— Пусть Макс потрогает проволоку, — сказал Хамид, задыхаясь, когда они бежали к ограждению. — Вдруг она под током, вышки-то пустые!
— Ну вот что, ты, конечно, у нас благородных кровей, это понятно. — Федя задыхался, они остановились у проволоки, тяжело дыша. — Ты себя должен беречь, а вот я простой гегемон, и я возьмусь за проволоку вместе с ним!
— Глупо, — сказал Хамид, оглядываясь, — давай хоть палкой сначала попробуем закоротить.
Ни палки, ни мало-мальски крупного камня вокруг не было.
Послышался далекий шум подъезжающей машины. По пыльной дороге от кочегарки екал к интернату грузовик.
— Нет времени, — сказал Федя и взялся рукой за проволоку.
Ничего не случилось, и, раздвинув ее, они пролезли на ту сторону жизни.
— Бежим! — крикнул Хамид.
— Черепаха, — не сдвинулся с места Макс.
Как только найдем дерево! Первое же попавшееся дерево, клянусь! — пообещал ошалевший Федя, он побежал за Хамидом не оглядываясь, и в этот момент ему действительно было все равно, бежит ли за ними Макс. Макс посмотрел на убегающих мальчиков, пощупал на груди черепаху и медленно побрел за ними.
В интернате еще полтора часа никто ничего не знал. Пустующий станок Феди не привлек внимания, Макс на станке не работал, а Хамида числили больным, он должен был вывозить мусор из цеха на тележке. Когда тележка переполнилась металлической стружкой, мастер подозвал надзирателя. Надзиратель выслушал, кивнул и собрался идти в спальный корпус. В этот момент все станки остановились. В полной тишине Болт визгливым, срывающимся от волнения голосом попросил привести старшего воспитателя.
— Продолжить работу! — крикнул мастер.
Правонарушители стояли у станков не шевелясь.
Через пять минут нашли старшего воспитателя, надзиратель осмотрел спальный корпус и учебный — Феди, Хамида, и толстого Макса нигде не было. Он побежал в цех, чтобы спросить у старшего, включать ли тревогу.
В цехе Болт вышел на середину, чтобы его было лучше видно, оглядел идеально выбритое лицо и седой ежик волос старшего воспитателя, внимательно осмотрел его слегка запылившиеся тупоносые ботинки и спецодежду серого цвета.
— Тут такое дело, значит. Учитель физкультуры, он, понимаете, наказал чурку Хамида за плохое поведение, да вы знаете небось, Хамид потом еще в изоляторе лежал.
— Короче! — Старший покачивался с пятки на носок, заложив руки за спину.
— Короче? А, ну он это… Сегодня, короче, он решил наказать за плохое выполнение прыжков Федьку Самохвалова и толстого Макса, у Макса тоже с физкультурой плохо. И пригласил к себе в кабинет. Наверное, они все там, я думаю, он их хорошенько наказывает, раз так долго.
— Отставить! — закричал старший воспитатель надзирателю, который ждал приказа звонить тревогу.
Старший воспитатель, надзиратель и еще двое охранников легкой трусцой бежали по переходу в учебный корпус.
— Продолжить работу! — приказал мастер.
— А можно нам подождать, пока сирену включат? — спросил весело маленький правонарушитель.
— Какую сирену, почему это? Отставить разговоры, приступить к работе!
Руководство интерната взламывало дверь в кабинет учителя физкультуры. Потом еще минут пять искало остатки взрывного устройства, которое так разнесло любителя «наказаний». После этого прозвучала наконец тревога, все правонарушители выстроились в большом спортивном зале и были пересчитаны. Еще десять минут поднятый на ноги персонал интерната обыскивал все корпуса, пока женщины из кухни не обнаружили проломленное окно в кладовке. Только тогда вызванный директор
