~# skip a period
Жмур проснулся под вечер. В окно заглядывала похожая на начищенный медный таз луна. Солнце садилось, но Жмур этого не видел, потому что окно выходило на юг.
Рюкзака в бассейне не было. Неужели вода тому надоела? Жмур привык, что идеалом приятеля было пребывание меж двух жидкостей. Когда первая — пиво — внутри организма, а вторая — вода — снаружи.
Из спальни Злыдня доносилось недвусмысленное сопение — Злыдень еще не просыпался. Жмур почему-то вспомнил, что на прошлогоднем комтеке, когда Злыдень выбрался в сити, народ надулся пива (и не только пива) и Злыдень на пару с Энди, обнявшись и громыхая бокалами по столу, раз десять подряд проорали фольклорную физтеховскую песню, из которой Жмур запомнил только одну строку припева: «Ведь от сна еще никто не умирал!» Наверное, это наследственное, потому что Жмур не хуже помнил процедуру побудки Эндиных отпрысков перед отправкой в школу…
Вода в бассейне напоминала поверхность стейтор-массива: ни единой морщинки, идеальная плоскость. Бортики были совершенно сухими, значит Рюкзак покинул бассейн уже давно.
«Небось, в берлоге», — понял Жмур. Последние дни Рюкзак что-то затеял, шарился в каких-то логах, отслеживал какие-то входящие… Но молчал, видно хотел сначала добиться хоть какого-то результата.
Рюкзак действительно был в берлоге — сидел перед терминалом, уронив голову на борду. В голокубе мерцала неразличимая с порога строка.
«Сморило, беднягу, — подумал Жмур. — Видно, опять ничего не нашел».
Он тихо подошел к приятелю и наконец сумел прочитать надпись в спейсе голокуба. Всего одно слово.
[УМРИ]
Жмур вздрогнул и глянул на Рюкзака — на затылке у того топорщились непокорные вихры, таблетка мнемоюста отлепилась от виска и болталась на тоненьком проводке. Тогда Жмур зашел с другой стороны, чтоб увидеть лицо.
Секундой позже у Жмура сдавило горло, а по спине тут же прогулялся арктический холод.
Глаза Рюкзака были открыты и бессмысленно пусты. Из носа и изо рта тянулись темные дорожки запекшейся крови, а клавиатура кровью была просто залита — густой, почерневшей.
Рюкзак был мертв больше двух часов. В мире стало хакером меньше.
25
~# run console 5
@comment: troubleshooting
— Так, — сказал Лощинин жестко. — Хватит. Кажется, я недооценил противника. Надо браться за это дело всерьез, с полной выкладкой.
Злыдень хмуро взглянул на Энди.
— Ты что-нибудь раскопал?
— Кое-что. Например, я понял, почему молчат ребята Камилла, забарьерники.
Лощинин заинтересовался.
— И почему же?
— Им подпатчили хинт-файлы. Точнее, просто исправили. С точностью до наоборот.
— То есть? — переспросил Лощинин недоверчиво.
— Им подсунули хинт, в котором говорится, что они должны встретиться с клиентом и помогать ему. Защищать, понимаешь? Они играют теперь на другой стороне.
Лощинин зажмурился.
— Но… как?!
Энди оставался спокойным.
— Приблизительно так же, как стянули твой драгоценный файл. Перехватили управление их автомобильными терминалами. Петля, контроль всех входящих и исходящих. Примитивно и поэтому действенно. Смешно, но поделать с этим ничего нельзя. Только встретиться и поговорить без посредства сети.
— Что значит — нельзя? — Лощинин все не мог поверить. — Ты хочешь сказать, что за свои деньги я получаю не помощь, а помеху?
Энди с сожалением развел руками.
— Мы имеем дело с дьявольски умными людьми, Володька. У нас на физтехе таких было раз, два, и обчелся.
Лощинин прижал ладони к лицу.
— Ладно, — вскоре сказал он хмуро. — С этим попозже. Что с Рюкзаком?
Злыдень виновато опустил глаза.
— Ему просто выжгли мозг. Дотла. Нейрон за нейроном, — сказал он. — Как ему, представляю, было больно, бедняге…
— Но куда-то же он лазил в сети?
— Я попробовал глянуть, — пожал плечами Злыдень. Логи затерты. Знакомый подход — следов нет, зато трек дурацкий оставлен.
— Неровный почерк?
Энди отрицательно покачал головой:
— Нет, CMOS и иней.
— Тири?
— Да. Такое впечатление, что произошла замена игрока.
Лощинин грохнул кулаком по столу.
— Я начинаю злиться, — сказал он неожиданно спокойно. — Энди, ты должен найти этого Тири. Кто он, черт возьми? Душу вытряси из завсегдатаев того бара, но узнай!
— Я уже узнал, — сказал Энди невозмутимо. — Тири — это девчонка. Бывшая подружка Гонзы.
Лощинин тяжело вздохнул. Так вот оно что! Вот как его раскололи в «Потерянном кластере»! С первой же фразы: «Я ищу парня по имени Тири…»
— И еще: я узнал, что с человеком, которого мы ищем, с Фриппи то есть, она впервые столкнулась именно в тот вечер, когда ребята Шамила устроили в баре пальбу. К истории с исчезновением твоего файла она не имеет никакого отношения — я проверил, это так. До визита Фриппи в бар никто, вплоть до Гонзы, не подозревал, на что она способна в сети.
— И на что же она способна? — спросил Лощинин, не подумав.
Энди опустил взгляд. Конечно, он имел в виду страшную смерть Рюкзака.
— Ладно, я понял, — спохватился Лощинин. — Что еще расскажешь?
Вмешался Злыдень.
— Я узнал настоящее имя нашего неуловимого друга Фриппи. И ноду его узнал.
Лощинин нетерпеливо подался к голокубу, краем глаза заметив, что брови Энди медленно поползли вверх.
— Его зовут Аурел Чогоряну, полагаю — южанин, может даже горец, из Кишшей или из Тира. Плавающая нода, Слайдер.88.слайдер. Неудивительно, что с сетью он на «ты».
В голосе Злыдня сквозила удовлетворенность хорошо проделанной работой.
Лощинин перевел взгляд на сектор Энди.
— Ты, кажется, удивлен? — заметил он, глядя толстяку в глаза.
Энди тихо и раздельно переспросил:
— Погоди. Вы что, не знали ни имени, ни адреса того, на кого охотились?
Злыдень почувствовал легкое замешательство. Энди удивлен — а Энди всегда было нелегко удивить.
— Нет, — с легкой растерянностью ответил Лощинин. — Откуда мы могли его знать? У нас был
