не хотелось его отвлекать по пустякам.
— Не особенно. Но случаются.
— Супердеревья не ломает?
Буга засмеялся:
— Нет! Их невоз ни свалить, ни сломать. Они очень живучие и прочные.
Действительно, сколько Ник ни шастал по лесу последнее время, он не видел ни одного поваленного или сломанного супердерева. И сухих супердеревьев не видел, хотя вывороченных и засохших нормальных деревьев повидал очень много.
В селение они успели одновременно с моментом, когда бурю уже было считать серьезной. Деревья стонали и скрипели, кущи полоскались по ветру, как знамена. Супердеревья же стояли недвижимо и незыблемо, и Ник очень удивлялся: с такими размерами и с такой парусностью им полагалось раскачиваться и ломаться, как тростинкам. Но буре они были явно не по зубам.
Ник уже начал беспокоиться, не привалит ли их падающим деревом или не случится ли еще какой неприятности, как вдруг сообразил, что они прибыли на место. В селение селентинцев.
Это было похоже на огромный дряхлый сгнивший пень. И еще — на античный цирк-амфитеатр. Концентрические террасы спускались к центру «пня»; остатки коры образовывали вокруг селения нечто на манер забора, более похожего на крепостную стену. Там и сям виднелись темные провалы пещер; некоторые были занавешены зеленоватыми… циновками, что ли? В целом, террасы заволакивались
