Наталья сидела в маленьком итальянском дворике. Крошечный фонтан осторожно заливал умело выложенные камушки, в горшках покачивались от слабого ветра цветы. Во дворике стояло несколько летних столиков и плетеных стульев. По вечерам на столики приносили большие пузатые бокалы, в которые ставили свечки. Вчера вечером Наталья как раз отгоняла ночных бабочек от этого обманного света, она пила красное вино и веселила Стаса анекдотами, но вечер получился грустный: кончались деньги.
Муж Натальи Федя выпорол ее на дворе своего дома по первому снегу на глазах у немногих гостей и испугавшегося до столбняка Стаса Покрышкина — свободного художника, которого к Феде привезли насильно. Стас жил привольно и денежно, снимая крутую эротику и приключения «свежего мяса» — натуральные съемки, украшенные легендами о вампирах. Стас инсценировал на дне рождения Феди взрыв с живописно развороченной головой хозяина, за что был обласкан, а именно: схвачен в голом виде у себя дома, замотан в покрывало и привезен к Феде за город для поощрения. Поощрения не произошло, Стас научился пить водку и съел за неделю такое количество еды, что сам себе не верил. Через неделю Федя выпорол жену плеткой на улице, а Стаса завернули в то же покрывало и отвезли домой. Вот и все поощрение. Изнывая в непонятной тоске, Стас промучился один день, боясь закрыть глаза: в нем сразу же возникала крупная белотелая женщина, ее пшеничная коса с легким налетом слабой седины, мягкий влажный рот и непонятная тягучая тоска внезапной потери.
Как он оказался в аэропорту с Натальей, Стас помнил смутно. Он уехал в странном бреду расслабленного подчинения, а Италия была не хуже и не лучше любого другого места на земле.
Стас сейчас спал в номере дешевого отеля, потея и беспокойно ворочаясь на смятых простынях под дребезжание тележки с зеленью.
Наталья проводила взглядом эту тележку, рассмотрела раннее солнце сквозь кружево виноградных листьев. Этот декоративный виноград тоже рос из горшка. Она вздохнула.
Зеленщик разбудил хозяина ресторана. Зевая, хозяин вышел во двор, обсуждая погоду и цены на рыбу. Он учтиво поинтересовался здоровьем жены зеленщика и узнал, что она наконец сходила по- серьезному в туалет, теперь все будет в порядке.
Хозяин ресторана был француз. Он говорил на итальянском медленно, иногда путая слова, он подумал — может, чего-то не понял про освобождение жены зеленщика от недуга? Но на всякий случай поздравил зеленщика и улыбнулся.
За столиком сидела вчерашняя женщина. Хозяин наморщил лоб, потом обрадовался. Он думал, что все вчерашнее — шутка.
Вчера эта женщина пила вино, а ее мужчина быстро рисовал углем смешные портреты посетителей. Он нарисовал и хозяина, официант сказал об этом, улыбаясь. Хозяин подошел, пожелал хорошего вечера и увидел себя, с длинным утиным носом, мягкими извивающимися губами и очень большими удивленными глазами на голове-груше. Что-то доброе и уютное было в этом рисунке, а под этим листком лежал другой. Там один из посетителей — он сидел за соседним столиком — был вылитый конь! Посетитель заметил, что его разглядывают, хозяин показал ему рисунок. Странная породистость его крупной головы была заметна и так, а рисунок придал этой породистости важность и надменность американца. Американец молча взял рисунок, его лицо ничего не выражало, но он достал кошелек и заплатил.
Еще двое посетителей купили рисунки. Женщина, которая пила медленно и долго красное вино, задержала руку своего напарника, когда он хотел начать рисовать по просьбе одной из посетительниц, веселой, в кудряшках, туристки.
И художник извинился, нарисовал цветок и отдал бесплатно. И хозяин ресторана его понял, он готов был поспорить, что если бы женщина, которая пила красное вино, не задержала руку художника, то художник нарисовал бы капризную кудрявую болонку с задранным вверх приплюснутым носом, а еще не известно, понравилось бы это посетительнице.
Женщина, пившая красное вино, совершенно не тронула курицу с артишоками, которую заказала. Хозяин поинтересовался — почему, не нужно ли подогреть?
Женщина извинилась по-французски, и хозяин ресторана обрадовался.
Он сел к ним за столик, узнал, что женщина русская, а курицу не ест, потому что эта курица плохо приготовлена.
Хозяин ресторана опешил, он гордился своим умением готовить.
Женщина сказала, что в принципе, конечно, курица съедобна, но она совсем не пахнет, как должна пахнуть курица. При этом женщина понюхала курицу и подвинула тарелку хозяину.
Хозяин ресторана понюхал курицу.
Он думал ровно одну минуту. Сначала перед его глазами появилось лицо его мясника, большого рыжего человека, очень разговорчивого, как и все итальянцы. Неужели мясник его обманывает и продает замороженных кур?
Женщина сказала, что есть такое русское блюдо, очень дешевое, которое нравится всем. Это блюдо называется «блины». Она очень давно не ела блинов. Она скучает по блинам, поэтому, может быть, ей не пахнет эта курица.
Хозяин ресторана тут же предложил «изжарить» для нее блины.
Женщина прошла с ним в чистую и хорошо обустроенную кухню. Она вымыла руки и обрадовалась скисшему молоку, по поводу которого хозяин собирался ругаться утром с молочником.
В штате его ресторанчика работали пять человек. Готовил сам хозяин. Приходящая женщина убирала кухню, маленький зал для плохой погоды и дворик с фонтаном, чистила овощи и загружала посудомоечную машину. Два официанта обслуживали клиентов. Племянница хозяина помогала готовить и занималась поставками продуктов, потому что отлично говорила по-итальянски.
Женщина, которая сначала пила красное вино, а потом пришла в кухню приготовить себе блины,
